Из воспоминаний старейшего журналиста Узбекистана, работавшего в 70-е годы прошлого века, корреспондентом Всесоюзного радио Султанова Рахимжона.
Друзья знают, что я с 1972-го года по август 1974 г. я работал в г. Карши. Если не было командировок по полям и степям, в субботу-воскресенье ездил к родителям, в Самарканд. В один из таких дней, поздней осенью, но было ещё тепло, сухо, как сейчас, из-за каких-то срочных дел опоздал на последний автобус, отходящий в восемь часов вечера. В надежде, что будет попутка в Самарканд, прождал у автостанции (одно название – автостанция, а так всего лишь будка диспетчера, днём собирающий также деньги на проезд) на Самарканд. Это вблизи известного старинного моста, где-то до одиннадцати вечера. В какой-то момент при себе сказал: В какую сторону будет транспорт, туда и поеду. Справа в Самарканд, в противоположную сторону — возвращаюсь в свою комнатку в гостиницу «Каршистроя». Долго-долго, часа два, а может три часа жду, никакой оказии. Кругом ни души. И лишь в третьем часу ночи, со стороны Карши показалась полуторка ещё военной поры. Поднимаю руки, в Самарканд, говорю водителю, он кивает, я сажусь рядом с ним.
Водитель оказался какой-то угрюмый, не разговорчивый. Удалось только узнать, что возвращается он из Термеза, возил туда какой-то груз.
Где-то через час, когда проехали мост над Эскиангарским каналом, и спустились вниз. У кишлака Жам грузовичок повернул налево на проселочную дорогу и тут я стал подавать голос:
-Мне же в Самарканд надо, в Самарканд!
-Мы в Самарканде, в области.
Я начал торговаться, отвези меня в Самарканд, хотя бы до пригорода, рубль дам, два рубля, три — большие по тем временам деньги на оставшиеся 50 километров до Самарканда. Для сравнения скажу, что в те далекие годы поездка в Ташкент на автобусе стоило четыре рубля, а на поезде простом, пассажирском, ещё дешевле.
-Не могу, я вторую ночь не сплю. Вон в том кишлаке мой дом, я приехал. Дальше не могу.
Ничего не оставалось, как сойти с грузовичка. Постоял немного у этих трех дорог. Справа — вожделенный Самарканд, впереди кишлак водителя, слева – дорога в Карши, по которой надо в понедельник рано утром возвращаться к месту работы.
Темнота — как в аду. Нет ни Луны, звезды далеки, они лишь мерцают далеко-далеко. Чего ждать, кого ждать?
Ничего не осталось, как взяв в руки свой багаж — слева портфель со сменной одеждой и санитарно-гигиеническими принадлежностями, справа авоська, помните, связанные из ниток? В них лежат два килограмма мяса, 400 гр. сыра пошехонского каршинского молкомбината, и ещё какие-то продукты из моего недельного пайка. Иду быстрым шагом и тут подспудно начинаю понимать, что сзади кто-то, или что-то, дышит мне в затылок. Поворачиваясь, одновременно садясь на корточки. Папа меня учил, если ночью увидишь собаку, садись, и смотри ему прямо в глаза. И Боже, это же огромное существо, на четырех ногах, глаза блестят, и смотрят прямо на меня.
Не помню, сколько длилось это состояние. Жуткое состояние. Существо село на задние лапы, я по-прежнему на корточках. В какой-то момент до меня стало доходить, что оно больше смотрит на мою авоську, чем на меня, издавая при этом какие-то нежные, почти ласковые звуки. Не долго думая, всю авоську бросил ей под ноги. И о чудо, оно взяло его в свою пасть и отошло от меня, и уже в поле стало разбираться с ее содержимым.
А я стал уходить. Не бежал от неё, а просто спокойно уходил по краю дороги. Папа учил, от собаки не убегай, всё равно догонит.
В какой-то момент существо снова появилось на дороге. Я иду справа от дороги, а оно слева от меня, но по другой стороны дороги.
Стало светать. Прошел кишлаки Сазаган, Ок-сой. Это километров десять. Когда слева показался кишлак Миран-кул, из него выехал трехколесный мотоцикл с милиционером за рулем, который и взял меня до райотдела, где они каждую субботу собирались на инструктаж на предмет поддержания порядка в выходные дни.
Почти у райотдела участковый начал спрашивать меня, «почему на тебя лица нет, что случилось»?
Я рассказал ему о случившемся.
— «Может быть, это волк, скорее всего волк, а может быть, афганская овчарка, алабай. В любом случае, тебя спас твой паек. Звери сейчас не так голодны. А вот каждую зиму, бывает, людей они съедают. И не одного», — подытожил видавший виды участковый милиционер из кишлака Мирон-кул.
Рахимжон СУЛТАНОВ
