Триумф и трагедия Алексея Куропаткина
Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы
В двадцатое столетие Российской империи пришлось входить под свист пуль и грохот артиллерийских орудий в так называемой русско-китайской войне, которая по своему масштабу и значимости, по оценке И. М. Попова, стала «наиболее серьезным и крупномасштабным военным столкновением России и Китая за всю историю их взаимоотношений. И это событие, безусловно, легло тяжелым бременем на военное ведомство и на его главу, как в военном, так и в политическом плане. Что же произошло?
Китай к концу XIX века, растерял всё своё былое величие. Вместе с внутренними проблемами – страну разъедала коррупция, казна разворовывалась, население нищало, экономика находилась в ступоре, — Китай столкнулся и с внешними атаками. Обессиленная Цинская империя не могла противостоять технологически превосходящим её державам — Японии, США, Британии, Франции, компании которых подминали под себя местные рынки. Строя железные дороги, внедряя телеграфную связь, увеличивая импорт фабричных товаров в Поднебесную иностранный капитал лишал традиционной работы сотни тысяч китайцев: носильщиков, погонщиков, посыльных, возчиков и тому подобное. Слабая, как в экономическом, так и в военном отношении страна, стала лёгкой добычей для более сильных соперников. Первой, полакомиться куском китайского пирога, решила соседняя Япония, задумав прибрать к рукам всю Маньчжурию. Разгромив китайскую армию, японские войска двинулись вглубь страны, занимая город за городом. Однако, это весьма не понравилось другому соседу Китая – России, которая решила поумерить японские аппетиты. Россию поддержали Франция и Германия, которые тоже были не в восторге от прыти Страны Восходящего Солнца, и Японии, под столь мощным давлением, пришлось отказаться от своих планов и вывести оккупационную армию.
За своё покровительство Россия была щедро вознаграждена – она получила в долгосрочную аренду Ляодунский полуостров, начала строить военно-морскую базу Порт-Артур и торговый порт Дальний. Также получила разрешение на строительство экстерриториальной Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) – ответвление от Транссиба, значительно сокращавшей путь между Забайкальем и Приморьем. В зоне строящейся дороги стал расти русский город Харбин. Германия, также не упустила своего, получив крупные заказы на перевооружение китайской армии новейшими винтовками “маузер” и стальными пушками Круппа.
Как было сказано выше, активное проникновение иностранного капитала, подчинение страны заморским державам, сделавшее Китай по сути полуколонией, вызвали резкое недовольство у китайцев. В конце 19-го века в Китае стали возникать тайные общества, ставившие своей целью изгнание иностранцев из страны. Крупнейшее из них называвшееся Ихэтуань (“Кулак справедливости и гармонии”). Именно оно стало детонатором крупнейшего социального взрыва на всей территории Поднебесной, получившее название “Боксёрское восстание”, — по иероглифу, обозначавшему кулак в названии общества.
Начало восстанию положил инцидент в столичной провинции Чжили в мае 1900 года, организованный членами тайного общества. Мятежники нападали, грабили и жгли дома христиан, разрушали железные дороги, сжигали храмы и школы различных конфессий, вырезали христианских миссионеров. В городах Ляоян, Инкоу, Гирин и Куанчэнцзы прошли массовые демонстрации, закончившиеся погромами, грабежами и пожарами, а в Мукдене произошла серия жестоких убийств и нападений на иностранцев и китайцев-христиан. Правительство императрицы Цы Си не предприняло ничего, чтобы остановить разраставшееся насилие. Более того, было принято решение поддержать мятеж, и императрица издаёт указ, обращенный к мятежникам: “Пришло время следовать старому и испытанному пути наших предков. Помоги нам, божество Юй Хуан! Повинуйтесь и следуйте его наставлениям! Смерть иностранцам!”. Под этим лозунгом восставшие захватили Пекин, где 20 июня 1900 года китайскими солдатами был убит германский посол Клеменс фон Кеттер. В этих условиях шесть держав — Германия, Франция, Австро-Венгрия, США, Япония и Россия для охраны своих представительств и иностранных граждан – ввели в Пекин войска. А к китайским берегам подошёл объединённый военный флот европейских стран.
Тем временем, к “ихэтуаням” примкнули всевозможные преступные группировки и банды. Пожар мятежа охватил всю страну. Заполыхал он и в Маньчжурии. Строящаяся КВЖД подверглась нападениям. Уничтожались мосты, поджигались склады и другие постройки. “Боксёры” убивали или уводили в плен русских рабочих и служащих, членов их семей. К восставшим присоединилась и маньчжурская правительственная армия. Немногочисленная охрана не смогла противодействовать мятежникам и к концу июня 1900 года практически вся железная дорога, за исключением Харбина, оказалась в руках восставших. Военный министр Куропаткин писал: “Быстрота, с которой враждебные действия охватили огромный район, и одновременность начала этих действий не оставляет никаких сомнений в том, что приходилось иметь дело с движением, заблаговременно организованным”.
Россия не могла равнодушно наблюдать за кровавыми событиями, происходившими у самых её границ и 26 июня 1900 года последовало высочайшее повеление Николая II о вступлении российских войск в Маньчжурию. В правительственном сообщении, опубликованном в тот же день, сообщалось: “Если мы и были вызваны действиями китайцев ввести свои войска в Маньчжурию, то эти временные меры отнюдь не могут свидетельствовать о каких-либо своекорыстных планах. […] и как скоро в Маньчжурии будет восстановлен прочный порядок и будут приняты меры к ограждению рельсового пути, Россия не преминет вывести свои войска из пределов соседней империи”.
К середине лета 1900 года положение, сложившееся в Китае, стало критическим и 4 июля Приамурский генерал-губернатор Н. И. Гродеков, — соратник Куропаткина по Ахалтекинской экспедиции, — подробно докладывает обстановку военному министру, подчёркивая, что на Россию легла не просто задача “усмирения мятежа” в соседней стране, а необходимость “вести открытую войну с этим государством”. И в этом Николай Иванович, был абсолютно прав: 24 июня русские телеграфисты со станции Телин перехватили указ маньчжурского правителя, предписывавший правительственным войскам присоединиться к мятежникам. Таким образом необходимость организации и проведения решительной военной операции в Маньчжурии становилась для России всё более очевидной. И в том, что военные действия для России были проведены успешно следует признать огромную заслугу военного министра. В условиях жёсткой конфронтации с министром иностранных дел и министром финансов, Куропаткину удалось убедить императора в необходимости быстрых и решительных мер. В результате, после обсуждения создавшейся ситуации тайком от Ламсдорфа и Витте, 19 июля был отдан приказ русскому отряду в Тяньцзине с боем идти на Пекин, чтобы не отстать от двинувшихся туда англичан, американцев и японцев.
1 августа столица Поднебесной была взята объединёнными войсками. Причём главная заслуга здесь принадлежала русской армии. Как пишет А. А. Керсновский в своём капитальном труде “История русской армии”: “На почетном месте во главе войск восьми держав шли русские флотские роты и батальоны сибирских стрелков. Это они разгромили китайскую армию у Тяньцзина, выручили Сеймура (британский военачальник, В. Ф.) штурмовали Таку, взяли Пекин. Участие остальных иностранных войск – за исключением разве японцев – было чисто декоративным”.
К осени 1900 года, Маньчжурия была полностью занята русскими войсками, однако, понадобилось ещё два года, чтобы справиться с мятежниками. После этого встал вопрос, что же делать с оккупированной провинцией. С военной точки зрения военный министр считал необходимым для России не торопиться с выводом русских войск, признавая, что главными задачами России в Маньчжурии на тот момент были: “1) окончание постройки строящихся нами в Маньчжурии железных дорог и 2) установление такой охраны сих дорог, по окончании их постройки, которая вполне обеспечивала бы связь России, через Маньчжурию: в одну сторону до Владивостока и в другую – до Порт-Артура”.
Однако к мнению Куропаткина не прислушались и 26 марта 1902 года между Россией и Китаем было заключено соглашение, определившее порядок вывода в три этапа русских войск, находившихся там для подавления боксерского восстания и защиты железнодорожных магистралей. Это было сделано в обход военного министра и показывало углубившиеся разногласия между МИД и военным ведомством. Известную роль в этом сыграл и министр финансов Витте. Впоследствии Куропаткин не раз указывал на нецелесообразность и ошибочность принятого решения. В дневниковой записи от 28 мая 1903 года им была сделана следующую запись: “знаменательные правительственные сообщения о том, что мы не ведем войны с Китаем, и о том, что мы очистим Маньчжурию, составлялись и были обнародованы без всякого участия военного министерства. Никогда еще не было, чтобы в прежнее время в деле, в котором была привлечена вооруженная сила государства, где участие этой силы решило участь Маньчжурии и Пекина, государи русские не справлялись с мнением лица, которому было вверено ими же управление вооруженными силами государства […]. Конечно, военный министр, ранее обнародования правительственного сообщения, подал бы голос за то, чтобы военные действия, в которых
мы потеряли 2000 человек, считались войною. Конечно, военный министр настаивал бы, чтобы хотя северная часть Маньчжурии осталась за Россией. Я делал эти заявления много раз и словесно, и письменно, но уже после того, как государево слово было произнесено”.
Война с Китаем закончилась, но на далёком горизонте уже вставало зарево новой войны, с грозной силой, появившейся на Востоке – императорской Японией. Но времени до этого кровавого события было ещё достаточно, а пока нужно было возвращаться к делам внутренним.
Продолжение следует
На заставке: Рисунок итальянского художника Акилле Бертрама “Китай, казаки и боксеры”. Иллюстрация обложки из воскресного приложения La Domenica del Corriere daily 02.12.1900 г.
В.ФЕТИСОВ
