Светлана Щур: «Я поведу вас в синие горы…»

Первое знакомство с «пилигримами» у меня состоялось заочно. В конце августа 2013 года мы, двое туристов с 30-летним опытом горных походов, поднялись на перевал Адамташ (2696 м) и в туре – сооружении в виде груды камней – нашли записку: «Группа туристов Детско-юношеского горно-спортивного клуба «Пилигрим» г. Янгиабада под руководством Щур Светланы совершает маршрут I категории сложности: Музбель – Ревашт – Куракты – Таваксай – Майдантал – Адамташ. 23.07.2013». Даже поход из Янгиабада, городка недалеко от Ангрена, на Адамташ не назовешь легкой прогулкой. А тут дети за день пробежали пять перевалов высотой 2000-3000 метров!

Не прошло и трех дней, как на выходе с трека мы встретили «пилигримов», возвращающихся в составе команды туристов и ученых из 10-дневной эколого-туристической экспедиции по маршруту: Чимган – плато Пулатхан – г. Янгиабад (организатор Федерация экстремального и горного туризма Узбекистана). В походе приняли участие самые сильные спортсмены клуба 14-16 лет. Интересно, что дети с тренером пришли первыми, и только через час-два явились остальные участники. Экспедиция была частью большого проекта по развитию туризма в Ташкентской области, приобщению детей и подростков к изучению истории и природы Узбекистана.

Воспитанники клуба – постоянные участники тренировочных сборов и походов, призеры и чемпионы детских и юношеских областных и республиканских мультиспортивных состязаний и соревнований по спортивному ориентированию и скалолазанию. Но своей главной целью тренер Светлана Щур считает не спортивный, а духовный рост «пилигримов»: горный туризм открывает в людях все самое лучшее! Дети не только становятся сильнее и сплоченнее, они даже лучше учатся: возможность наблюдать в походе природные явления, жизнь животных и растений, звездное небо вызывает интерес, заставляет их в поисках ответов листать страницы книг и сайтов.

В течение нескольких лет я слышала о новых успехах клуба и, наконец, выбралась на майскую «Альпиниаду – 2016», чтобы вновь встретиться с «пилигримами» и взять интервью у их тренера. Альпиниада – массовое спортивное мероприятие, которое с 1960-х годов ежегодно проводится в Аксайском ущелье у подножия Большого Чимгана. Каждый год сюда съезжаются альпинисты и туристы, чтобы повысить спортивный разряд и уровень профессионализма. Многие известные альпинисты, например, Ильяс Тухватуллин, выдающийся альпинист с мировой известностью, свои первые шаги в альпинизме делали на Чимгане, а в дальнейшем совершали сложные восхождения на Тянь-Шане, Памире и в Гималаях.

Три дня я прожила в палаточном лагере клуба «Пилигрим», «болела» за детей в соревнованиях, поднималась с ними на Малый Чимган, спускалась в теснины Гулькама и стала «своей». Когда я спрашивала их, что для них значит клуб и тренер, они, не сговариваясь, отвечали: «Пилигрим» – вторая семья, а тренер – вторая мать…» 18-летний студент Ангренского профессионального колледжа автотранспорта Шахбоз Акрамов ответил: «“Пилигрим” – команда, которая всегда побеждает. Для меня “Пилигрим” – это святое. Моя жизнь с клубом сильно изменилась. Участвуя в соревнованиях, я многое узнал, побывал во многих местах Узбекистана».

А вот мнение Ольги Раджаповой, матери двух детей, занимающихся в клубе «Пилигрим» (приехала на альпиниаду, чтобы помочь тренеру ухаживать за детьми): «Такие люди как Света Щур – это самородки, потому что она отдает нашим детям всю свою энергию, время, тепло! Регулярно вывозит их на сборы и соревнования, водит в походы, где она для них и мать родная: кормит, поит, учит жизненным навыкам, дисциплине. Чтобы деток вывезти, их нужно экипировать, сделать освобождение в школах и колледжах – она и этим занимается! Дети ее дергают постоянно: “Тетя Света, тетя Света! ” Она всех терпеливо выслушивает, вникает в их проблемы. Лучшего тренера я своим детям не желаю!»

Как же становятся детскими тренерами от бога? В течение трех дней Светлана Щур урывками, между делом, поведала мне свою историю. Вот самый невероятный рассказ, который я когда-либо слышала:

– Я родилась инструктором! Сколько себя помню, меня всегда манили синие горы, окружавшие город моего детства и юности Ахангаран. Я постоянно стремилась к этим пока недосягаемым громадам и вела с собой всех желающих. Будучи крохой, я говорила своей группе в детском саду: «я поведу вас в синие горы» и уводила – разумеется, без спросу, – в поход на целый день. По настоянию разъяренных родителей малышни, меня неоднократно исключали из детских учреждений…

Когда мне было 4 года, умерла мама. Папа сошелся с другой женщиной, которую со временем я тоже начала называть матерью. Прекрасно жили какое-то время. Однажды она уехала в отпуск и не вернулась. Я встречала каждый поезд. Прошел сентябрь, октябрь, и я поняла, что больше ее не увижу. От меня как ребенка скрыли, что она не вернется. Для меня это была огромная психологическая травма.

Мне было 10 лет. Я бросила учебу, ушла из дома за город и построила себе шалаш. Питалась в основном яблоками из сада неподалеку. Для меня это было романтикой. В шалаше прожила до холодов. К ноябрю перебралась ближе к дому, тогда меня и нашла моя учительница музыки. У нее не было детей, и она уговорила меня пожить у нее. В этой семье ко мне относились прекрасно, но тогда мне все казалось фальшью, и я не прожила у них и неделю. Я была сложный подросток, поэтому сейчас мне так легко общаться с детьми: я знаю, что им нужно.

Когда я жила в своей семье, у меня во дворе были друзья-близнецы, которые в разговоре часто упоминали Чирчик. Я пришла в комиссию по делам несовершеннолетних и попросила: «Отправьте меня в детский дом в Чирчик». Они удивились, что я пришла добровольно, и выполнили мою просьбу. Когда я впервые переступила порог детского дома № 14, я увидела надпись: «Это твой дом и ты в нем хозяин». И это была правда!
У нас была великолепный директор Фатыхова Флора Салиховна, царствие ей небесное! Она сама – бывшая воспитанница этого детского дома. Наш дом уникален тем, что бывшие воспитанники обучались в институтах и возвращались работать в нем. Персонал дома сумел создать такую атмосферу, что нам было комфортно.

В доме сложилась прекрасная система обучения и воспитания. У нас был совет командиров, и мы сами управляли своей судьбой. Наши учителя и воспитатели вмешивались лишь тогда, когда мы не могли решить что-то самостоятельно. Я стала заниматься музыкой, меня сделали ответственной за политсектор. Благодаря тому, что я попала в детский дом, побывала в Артеке, увидела Ленинград. Через год, как я начала жить и учиться здесь, меня выдвинули в председатели совета командиров – я всегда была активной девчонкой! Я попала в среду, где мне было интересно, где я развивалась. Всех пугают детдома, но мой стал для меня настоящим домом!

Почему отец не забрал меня домой? Проявил слабость. Мама уехала, он запил. Позже, когда он пытался меня вернуть, я уже не хотела. В детском доме мне нравилось больше, я была здесь при деле.

Как я пришла в туризм? Однажды к нам в детдом пришел какой-то дядька в потертой штормовке и сказал: «Ребята, я набираю желающих в секцию горного туризма». Спрашиваю: «Что такое туризм?» Отвечает: «Если коротко, это палатки, костры, песни и походы». Я говорю: «Меня первую возьмите!» Бавинов Николай Иванович, наш тренер, работал на «Сельмаше» и имел какое-то отношение к Чирчикскому клубу туристов: мы брали там палатки и спальные мешки для походов. Этот человек во мне заложил то, что сегодня я выдаю своим детям: понятие братства, чувство локтя, знания, навыки. Я благодарна ему безмерно: он открыл мне целый мир! В 11 лет я пришла заниматься в секцию, с 12 и до окончания школы была в ней капитаном команды. Со временем я все больше становлюсь похожа на своего тренера… В конце 80-х я первый раз попала на турбазу в Янгиабад, где проходили республиканские соревнования. Тренер познакомил меня с инструкторами, и вдруг я для себя открыла, что мое увлечение может стать профессией! Так и случилось через несколько лет, когда меня пригласили сюда на работу.

В конце 80-х, по окончании школы №10 города Чирчика, я приехала в Ахангаран с надеждой вернуться в семью, жить с отцом, но, увы, будучи вечно пьяным, он уже пребывал в другом измерении. Работала на заводе, который мне как выпускнице детдома выделил квартиру. Позже я ее продала и переехала в Ангрен.

Меня всегда тянуло к какому-нибудь образованию. Хотя у меня были друзья-ровесники, мне всегда было интересно с людьми старше меня: мне казалось, что от них я почерпну больше. Хотя теперь понимаю, что старше – не всегда умнее, и наличие образования – не наличие ума. После 30 лет я выяснила, почему я отличаюсь от своей семьи. Как-то иду по улице, и вдруг незнакомые люди останавливают меня, здороваются и целуют. А я их знать не знаю. Когда это происходит один раз, слов нет. Но когда это стало происходить ежедневно, я подумала, что теряю разум. Потом у меня появилась подруга, которая объяснила мне: «Твой двойник, тоже Светлана, живет со мной в одном подъезде, этажом ниже».

Позже выяснилось, что я родилась не в Ахангаране, а в Ангрене, и у меня были другие родители. Мои бабушка и дедушка были заслуженными геологами республики. Их дочь забеременела в 17 лет, а ее возлюбленный ушел в армию, даже не зная о происшедшем. Заслуженным геологам я была не нужна. В геологоразведочной партии под управлением моей бабушки работали муж и жена из Ахангарана, которые не могли иметь детей, а тут совпадение: малолетка родила. Меня удочерили месячным ребенком.

Когда мой настоящий отец вернулся из армии и узнал о случившемся, он безуспешно пытался найти меня. Позже мать с отцом поженились и родили девочку, которую тоже назвали Светой. Мы с ней похожи как две капли воды! У нас все одинаковое, только разница в возрасте 7 лет и у нее светлее кожа и волосы. Однажды мы встретились с ней на улице. У меня была короткая стрижка, по пять серег в ушах. И она идет такая же мне навстречу: в таком же костюме и кроссовках, с короткой стрижкой! Мне 28, а ей 21 год. Через месяц эта девочка пришла ко мне и сказала: «Я знаю, что ты моя сестра». Привезла фотографии родителей. Предложила дружить, но назавтра куда-то уехала и мы больше не виделись.

Однажды я встретилась и с «настоящей» матерью, у которой к тому времени была какая-то ментальная проблема. Как-то сижу у подруги, жившей в одном подъезде с моей сестрой. Вдруг приходит какая-то женщина и, увидев меня, говорит: «Света, иди домой …» Я ничего не поняла. Моя подруга ей говорит: «Это не ваша Света». Когда та ушла, подруга сказала: «Это была твоя мать, приняла тебя за свою младшую». У меня ничего не дрогнуло. Когда говорят «зов крови», я считаю, что это выдумка. Если бы понятие «зов крови» существовало, мать, по моральным принципам и устоям, никогда бы не бросила своего ребенка. И даже если бросила, у нее больше возможностей найти своего ребенка, потому что она взрослый человек, знает, где искать его.

Я никогда не понимала детей, которые ищут бросивших их родителей, и никогда не пыталась этого сделать. Это получилось случайно. Я всегда считала: раз меня бросили, значит, я им не нужна. Меня бросила одна семья, бросила вторая, но взамен я получила гораздо больше! Судьба всегда меня оберегала, посылая мне больше хороших людей. С некоторых пор я абсолютно убеждена: о чем просишь, то и получаешь. Благодаря женщине, которая сама назвала меня дочерью, я одновременно приобрела целую семью. Эти люди, которых я люблю и за которых готова отдать жизнь, прошли со мной через невзгоды и радости, дали мне поддержку и тепло. Встретила я и верных друзей, которых желаю каждому. У меня никогда не было и десятка близких людей, а со временем понимаешь, что столько и не нужно…

…Устроившись в Ангрене в Турбюро, я поняла, что плановый туризм: Бухара, Самарканд, Хива – это хорошо, но не для меня. Мне хотелось передавать опыт, который я имею. Организовала клуб горного туризма при турбюро, но, как только начались походы и я узнала янгиабадские горы, меня осенило: хочу жить в Янгиабаде! Однако это произошло гораздо позже: в 2004 году. А перед этим была поездка в Россию, Казахстан: стадный инстинкт и меня не миновал. Но – в гостях хорошо, а дома лучше!

В 2011 году я устроилась в Янгиабадский Дом культуры инструктором спортивного туризма и набрала группу детей. Мы тренировались и ходили в радиальные походы, а в августе вместе с родителями сделали восхождение на Бабайтаг (3555 м) – высочайшую близстоящую гору. Это было наше первое большое достижение! Затем меня пригласили работать в Ташкентскую областную школу горных видов спорта, и наша группа спортивного туризма была зарегистрирована как общественный клуб при Федерации экстремального и горного туризма Узбекистана. Пришлось получить диплом преподавателя: три года училась в Ангренском педагогическом колледже на факультете «тренер-преподаватель». Сегодня я один из немногих в республике дипломированных специалистов по спортивному туризму, получивший разрешение Министерства по делам культуры и спорта на этот вид деятельности.

Меня с детьми пригласили на туриаду «Келажак», посвященную памяти Агутина Леонида Егоровича, бывшего руководителя детского туристского клуба «Крокус», одного из основоположников развития детского туризма в Узбекистане. Затем Федерация экстремального и горного туризма Узбекистана привлекла нас к участию в экологической школе в Чимгане. Нас запомнили, стали повсюду приглашать. На основе нашей спортивной группы мы создали клуб и назвали его «Пилигрим», потому что пилигрим – паломник, странник, путешественник, скиталец – всегда в движении.

Мы как горно-спортивный клуб выезжаем регулярно на все мероприятия не только с туристами, но и с альпинистами, скалолазами. Бывало, что занимали на спортивных фестивалях первые и вторые места по всем видам соревнований: ледолазанью, скалолазанию, скоростному забегу и ориентированию, причем и мужские, и женские. В 2014 году мои пацаны, участвуя в скоростном забеге на Большой Чимган, поднялись за 2 часа! Достижения? Они растут хорошими людьми – это самое большое мое достижение. Если у них есть потенциал и возможность расти дальше в спорте, я только приветствую.
В детском доме мы все вопросы решали по справедливости. Я перенесла этот опыт в практику работы с «Пилигримом». Я считаю, что нужно дать подростку право мыслить и принимать решение самому, даже если оно не всегда верное. В детском доме нас, конечно, контролировали, но нам казалось, что мы самостоятельно принимали решения.

В областной школе я отработала три года. Мои первые выпускники уже работают в промальпинизме и МЧС. Но потом кто-то посчитал, что в республике многовато школ горных видов спорта. Но ведь горы занимают пятую часть территорию республики! Но, увы, наша школа, как и самаркандская, попала под сокращение. И теперь я аттестованный специалист с разрешением Министерства культуры и спорта на руках на 4 года работы, но работы у меня нет, потому что школы закрыты. Несколько детей пришли в клуб в ноябре 2015 года, когда я уже знала, что с 1 января 2016 официально не работаю. Но не смогла я им сказать: «Извините, я скоро перестану получать зарплату, поэтому заниматься с вами не буду». Полагаю, что если три раза в неделю по четыре часа не посмотрю телик, а проведу с детьми тренировку, всем станет только лучше. Дети из Ангрена приезжают на тренировки в Янгиабад и платят только за проезд в автобусе: занятия в клубе бесплатные.

Мне говорят: «Зарплату не получаешь, зачем тебе это надо?» Отвечаю: «Потому что я обещала детям!» Я свято верю, что обещание, которое дала, нужно выполнять. Однако постоянно работать бесплатно невозможно. Два месяца назад зашла к директору городского детского центра «Баркамол авлод» и рассказала, что я руководитель, дипломированный тренер-преподаватель, и предложила создать кружок по спортивному туризму. Оказалось, что вакансий нет.

Директор мне объяснил: «Баркамол авлод» – хозрасчетная организация. Даже если была бы вакансия, мне необходимо собрать группу минимум 30 человек, которые должны платить определенную сумму в месяц на развитие кружка (спортивное снаряжение и т. п.). Но из месяца в месяц собирать группу в 30 человек нереально! Кроме того, одна палатка, рюкзак, веревка, карабин стоят дороже, чем все месячные взносы!

Все снаряжение, которое сегодня у меня есть, куплено мной, ребятами, которые вышли из «Пилигрима» и продолжают поддерживать клуб. Кроме того, это помощь родителей, помощь друзей клуба, которые хотят, чтобы дети занимались спортом, а не болтались без дела по улицам или играли целыми днями на компьютере в «стрелялки».

Я безуспешно билась пять лет, чтобы мне выделили в городе помещение под клуб. В конце концов один из жителей Янгиабада на время своего отъезда разрешил нам попользоваться его квартирой для хранения снаряжения и подготовки с детьми к очередной поездке.
В этом году в январе наш клуб пригласили на открытый кубок Санкт-Петербурга по спортивному туризму (пешеходные дистанции 1-2 классов). Я подготовила команду для выезда в соответствии с их требованиями. Нужно было решить финансовый вопрос. Конечно, родители не потянут поездку на соревнования в Россию. Обращалась за помощью в различные организации. Увы, поездка сорвалась…

Тогда я собрала самых активных родителей и все вопросы теперь решаю с ними и отчитываюсь только перед ними. Я делаю, что могу, и благодарна родителям, которые меня поддерживают. Сейчас средства на походы и поездки идут только от них. Я, как все члены клуба, тоже вкладываю свою долю на питание и транспорт. Например, в этом году мы ездили на соревнования в Самарканд. Позиция родителей такова: «Пусть ребенок будет с вами, занимается спортом, что-то видит, чему-то учится». Мое дело – приказом гороно освободить детей на время альпиниады или соревнований от учебы, а все финансовые вопросы решаются родителями детей.

Я продолжаю водить детей в синие горы. Любой походный опыт принимаю за благо. Мы покоряем не горы и вершины, а только себя на этих маршрутах. И каждый раз узнаем себя с новой стороны.

С перевала Песочный, по березовой роще, к Гулькамским теснинам

Записала Илона ИЛЬЯСОВА.