Фронтовиков, вернувшихся после Победы героями, назначали на руководящие посты в самых разных сферах деятельности.
Главой творческого союза художников после войны стал Самиг Абдуллаев, выходец из дехкан Сырдарьинской области. Ровесник революции, он имел за спиной семилетку и Ташкентское художественное училище. На войне за ратный подвиг получил звание Героя Советского Союза и чин старшины. В течение 10 лет возглавлял Союз художников Узбекистана, в 1956 году был переведён на должность директора Государственного музея искусств Узбекистана. Мог ли он грудью встать на защиту авангардного творчества, которое просматривалось в каждом мазке волковской кисти даже в самых его реалистических работах?
Волкова отталкивала атмосфера напряженной духоты, царящая в творческом союзе, к тому же подводило здоровье, подорванное хронической болезнью.
В один из дней он обращается к старшему сыну:
— Знаешь, я больше не могу ходить в Союз художников. Поручаю тебе отстаивать моё творчество.
Просьбу отца Валерий принял как завет, позднее к поддержке творчества Волкова-старшего присоединится и младший сын.
В этот период в изобразительном искусстве властвует социалистический реализм. Жанровые фигуративные картины доходчиво рассказывают о судьбах советских людей, их характерах и образе жизни. Фишками художественного стиля становятся индивидуальная характеристика героев, точная проработка деталей, их смысловое значение. Темы военной истории и производства обретают повествовательный характер, хотя не отвергается и монументально-эпическая проработка. На гребне волны — мажорная живопись о тружениках полей, их терпении и стойкости, поэтические откровения на тему слияния человека и родной земли, переменах в судьбах советских народов. В моду входят групповые портреты, отражающие, по мнению идеологов, коллективизм советского строя. При создании многофигурных полотен «Передовые люди Москвы в Кремле» (1949) и «Заседание президиума Академии наук СССР» (1951) практиковалось «бригадное» творчество, к которому привлекали молодых художников. Не отставали от веяний и в Узбекистане : «Групповой портрет деятелей культуры и искусства Узбекистана», к чести художника, выполненный с большим мастерством, пишет Ю. Елизаров.
Идейно-образное содержание картин, эпизоды жизни современников ценились выше колористических и композиционных изысков. Эталоном советской живописи считался А.М. Герасимов – лауреат четырёх Сталинских премий, Первый президент Академии художеств СССР (1947—1957), большая часть работ которого была посвящена советской и партийной истории. Как-то Урал Тансыкбаев, начинавший свой путь в «Бригаде Волкова», приехал из Москвы, где он делал росписи на ВДНХ. Заглянул в дом на Советской, где раньше бывал часто, и рассказал о своих успехах.
— Урал, а как вы относителсь к живописи Герасимова? — спросил Александр Николаевич.
Тансыкбаев уклонился от прямого ответа, он к тому времни и сам начал писать парадные пейзажи, чего никогда не позволял себе Волков.
Правда, во время войны художник написал портрет Сталина, изобразив вождя в солдатской шинели на трибуне Мавзолея. Монументальное полотно размером 2,0 на 1,5 метра, написанное в серебристо-коричневой гамме, запечатлело появление вождя перед солдатами, которые отправлялись на фронт. Волков писал портрет, вдохновлённый кинохроникой 1941 года, когда перед правительством стояла задача поднятия народного духа для защиты Отечества. Художника обуревали патриотческие чувства, и он искренне, со свойственной ему живописной силой написал портрет Сталина. Волковский образ вождя не вписывался в официальную иконографию, в нём не было ничего от приглаженных портретов партийных деятелей.
— В 1945 году на выставке в ОДО среди других работ отца был представлен и этот портрет, — рассказывает Волков-младший. — Перед самым открытием выставку посетила комиссия. Устроители подвели высоких гостей к портрету С талина, предвкушая разгромную отповедь автору, который посмел , как они считали, исказить образ вождя. И тут случилось неожиданное. В комиссии был (или возглавлял её) генерал Петров — командующий войсками Туркестанского военного округа. В годы войны он прославился как защитник обороны Севастополя. Увидев картину, генерал сказал: «Я был на этом параде и видел Сталина на трибуне. Этот портрет передаёт настроение времени. Да, вождь был именно таким, и это очень сильный портрет!» — Возразить генералу никто не посмел. Возвратясь домой, отец рассказал, как спас его генерал Петров. Командующий оказался ценителем живописи: поощрял художников, приглашал их на встречи в воинские части. Особую благосклонность проявлял к Уралу Тансыкбаеву, предоставлял ему машину с водителем ,чтобы тот мог писать пейзажи в любимых горах, всячески ему покровительствовал. Отец, думаю, мог воспользоваться этой ситуацией и пойти к генералу за поддержкой, но как человек гордый, он никогда не пользовался ничьим покровительством и, естественно, на поклон не пошёл.
Генералу И.Е. Петрову Ташкент был знаком давно. В годы Гражданской войны он служил в Туркестане, командовал кавалерийским полком, а с 1933 года занимал должность начальника Объединенной Среднеазиатской военной школы , преобразованной затем в Ташкентское военное пехотное училище. Наверное, художник нашёл бы темы, способные заинтересовать генерала и обеспечить его поддержку. Но в семье Волковых жили по-спартански – без сталинских премий и выгодных заказов. Дети помогали в хозяйственных делах. Продукты по карточкам получал Валерий, в очередь за хлебом бегал Александр — занимать ее надо было с 6 утра. Посылали Сашу и на базар – в магазинах ничего не было. Ещё в его обязанности входило топить печи , носить воду из колонки во дворе.
Елена Семёновна была хрупкая, невысокая – непонятно, откуда брала силы. Пропадала на работе, приходила с ворохом тетрадей, допоздна занимаясь их проверкой. Косметикой не пользовалась, украшений не носила, если не считать косынок, которые сама же нередко расписывала, повязывая ими, как лентой, свои пышные красивые волосы и оставаясь в любых условиях женственной и по-своему элегантной. Она всегда верила , что муж великий художник и время признания его творчества ещё настанет. Мужа пережила всего на полтора года, но успела увидеть, как его мастерскую в октябре 1958 года посетили деятели культуры из 12 стран мира — участники Первой конференции писателей стран Азии и Африки, в числе которых был турецкий поэт Назым Хикмет. Валерий пригласил зарубежных гостей посмотреть творчество отца. Н. Хикмет вместе с двумя писателями и переводчиками провёл в доме Волковых несколько часов, восхищаясь работами художника, и на следующий день приехал с целой группой деятелей литературы из Италии, Японии, Латинской Америки, Индии, африканских стран, тоже пожелавших увидеть картины.
— Вот таких художников из СССР надо пропагандировать. Я, со своей стороны, сделаю всё возможное, — пообещал Н. Хикмет.
Постепенно имя Волкова вернулось в историю искусств. Вскоре после ташкентской конференции в одном из итальянских изданий появилась статья В. Муччи о встрече в доме Волковых и творчестве художника, в журнале «Советский Восток» (1959, № 2) – статья Н.Хикмета. Со временем проявили внимание к творчеству художника и московские специалисты — в журнале «Творчество» (1966, № 2) под рубрикой «Забытые имена» была опубликована большая статья искусствоведа Ю. Халаминского «Гранатовая чайхана», специально приезжавшего в Ташкент для её подготовки. Картины Волкова стали показывать на выставках. Но в начале 50-х годов еще не виделось, что же там будет — впереди.
Ташкент перестраивался на послевоенный лад. Эвакуированные во время войны заводы дали жизнь крупным промышленным предприятиям. Многие из учёных и инженеров, артистической и литературной интеллигенции, художников, эвакуированных в Узбекистан, вернулись на родину. Иные, покорённые теплом климата и радушием жителей, надолго пустили здесь корни; пополнили население и интернированные. Многонациональность обусловила разнообразие культуры. По лозунгу времени, огромное влияние изо всех искусств обретало наиболее доступное для понимания, тиражируемое и действенное, «важнейшее для народа» – кино. Кинотеатры стали своеобразными центрами культурного досуга, раскрывая мир грёз отечественных и трофейных фильмов. Дореволюционные кинозалы «Хива» и «Аполло» переименовали в «Молодую гвардию» и «Искру», а на улице Навои построили новый кинотеатр «Родина» — позднее в нём разместился узбекский драматический театр. При каждом кинотеатре работали оркестры, играли они и при парках культуры и отдыха с их открытыми эстрадами и танцплощадками. Художники-оформители в это время были нарасхват. Сложнее было выживать талантливым мастерам.
Наступил 1953 год. В центральном городском сквере Революции в Ташкенте, сменив прежние, украшавшие его в до- и послереволюционные годы памятники властителей, возвышался Сталин – монумент работы скульптора Н. В. Томского, установленный в конце 40-х годов к юбилею руководителя страны. Дыхание и пульс генералиссимуса, казалось, наполняли вместе с боем кремлёвских курантов самый воздух Страны Советов. Он был всюду, не оставалось сферы, которая не испытывала на себе самодовлеющего перста «кремлёвского горца». И вдруг 4 марта объявляют о болезни Сталина.
Следующий день, ознаменовавший начало постсталинской эпохи, в стране начался в 6 утра по московскому времени с сообщения о смерти вождя и трехдневном трауре, в дни которого следовало проститься с ним во всех населённых пунктах страны. Местом прощания в Ташкенте объявили местную Красную площадь и сквер Революции, где стоял памятник Сталину. Сохранилась короткая кинохроника тех дней. По улице медленным потоком движутся люди с траурными повязками на рукавах или красно-черными розетками на лацканах пальто, с черными полосами на полотнищах алых флагов, портретами Сталина в траурной окантовке. Людская река течёт в сквер, к монументу.
— Мне было 15 с половиной лет, и я хорошо помню прощание со Сталиным, — рассказывает А.А. Волков. — Люди шли несколько дней, приезжали со всей республики. Сквер был оцеплен милицией, к памятнику пропускали только организованными делегациями, были даже детсадовские группы. Валерий получил в Союзе художников разрешение и с натуры писал церемонию прощания в сквере. Куда потом делась эта картина, не знаю. В городе царила атмосфера всеобщей трагедии — умер больше, чем отец. Я и сам рыдал около радиоприемника, почему-то слушая сообщение в одиночестве. В школе прошла траурная линейка, некоторые из ребят от переживаний падали в обморок. Но скорбь утихла быстрее, чем можно было предположить – после разоблачения сталинского культа личности и суда над Берией, которого, как теперь предполагают, убили еще до следствия. Не помню, чтобы отец говорил о политике – он о ней, видимо, всё понял намного раньше. Возвращались люди из лагерей и стало проясняться, кто создал весь тот ужас, в котором находилась страна. Мы ощутили себя в атмосфере оттепели. С тех пор я дал себе зарок никогда не обольщаться сильными мира сего.
Тамара Санаева
Фото автора, из архива семьи Волковых и интернета
На заставке фото с выставки «Очарованные Востоком». Москва, 1916. Волков А.Н. У арыка (Весер). 1946 – 1956. Холст, масло[/b]
Спасибо за интересную статью. Многие факты мне были неизвестны, а вот траурный митинг в ташкентском сквере вспомнила. После траурной линейки в школе мы шли пешком по Энгельса к памятнику Сталина в сквере. И да, видела слёзы, обмороки, неподдельное горе у многих и растерянность — что же дальше, как жить. Дед мой, арестованный в 37-м горевал к удивлению все родных, а папа, которого сия чаша миновала, еле вынес траурный караул у портрета вождя в фойе САНИИРИ. Он ненавидел Сталина люто, но не мог этого показать. Помню, пришел вечером домой и в ярости бросил в угол траурную повязку, черную с красной окантовкой. Сложное время, до сих пор вызывает разные оценки и бесконечные споры. Но это наша общая история. Её надо знать и осмысливать с холодной головой.
Вы правы, Татьяна Александровна. Знать необходимо, не замалчивая ничего и понимая, к чему может привести культ личности.
Дааа… Фигура Сталина будет вызывать постоянные споры наверное. Но как сказала В.В. Путин "Да, Сталин — фигура неоднозначная, но он продукт своей эпохи. В истории было довольно много личностей, отношение к которым не может быть однозначным, например, таковыми фигурами являются Оливер Кромвель и Наполеон Бонапарт." С одной стороны это тяжкие репрессии, а с другой с 1924 по 1953 года страна превратилась из аграрной в индустриальную. Но этим преступлениям не может быть никаких оправданий.