В 1907 г. В.Н.Дунин-Барковский писал в проспекте открывающегося училища (стилистика и пунктуация первоисточника сохранены. — прим. Е.Р.): «Серьезное внимание обращено на природоведение, с широкой постановкой экскурсий, искусства, основательное знание новых языков, ручной труд и физическое воспитание. Во всех основных классах преподается туземный язык (на самом деле в расписании уроков училища в дальнейшем значились даже два языка по старой терминологии: сартовский и персидский; после революции стали употреблять термины: узбекский и таджикский. — прим.Е.Р.) и Закон Божий духовными лицами, соответствующего вероисповедания. Уроки приготовляются обязательно в училище под руководством преподавателей, почему занятия — два раза в день. Семестриальная система полугодовых переводов из отделения в отделение. Вместо отметок подробные учебные характеристики. Широкое применение принципа индивидуализации при обучении и воспитании, для чего с 1908/1909 учебного года открывается невро-психологическая лаборатория, особенно для исследования и изучения детей трудных в учебно-воспитательном отношении.» Заметно, что такая система обучения с приготовлением домашних заданий в школе позднее стала применяться в советских школах-интернатах и в начальных классах школ с продленным учебным днем. А преподавание узбекского и таджикского языков в русских классах средней школы впервые, как видим, появилось или в Ташкентском коммерческом училище, или в Кокандском коммерческом училище, первом аналогичном учебном заведении, открывшемся в крае, но о нем пока еще очень мало информации.
Обучение языкам в новом училище основывалось на американской методике тех лет. Уже с первого семестра первоклассники (обратите внимание, что есть отличие от советских первоклассников: это ученики в возрасте 10-12 лет после приготовительного класса) начинали изучать сартовский язык (это староузбекский язык на арабице), со второго семестра начинались занятия по французскому и немецкому языкам. Учебники преподавателями на этом этапе обучения не использовались, в классе звучал только изучаемый язык, учащиеся узнавали и запоминали названия предметов окружающего мира. Позднее подобный метод обучения иностранным языкам назвали «методом погружения». Директор отмечал, что присутствоваший на пробном уроке (в советский период такие уроки стали называть показательными) преподаватель немецкого языка Ташкентского кадетского корпуса Э.В.Вальтер выразил удивление по поводу того, что ученики уже в приготовительном классе (дети от 8 до 10 лет) за короткий срок овладели значительным запасом слов и умело используют их в речи, т.е., по-современному выражаясь, вышли на коммуникативный уровень владения иностранным языком.
Староузбекский язык в училище изучался по учебнику «Устади-Авваль», написанному бывшим учителем узбекского языка 1-ой Ташкентской русско-туземной школы Саид-Расулом Саидазизовым (по старой транскрипции Сеид-Расулем Сеид-Азизовым), позднее трудившимся в должности практиканта узбекского и таджикского языков Ташкентской учительской семинарии. В своем новом учебнике С.Саидазизов перешел от буквослагательного способа обучения детей арабской грамоте к звуковому методу. Его учебник, по мнению выдающегося ташкентского востоковеда Н.П.Остроумова (1846-1930), был самым прогрессивным на тот момент. Узбекский язык в коммерческом училище преподавал Т.Б.Киясбеков (по старой орфографии Кияс-Беков Таир-Бек).
Уже на втором году существования училища качество преподавания узбекского языка проверяла комиссия губернских чиновников от образования, в нее входили инспектор народных училищ Сыр-дарьинской области Н.О.Сайфи, коллежский советник известный востоковед и один из будущих организаторов Ташкентского университета А.А.Диваев, директор училища и сам преподаватель узбекского языка. Комиссия посетила уроки в 1-ом и 2-ом классах (учитывайте разницу с советским делением на классы) в двух семестрах и поставила оценку «выше всяких похвал». Т.Б.Киясбеков пользовался «наглядным методом» обучения, подобрал коллекцию из 200 предметов. Кроме того, дети успешно осваиваили арабское письмо. На елке в училище 25.12.1908 г. ученики второго класса Д.Кривенко и Д.Буракова декламировали басню И.А.Крылова «Ворона и лисица» на узбекском языке. Д.Кривенко представлял эту же басню на русском языке. Учащийся второго класса А.Егорейченков читал приветствие на узбекском языке. Любопытно также, что на елку собственные средства выделил член попечительского совета ташкентский купец В.Н.Никитин, а число присутствовавших гостей достигало 500 человек.
Обычных видов наказания в училище не было, в то время в гимназиях, реальных училищах и других учебных заведениях практиковались карцер, оставление без обеда, «постановка на штраф (к стене)» и др. В коммерческом училище останавливались на внушении и выговоре от директора, наблюдателя, педагогического комитета, изоляции во время перемен для детей, не умеющих ладить с товарищами (драка, приставание и т.д.). Из наказаний чаще всего применялась «высылка из класса», когда неуместное проявление резвости мешало проведению урока. Сама «высылка из класса» следовала после троекратного предупреждения. За первый год существования училища «высылка из класса» была применена к учащимся всего 15 раз, а самому строгому наказанию — исключению из училища — были подвергнуты всего два ученика, ранее исключенных из гимназии и реального училища. В этом плане коммерческое училище было самым демократичным в Ташкенте на тот период, если иметь в виду, что в мактабах мулла мог применять телесные наказания для учеников на свое усмотрение, а в самой империи телесные наказания для учащихся были отменены всего 50 лет назад.
Большое внимание в училище уделялось охране здоровья детей и их физическому развитию. В начале и конце каждого семестра учащиеся проходили медицинский осмотр. В.Н.Дунин-Барковский приводит следующие данные на первый год существования училища: абсолютно здоровых детей — 66 %. У остальных чаще всего встречались заблевания органов дыхания, малокровие, ослабление зрения и слуха. Зимой 1907-1908 гг. в Ташкенте свирепствовала эпидемия инфекционных заболеваний (скарлатина, корь, ветряная оспа), что сильно повлияло на посещаемость уроков в учебных заведениях города. Однако легче всего с этой бедой справилось коммерческое училище, где детям с согласия родителей была сделана прививка от скарлатины.
Продолжительность урока была установлена в полчаса. В приготовительном классе учебная нагрузка была признана допустимой в 4-5 часов, в первом классе (дети от 10 до 12 лет) учились 5-6 с половиной часов в день. Уроки чередовались с физическими упражнения, это были гимнастика, ручной труд, танцы, садоводство и огородничество. Интересно, что уже учащимся первого класса преподавалось природоведение. Насколько помню, в советской школе природоведение проходили формально, чисто умозрительно, по учебнику. В коммерческом училище уроки природоведения начинались с ближней и дальней экскурсий, знакомством с понятием почвы и ее свойств. Экскурсии заканчивались взятием проб почвы, затем в школе учащиеся лично проделывали опыты по анализу почвы, для чего в их распоряжение предоставлялись «штатив, спиртовая лампочка и все необходимые приборы». Огородничество начиналось с посадок бобовых культур и злаков, а затем учащиеся переходили к местным культурам — хлопчатнику и рису.
В училище имелся психологический кабинет, подаренный учебному заведению учредителем В.Н.Дунин-Барковским (уже в проспекте открываемого училища он писал о нерво-психологической лаборатории). Это был довольно любопытный исторический артефакт экспериментальной педагогики, передовой для своего времени и образцово-показательный для нового региона страны, каким тогда было Туркестанское генерал-губернаторство. В нем можно было увидеть хроноскоп А.П.Нечаева (этот аппарат применялся для исследования скорости разнообразных психических процессов, восприятий, ассоциаций, суждений и т.п.; хроноскоп А.П.Нечаева был изготовлен в Германии по чертежам российского психолога, экспонировался на различных международных выставках и удостаивался высших наград), тахистоскоп по системе Вундта (для измерения скорости зрительных восприятий, а также для измерения свойств памяти и типов зрительных восприятий; в то время это, конечно же, был механический аппарат; в настоящее время используестя электронный), тон-вариатор Шторка (для определения свойств слуховых восприятий), аппарат для смешивания цветов (труднопредставимый через 110 лет механизм, очевидно, какой-то прообраз компьютерных раскрасок), звуковой раздражитель (тоже чрезвычайно трудно вообразимый современным читателем аппарат для измерения слуховых реакций), волосяной экстезиометр для исследования тактильных ощущений (прибор, разработанный в русле учения немецкого психофизиолога Э.Г.Вебера), циркуль Э.Г.Вебера (прибор для исследования способности раздельного восприятия осязательных ощущений, внимания и работоспособности), аппарат Г.Э.Мюллера для исследования памяти и для заучивания, таблица Бинэ для определения внимания и силы внушения, таблица Бернштейна для определения типов восприятий и свойств памяти, таблица Крепелина для определения работоспособности, библиотека по педагогике и психологии. В целом на тот период даже какой-нибудь педагогический институт страны со старыми традициями мог бы гордиться подобным психологическими кабинетом.
В 1909 г. коммерческое училище принимало участие в XXY-ой юбилейной Туркестанской сельскохозяйственной, торгово-промышленной, художественной и научной выставке, а сам директор В.Н.Дунин-Барковский был назначен исполнительным директором этой выставки вместо скоропостижно скончавшегося ботаника И.И.Краузе (1845-1909). И.И.Краузе, кстати, входил в состав попечительского совета коммерческого училища. Так вот на этой выставке психологический кабинет училища получил большую серебряную медаль «за оборудование психологического кабинета и составление диаграмм на основании данных, полученных при иссследовании учеников коммерческого училища с помощью приборов психологического кабинета». Это была не единственная награда, полученная коммерческим училищем на XXY-ой Турксельхозвыставке в тот год, Учащиеся получили также похвальный лист за занятие шелководством. 26-28.09.1909 г. все учащиеся коммерческого училища посетили выставку в рамках организованной экскурсии.
Помимо ушедшего в мир иной ботаника И.И.Краузе сменился в очередной раз туркестанский генерал-губернатор. 22.09.1908 г. в губернии случился из ряда вон выходящий случай. На маневрах войск ТуркВО недалеко от Ашхабада негодяй, очевидно, распропагандированный эсерами, рядовой 4-го Закаспийского стрелкового батальона Василий Харин покушался на жизнь туркестанского генерал-губернатора и главнокомандующего П.И.Мищенко. Он произвел несколько выстрелов, ранив в ноги генерал-адъютанта П.И.Мищенко (1853-1918) и хорунжего 1-го Кавказского казачьего полка по фамилии Забей-Ворота. П.И.Мищенко — ветеран русско-японской войны, человек исключительно положительный и справедливый. После ранения П.И.Мищенко долго лечился и уже не мог исполнять обязанности туркестанского генерал-губернатора. Его временно заменял помощник командующего К.А.Кондратович (именно он посещал училище на его открытии и празднике по случаю первой годовщины фукнционирования), а затем был назначен губернатором генерал-лейтенант А.В.Самсонов (1859-1914), который управлял краем до начала Первой мировой войны и при котором регион развивался невиданными темпами и процветал.
Какое это имеет отношение к коммерческому училищу? Дело в том, что все предыдущие, часто сменявшиеся главные начальники края в принципе благосклонно относились к инициативе самоотверженного педагога и капитана ТуркВО В.Н.Дунина-Барковского и его детищу — коммерческому училищу; по мере сил помогали, опекали и финансировали. Но и сам В.Н.Дунин-Барковский проявлял чудеса бюрократической ловкости, кумовства и организации связей. Помощник командующего К.А.Кондратович и жена губернатора П.И.Мищенко являлись крестными отцом и матерью его дочери Анастасии, т.е. его кумовьями. Нам уже с высоты прожитых лет это трудно представить, но в то время отношения кумовства можно было использовать в неформальной обстановке для зондирования каких-то материальных вопросов. Недолго пробывший на посту губернатора П.И.Мищенко даже предлагал отдать под постройку здания для училища земельный участок на территории горсада (в советское время это был парк Горького, примерно там, где позднее был Дворец водного спорта имени Митрофанова) или сдать в аренду пустовавший дом военного губернатора Сыр-дарьинской области.
Плюс ко всем этим несчастьям с частой сменой губернаторов в 1910 г. скончался ташкентский купец В.Н.Никитин, старейший и деятельный участник попечительского совета училища, постоянно ссужавший деньгами новое учебное заведение и спонсировавший разнообразные мероприятия. Но и в этом направлении В.Н.Дунину-Барковскому удалось подстраховаться. Как уже говорил, было создано Ташентское общество ревнителей коммерческих знаний, являвшееся юридическим учредителем училища, а почетными членами этого общества были и генерал-губернатор П.И.Мищенко, и помощник командующего К.А.Кондратович, и военный губернатор Сыр-дарьинской области М.Я.Романов, и еще сто персон действительных членов из числа богатейших и известнейших ташкентских купцов; тут были и директор лучшего книжного магазина Туркестана и издатель М.Ф.Собберей, и купец Арифходжа, владевший красивейшим торговым пассажем на центральной Кауфманской улице, и наследники-сыновья купца Ивана Тезикова, оставившего ташкентцам на память топоним «Тезиковка», и Каримдат Шамсутдинов, участвовавший в постройке здания училища, и водочный король В.Н.Пугасов, и фармацевт И.Г.Ридник, и гласный Ташкентской городской думы почетный потомственный гражданин Саидкарим Саидазимбаев (по старой транскрипции Сеид Керим Сеид-Азимбаев), и даже городской голова географ и будущий советский профессор Н.Г.Маллицкий, находившийся с В.Н.Дуниным-Барковским в натянутых отношениях, и владелец гостиницы «Регина» Д.Захо,- все они, повязанные честным купеческим словом и чувством сословной солидарности, теперь не могли оставить училище на произвол судьбы, даже если кто-то из старейших членов выбывал по естественным причинам, тем более, что у многих уже и отпрыски поступили на обучение в коммерческое училище.
Любопытно, что выходцы с правого берега Анхора из старого Ташкента купцы С.Саидазимбаев, Арифходжа, К.Шамсутдинов, являвшиеся членами Ташкентского общества ревнителей коммерческих знаний, к этому времени уже обзавелись собственными домами на левом берегу Анхора в новогородской части Ташкента на одной и той же улице — Петербургской, она же — Питерская («вдоль по Питерской» в Ташкенте тоже имело место быть) для краткости в речи, позднее — Петроградская, в советское время — Ленинградская, в настоящий период — Матбуотчилар, и являлись соседями. А кроме них на этой улице в собственных домах проживали водочный король В.Н.Пугасов, известный ташкентскй кондитер Г.Э.Генель, а недалеко — в Базарном переулке (на этом месте позднее, в советское время, выстроили гостиницу «Ташкент») сыновья И.Тезикова и рядом же книжный магазин купца и издателя М.Ф.Собберея на улице Романовского (территориально здесь сейчас издательство «Шарк»). Так получается, что в деле попечительства над коммерческим училищем имелся еще и фактор соседской солидарности. Ташкент в 1907-1910 гг. на самом деле был маленьким и компактным городом, где все друг друга знали. Маленьким, но динамично растущим.
Е. РЯБОВ
Шикарная статья! Можно найти координаты автора? Спасибо!