Хлеб – всему голова

Этого хлебороба два десятилетия назад я снял в Пастаргоме. В самую глубинку Самаркандской области меня привёз Хамза Шукуров, собственный корреспондент Национального информационного агентства Узбекистана.

Было раннее утро. Ярко светило солнце, и пшеничное поле было как в золоте!
Так и просился кадр с верхней точки. Смотрю: рядом стоит бригадир, мужик под два метра ростом. А с нами — хоким района. В общем, бригадир присел, и я устроился у него на плечах. Это – метр семьдесят, плюс еще столько — мой рост.

Получился такой кадр, что линия горизонта не была видна. И пшеничное поле казалось бескрайним.
Потом уже Председатель правления ассоциации «Узбексавдо» Зафар Омонович Файзиев расскажет, как Ислам Каримов, разбирая макет фотоальбома «Узбекское кулинарное искусство», вспоминал голодные военные годы.
Снимок этого хлебороба навеял первому Президенту Узбекистана много воспоминаний о встречах с земледельцами в бытность руководителем Кашкадарьинской области.
Он не на словах знал нелегкий труд сельчан.

К хлебу – у узбекского народа во все времена было трепетное отношение. Детям его прививают с малых лет. Если черствый кусочек хлеба увидят на земле, то обязательно поднимут с земли – и положат на подоконник или ограду.
После этого в нашей семье к хлебу навсегда сохранилось уважительное отношение.

Его никогда не выкидывают в мусор.

Я уже писал в «Новостях» о человеке огромного мужества – Асаде Мамедове, который в войну потерял обе руки и обе ноги.
Готовили Асада целый месяц. В ташкентском госпитале профессор Берлинер расщепил лучевую и локтевую кости рук, стянул их тканями – так, чтобы они могли выполнять хватательные движения. Он сделал ему так называемую операцию Крукенберга.

Каждый день приходила медсестра и делала с ним упражнения. После них Асад становился весь мокрый, но видел, что кости на руках стали раздвигаться.
Неожиданно ему вспомнилось: «Ведь узбекские лепешки тонкие – значит, смогу сам есть».

И у Асада появилась надежда. Он подумал и о том, что теперь сможет держать в руках прутик и хотя бы пасти скот.

Хлеб был и поводом для весёлых шуток. Утомленный дорогой Афанди с порога звал: «Эй, чайханщик! Одну лепешку и десять чайников чая!»
А еще в памяти хорошо сохранились огромные очереди в хлебные магазины в начале 60-х годов прошлого века. Мама рано будила меня, и я в темноте шёл к магазину и занимал очередь. Потом, уже к открытию, подходили мои братья и сестренка. Продавщица выдавала в одни руки белый батон и буханку серого хлеба. Это было во времена правления Хрущева.

Слава Всевышнему, прошли эти времена. И я надеюсь, что больше не вернутся.

Р. ШАГАЕВ,
фото автора