Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы
Нельзя сказать, что Закаспийсая область, куда Деан Иванович был назначен Военным губернатором и командующим 2-м Туркестанским армейским корпусом, был для него совсем уж неизвестным краем. В бытность службы на Кавказе, полковник Суботич прини.мал участие в рекогносцировке русско-персидской границы возглавляя группу разведчиков Генерального штаба. В состав группы, состоящей из 15 человек, входили, в частности, двоюродный брат известного путешественника -Михаил Пржевальский и будущий командир Персидской казачьей дивизии подполковник Косаговский.
Задачей, поставленной перед отрядом, было: “Выяснение вопроса: какого образа действий выгоднее держаться в этом районе, в случае войны с Персией, — оборонительного, или наступательного. Определение необходимого количества войск, как при обороне, так и при наступлении. Определение мер и средств по устройству тыла: организация части продовольственной, санитарной и проч. Определение значения Каспийского моря как в смысле коммуникации, так и в смысле возможности высадки нашего десанта на одном из прибрежных персидских пунктов, с целью дальнейшего наступления к Тегерану”.
Все задачи были выполнены, Исследована огромная территория, в том числе и в Закаспийской области, в частности была произведена рекогносцировка Муганской степи от границы до Геок-Тепе.
Результатом стал отчёт начальника отряда, опубликованный под грифом “Секретно”, в 1891 году, в типографии штаба Кавказского военного округа.
Весной 1901 года Деан Иванович отправился к новому месту службы, а осенью того же года в Петербургский дом Суботичей явился молодой человек по имени Василий Янчевецкий. Деан Иванович уже несколько месяцев находился в Асхабаде, однако юношу радушно приняла супруга генерала, Олимпия Ивановна.
— Здравствуйте, Василий, — проговорила хозяйка дома, протягивая гостю руку. – Мы с мужем много хорошего слышали о вас от вашего брата Дмитрия. Вы же знаете, он вместе с моим мужем проделал трудный поход в Маньчжурии. Мы очень любим вашего брата, а он дал вам блестящую рекомендацию, и мы с большим удовольствием будем иметь вас в качестве сотрудника.
Затем последовал обмен телеграмм, и военный губернатор Закаспийской области подтвердил своё согласие на приезд Василия Янчевецкого в Асхабад в качестве младшего чиновника по особым поручениям при канцелярии военного губернатора. И именно благодаря этому молодому человеку, будущему знаменитому советскому писателю, Василию Яну, автору исторических бестселлеров о монгольском нашествии (“Чингиз-хан”, “Батый”, “К последнему морю”), мы имеем довольно ясное представление о деятельности Д. И. Суботича в должности начальника Закаспийской области.
О своей службе в Асхабаде Василий Янчевецкий оставил интереснейшие воспоминания.
Областной центр Асхабад начала ХХ века, по сравнению с Санкт-Петербургом, выглядел, конечно, захолустьем. Однако это был весьма приятный и уютный городок, населённый 23 000 жителей и представляющий собой маленькую модель Вавилона. Здесь мирно проживали: русские, персы, армяне, татары, поляки, евреи, немцы, а также туркмены, хивинцы, бухарцы, грузины, греки и даже французы. Как сообщал «Обзор Закаспийской области за 1900 год», город «в последнее время обнаруживает особую наклонность к развитию». На молодого чиновника по особым поручениям Асхабад произвёл неплохое впечатление: “Это был маленький чистенький городок, — записал Василий, — состоявший из множества глиняных домиков, окруженных фруктовыми садами, с прямыми улицами, распланированными рукою военного инженера, обсаженными стройными тополями, каштанами и белой акацией. Тротуаров, в современном понятии, не было, а вдоль улиц, отделяя проезжую часть от пешеходных дорожек, журчали арыки, прозрачная вода стекала в них с гор, находившихся неподалеку и, казалось, нависавших над городом. По другую сторону городка простиралась беспредельная пустыня… Когда я приехал в этот казавшийся мне сказочным городок-крепость на границе пустыни и диких гор, то долго чувствовал себя как в стране, похожей на мир из романов Фенимора Купера и Майн Рида”.
На следующий после прибытия день Василий Янчевеций, надев новенький мундир и прицепив шпагу, отправился представляться военному губернатору. В приёмной толпился народ – в основном военные. Личный адъютант генерала, ротмистр Штапельберг, сопровождавший Суботича во всех его походах, дружески встретил молодого человека и попросил немного подождать. Вскоре в приёмную стремительно вышел начальник области, — подвижный, худощавый, человек небольшого роста с совершенно седой головой и густой черной бородой, — и поочередно обменялся со всеми рукопожатиями. Затем начался приём. Наконец пригласили и Василия. Первое, что поразило юношу в кабинете, огромная, в полтора человеческого роста китайская фарфоровая ваза – память о Мукдене.
Деан Иванович, оглядев Янчевского своими пронзительными, проницательными глазами, проговорил:
— У меня был чиновник-переводчик, знавший отлично иностранные и восточные языки. Теперь он, по-видимому, умирает… Я хотел бы, чтобы вы так же, как он, изучили восточные языки, в первую очередь туркменский язык, и сопровождали меня в поездках. На днях мы отправляемся в объезд Закаспийской области. Вы поедете со мною. От вашего брата я знаю, что вы любите литературу. Изучите не только восточные языки, но также загадочную душу народов Востока и создайте произведения, где раскройте этот непонятный большинству европейцев мир Востока… Не тратьте времени даром, оно пролетает быстро. Здесь обыкновенно молодежь безрассудно расходует время, спивается от скуки и уезжает с опустошенными душой и карманом!.. Я дам вам возможность поездок по краю, и работы для вас будет много. А сейчас, Олимпия Ивановна приглашает вас позавтракать вместе с нами.
То, что Василий Янчевецкий сразу, по сути, с корабля на бал, отправился в инспекционную поездку вместе с военным губернатором, не было ничего удивительного. Суботич часто выезжал с ревизией по области. Причём, делал это внезапно, и если находил какие-то недочёты, а то и преступления уездных начальников, приставов и прочих ответственных лиц, то наказание следовало незамедлительно. Особенно беспощаден начальник края был к притеснителям местного населения.
Вот и в начале марта 1902 года генерал Суботич в сопровождении своих сотрудников выехал в инспекционную поездку, которая была вызвана жалобами прокажённых содержащихся на острове Челекен. На этом же острове строились нефтяные вышки, принадлежащие братьям Нобелям. И здесь сошлись интересы нефтепромышленников и больных страшной болезнью. Рабочие и технический персонал, едва узнав о близости прокажённых бросали работу и уезжали. Это, естественно, приносило убытки, и Нобели обещали профинансировать строительство лепрозориев.
На Челекене Суботичу была устроена торжественная встреча – администрация промыслов и представители от населения поднесли ему хлеб-соль, после чего все отправились инспектировать остров. Осмотрев нефтяные вышки и ознакомившись с добычей “чёрного золота”, начальник края проехал в аулы Корт-Яга и Кара-Гель, где туркмены занимались в основном рыбной ловлей, добычей соли и горного воска. Здесь прокажённые были обычным явлением и свободно бродили по улицам или сидели и просили милостыню.
Суботича уже ожидали, последние несколько десятков метров были выстланы коврами, по которым была выложена белая дорожка, расшитая туркменским орнаментом. Впереди ожидавшей толпы, стояли белобородые старики, в халатах, украшенных медалями и держали хлеб-соль.
Едва генерал вышел из экипажа, как туркмены окружили его и через переводчика стали говорить о своих нуждах. Предложение увезти прокаженных в другое место вызвало протест их родственников, заявивших, что «теперь несчастные видят родной аул, слышат голоса своих близких, им легче переносить болезнь. А на отдаленном острове, не видя своих близких, они умрут от горя и будут для нас как уже умершие…».
Вид людей больных страшной болезнью произвёл на Деана Ивановича страшное впечатление. Перед ним предстали живые трупы, с толстыми опухолями на лбу, кожей, покрытой волдырями, у многих уже отвалились ступни и кисти рук.
Вместе с губернатором в поездке участвовал военный врач Н. В. Богоявленский, изучавший проказу и много сделавший для облегчения участи больных. Другом прокажённых называли его в Закаспии. Он давал необходимые пояснения. После посещения островов Суботич, распорядился найти подходящее место для их компактного проживания. И вскоре горным инженером Маевским, и геологом Ивановым, были найдены подходящие острова, на которых были устроены лепрозории. Олимпия Ивановна, бывшая председателем Общества Красного Креста в Закаспии, организовывала сбор средств в помощь прокаженным. В Асхабаде, Мерве, некоторых других городах были устроены благотворительные спектакли и базары, сбор от которых шел на покупку медикаментов, одежды, посуды и прочего для больных “белой смертью”.
Поддерживал Деан Иванович и различные религиозные конфессии, так 28 ноября 1902 года он принял участие в закладке храма Бахаи (одно из исламских течений).
В газете “Асхабад” за 29 ноября 1902 года, читаем: “Вчера в присутствии начальника Закаспийской области генерал-лейтенанта Д. И. Суботича состоялось торжество закладки Молитвенного Дома бабистов. Прежде всего, были прочитаны на русском и персидском языках записки с текстом, относящимся к данному событию, и положены таковы в фундамент. Затем один из бабистов громко прочел составленную на персидском записку, в которой указаны были несколько выдающихся случаев поддержки, оказанных Россией. Генерал-лейтенант Д. И. Суботич поздравил присутствующих со столь знаменательным для каждого для них событием, пожелал успешного окончания постройки и попросил главных руководителей выслать ему фотографический снимок, когда здание будет построено (к этому времени Суботич получил уже новое назначение, В. Ф.). После этого гостям предложены были чай, фрукты и сласти…”.
Подобно своему однокашнику по Николаевской академии Алексею Николаевичу Куропаткину, Суботич большое внимание уделял разведке. К этой секретной сфере деятельности он попытался привлечь и своего молодого помощника и однажды дал важное задание — проехать по караванному пути от Асхабада до Хивы и обратно. Формально Янчевецкий должен был составить отчет о состоянии колодцев в пустыне. Тайная цель – сбор сведений о путях перевоза контрабанды из Персии.
— В Хиве держитесь так же осторожно и постарайтесь повидать хана Хивинского, — напутствовал Суботич Василия, — и ни в коем случае не проговоритесь, что хотите с ним беседовать по моему поручению. Это должно пройти как ваша собственная инициатива. В разговоре как будто случайно упомяните об усилившейся контрабанде. Любопытно, что по этому поводу скажет хитрый старый контрабандист.
Однако, выполнить задание Янчевскому в этот раз не удалось – он сделает это позже, уже при другом начальнике области. В сентябре 1902 года Суботича вызвали в Петербург и объявили ему о назначении Приамурским генерал-губернатором.
Начинался новый этап службы русского серба.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Канцелярия начальника Закаспийской области в г. Асхабад. Старинная открытка
