Передача закончилась, и Адхам-ака попросил жену переключить изображение на ташкентскую программу: он ждал объявленного на этот день, 9 мая 1988 года, поэтического вечера интернациональной дружбы.
У Озодахон-опа защемило сердце. Она знала, что на этот вечер был приглашен и Адхам-ака, но врач не разрешил ему ехать так далеко. Еще недавно муж не знал, что такое болезнь, но годы берут свое…
Экран вспыхнул, и…
– Смотрите, смотрите, это же Матусовский, мой фронтовой друг!
Адхам-ака даже вскочил с места, узнав среди участников передачи давнего боевого товарища.
– Значит, это он вспомнил обо мне, не забыл пригласить меня на мушоиру…
Известный в те годы поэт Михаил Матусовский говорил о своих боевых друзьях разных национальностей, с которыми вместе прошел по дорогам войны, о том, как глубоки корни дружбы фронтового братства. Назвал он и имя Адхама Хамдамова из Узбекистана, военного журналиста и поэта, который запомнился фронтовым товарищам как человек с недюжинным чувством юмора, с оружием в одной руке и пером в другой.
У Адхама-ака запершило в горле. «Не забыл, такой известный, такой занятой человек не забыл меня. Я тоже помню те дни, всех своих боевых друзей…»
Воспоминания уже уносили его в те далекие, полные тревог и опасностей годы. Один за другим всплывали в памяти эпизоды сражений…
Он воевал на Втором Белорусском фронте, в составе 65-й армии. Сражался как мог, вкладывая в каждый бой всю силу своей ненависти к врагу, и не помышлял о литературных лаврах. Вспомнить о своей довоенной профессии (он был редактором одного из издательств) ему пришлось в день, когда его вызвал к себе командир дивизии, чтобы поблагодарить за успешно выполненное задание.
– Ваш вчерашний «язык» дал очень ценную информацию. Завтра наша 95-я дивизия должна очистить от врага западную часть Кричева. Сегодня на станцию прибудет эшелон с одеждой, провизией, боеприпасами. Ваша рота будет охранять его, пока груз не распределят по назначению.
В тот же день рота Хамдамова встретила эшелон. Из первого его вагона вышли несколько человек в форме старших офицеров. Лицо одного из них, высокого, в очках, показалось Адхаму-ака знакомым. «Точно, он». Хамдамов еще до войны хорошо знал Шарифа Булатова, переводчика массово-политической литературы.
А Шариф-ака (сейчас он был в форме майора) уже подходил к нему со словами:
– Вот человек, которого я искал.
Они обнялись. Оказалось, что Булатов хочет пригласить Адхама-ака на работу в военную газету «Фронтовая правда».
Записка комдиву от генерала о направлении командира стрелковой роты Хамдамова в распоряжение штаба 2-го Белорусского фронта быстро решила дело. Прочитав ее, командир 95-й дивизии только покачал головой:
– Почему сразу не сказал, что литератор? Я бы тебя давно определил по назначению. Ну да ладно, будешь во фронтовой газете писать о своей дивизии. Сколько у нас храбрых парней, настоящих героев!
– Обязательно напишу о них, товарищ генерал.
Газета «Фронтовая правда» выходила на русском, узбекском, казахском, татарском, молдавском и еще нескольких языках. Шариф Булатов, сотрудник узбекской редакции, познакомил Адхама-ака с главным редактором, писателем и талантливым публицистом Тимофеем Васильевичем Мироновым, с военными корреспондентами Алексеем Избахом, Сергеем Михалковым, Михаилом Матусовским, Джубаном Молдагалиевым и другими сотрудниками.
– Хорошо, что ты поэт, друг, – сказал плечистый, с ясным, как у детей, взглядом Матусовский. – Мы с Сергеем Михалковым пишем стихи, посвященные бойцам. В казахской газете эти стихи печатаются довольно часто. Переводит их Джубан. Теперь с твоей помощью обратимся и к воинам-узбекам, поможешь?
– Постараюсь…
Так началась деятельность Хамдамова в качестве военного корреспондента. Почти в каждом номере газеты он выступал с заметкой, зарисовкой, репортажем, писал о мужестве и героизме рядовых солдат, об отважных разведчиках, переводил стихи Михалкова, Матусовского, Джубана Молдагалиева, острую злободневную публицистику Алексея Избаха.
И во время боя, когда рвались вокруг снаряды и свистели пули, и в минуты затишья, когда усталые бойцы спешили послать весточку домой, Хамдамова привыкли видеть с неизменным блокнотом в руках, собирающим данные для газеты, записывающим цифры и факты, беседующим с солдатами и офицерами. И везде, где он появлялся, звучали шутки, слышался смех, – рассказчиком, умеющим повеселить слушателей, Адхам был отменным.
– Кажется, все курьезы специально поджидают вас, – удивлялись сотрудники редакции, успевшие уже хорошо узнать неиссякаемую жизнерадостность и чувство юмора своего нового товарища. Из уст в уста передавалась история о том, как он якобы искал потерявшуюся собаку своего друга-разведчика.
– Мы видели ее, – решили подшутить над ним бойцы одной стрелковой роты и указали вдаль: – Когда тот город освобождали, застрелили начальника гестапо.
– Ну и что? – удивился Адхам.
– Так это и была ваша собака, они ее по ошибке посадили на место начальника гестапо.
– Неправда, – воскликнул он, – не верю!
– Почему?
– Наша собака не была бешеной!
Бойцы еще долго смеялись, вспоминая этот рассказ.
Таких смешных историй был у Хамдамова неиссякаемый запас. Случилось ему и самому однажды стать героем курьезного случая, а вернее, жертвой своей же выдумки. Сочиненный им рассказ о том, как он отправился в лес за малиной и наткнулся на немецкого солдата, тоже любителя малины, был понят как действительное происшествие. Адхам-ака узнал об этом, когда увидел у доски со свежим номером стенгазеты группу бойцов, хохочущих над заметкой над названием «Подвиг Хамдамова».
«Я поднял голову и… замер от неожиданности, – повествовал автор заметки от лица своего героя. – В пяти-шести шагах от меня стоял фашист, который тоже собирал малину. Мы оба были безоружны. С минуту молча смотрели друг на друга, потом одновременно, как по команде, повернулись и бросились наутек в разные стороны. Придя в штаб, я рассказал, что рядом ходят фашисты…».
«Ну что ж, – так заканчивалась заметка, – теперь мы знаем, какие «храбрецы» есть среди нас!».
Нелегко было Хамдамову, «повинному» лишь в избытке изобретательной фантазии и лукавом юморе, «переварить» этот незаслуженный сюрприз. Поначалу даже обиделся, хотел идти к редактору объясниться. Потом передумал: кто знает его – не поверит, что Адхам струсил. Ну, а другие… что ж, пусть смеются, – хоть и над ним, зато от души. Ведь он сам хотел повеселить товарищей.
К вечеру у него уже были приготовлены для бойцов новые истории «из пережитого»…
Когда удавалось улучить свободную минутку, он, как и все, писал письма. С приветом жене, с теплыми словами матери, с вопросами о сыне Алишере и упоминанием, по восточному обычаю, всех родственников и домочадцев; весточки эти летели в далекий Андижан, как маленькие лепестки надежды, помогающие женщинам и старикам там, в тылу, жить и работать для победы.
«…Наши войска идут вперед, только вперед, чтобы приблизить победу. Белоруссия почти полностью освобождена от врага. Теперь мы будем гнать фашистов и разобьем окончательно, чтобы неповадно им было. Война показала не только жестокость, изуверство врага, но и кто есть кто среди нас. Действительно, человек познается в трудную минуту, в беде. Два дня назад я разговаривал с солдатами в окопах под Бобруйском. У всех настроение приподнятое, многие получили письма от жен, от любимых. Но я обратил внимание на парня с застывшей тоской в глазах, который держался как-то в стороне от других. Я знаю его с первых дней на фронте, он из Бухары. Слышал и его историю. Не так давно он получил письмо из дома. Жена его, бросив двух детей на старую свекровь, сбежала с другим. Видели бы вы его лицо даже и сейчас, спустя время!..
А я… я в трудную минуту вспоминаю вас, любимая, бесценная моя Озодахон. Весь смысл жизни для меня заключается в вас, я верю вам и горжусь вами и оттого еще больше люблю жизнь. Родные мои, уже недалек день, когда мы увидимся. Наши войска приближаются к границам нашей Родины…»
Это письмо написано 20 октября 1944 года.
К тому же времени относятся и памятные встречи Адхама Хамдамова с генералом Сабиром Рахимовым. Они знали друг друга и раньше: еще в студенческие годы Хамдамова направили по комсомольской путевке в Самаркандскую дивизию, чтобы обучить грамоте бойцов роты, которой командовал Сабир Рахимов. Молодой Рахимов оценил Адхама-ака, любил с ним беседовать. Сейчас, в сорок четвертом, Рахимов командовал 37-й дивизией, недавно получил звание генерала.
Новая встреча двух замечательных людей произошла на подходах к советско-польской границе. Долго длилась тогда в штабе их беседа. Расспросы о родных, о доме сменялись воспоминаниями о прошлом, размышлениями о положении на фронте, мечтами о скорой победе. Потом Рахимов рассказал другу о своей недавней поездке в Узбекистан.
– Знаешь, Адхам, им там очень тяжело в тылу, не хватает еды, одежды, все идет на фронт. Я видел на улице несколько нищих, среди них были совсем дети – оборванные, голодные. Проклятая война! После победы нам придется заново отстраивать наши города и кишлаки, восстанавливать хозяйство. Ну, а пока – приближать победу, вот что сейчас главное.
Они встретились снова через неделю. Готовился очередной номер газеты, сотрудников узбекской редакции срочно вызвали в штаб фронта. Среди прибывших был гвардии генерал-майор Сабир Рахимов. Командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Советского Союза К. Рокоссовский говорил, держа в руке телеграмму:
– Эта телеграмма из Узбекистана. Нас приглашают на празднование 20-летия образования Узбекской ССР. Весь наш народ хорошо знает и высоко ценит огромную помощь узбекистанцев фронту. Пользуясь случаем, предлагаю написать поздравительное письмо узбекскому народу! Письмо передадим через делегацию нашего фронта!
Бойцы встретили это предложение аплодисментами и одобрительными возгласами.
Текст письма составили сотрудники узбекской редакции, в том числе и Адхам Хамдамов. Потом письмо зачитывали перед бойцами по всему фронту. Расписались под ним 3715 солдат и офицеров. Первым свою подпись поставил гвардии генерал-майор Сабир Рахимов.
Вскоре делегация 2-го Белорусского фронта вылетела в Узбекистан. Было решено, что на торжественном заседании, посвященном знаменательному событию, выступит военный корреспондент Адхам Хамдамов.
Юбилейные торжества проходили в театре имени Я. Свердлова. После доклада Усмана Юсупова слово предоставили представителям узбекских воинов, прибывших прямо с фронта. Зал приветствовал их стоя. Хамдамов поднялся на трибуну:
– Здравствуй, Узбекистан, родная земля! Мы привезли тебе пламенный привет от твоих сыновей, сражающихся в составе Второго Белорусского фронта. Сражаются они беззаветно и будут гнать врага до самого его логова!
Стены зала дрожали от аплодисментов…
На следующий день члены делегации побывали на предприятиях, в школах, колхозах и совхозах, встречались с людьми, рассказывали о положении на фронте.
На прощание фронтовикам передали деньги, собранные трудящимися Ташкента, – они предназначались для выпуска десяти новых танков.
Самолет вылетел в Москву, затем участников делегации снова ждал фронт…
…Поэтический вечер давно закончился, сменившись другой телепередачей, а Адхам-ака все продолжал вспоминать, перелистывая мысленно одну за другой страницы своей жизни. И казалось, снова слышал голос своего фронтового друга Михаила Матусовского: «У нас славное прошлое, Адхам, нам не страшно оглянуться назад. Мы боролись честно и до конца…».
…История эта относится к концу 80-х годов прошлого века. Давно нет на свете ее героев. Но вновь и вновь чествуем мы каждый год в девятый день мая тех, кому обязаны победой в самой страшной войне. Никто из героев-узбекистанцев не забыт, – об этом, в том числе, может свидетельствовать и то, как отметили в этот раз праздник великой победы в Намангане. Здесь, по инициативе журналиста газеты «Наманганская правда» Алтынбека Байбулатова, в городском краеведческом музее было разыграно целое представление, целью которого было показать молодежи, как в реальности проходили боевые действия. По замыслу, мини-спектакль должен был воспроизвести перед зрителями один день из фронтовой жизни генерала Сабира Рахимова.
«В театре имени Навои, музее памяти и почестей, фондах краеведческого музея достали несколько комплектов настоящей военной формы, погоны, оружие и прочую амуницию, – рассказывает об этом необычном проекте сайт «Вести.uz». – Удалось раздобыть даже пулемет «Максим» времен Великой Отечественной войны. Для большего реализма записали звуки боя… В итоге получился небольшой, но вполне реалистичный эпизод той войны.
По сюжету генерал Рахимов оказался на передовой и попал под огонь снайпера. Тот ранил генерала и убил командира роты. Командование срочно принял известный фронтовой журналист и писатель Адхам Хамдам, приехавший для подготовки материала. Операция по обезвреживанию немецкого снайпера закончилась его поимкой. После боя Адхам Хамдам и его товарищ в форме младших лейтенантов (студенты НамГУ) читают солдатские письма, проникновенные стихи о войне, любви и Родине…»
Т. Солиходжаев.
На снимке: Адхам Хамдамов с Сабиром Рахимовым.
"Главных" штабов на фронте не было. Были просто штабы фронтов. Как не было и "командующих" дивизиями. Были командиры дивизий. Командующий — это уже другой уровень: армия и фронт. Исправьте, пожалуйста.
Спасибо за замечания, исправил.