Из цикла «Туркестанские генерал-губернаторы»
Вскоре Черняев был отправлен на Сырдарьинскую укреплённую линию[1] в распоряжение генерала Данзаса. Вот что пишет по этому поводу военный писатель, участник туркестанских походов Николай Григорьевич Залесов в своих воспоминаниях: “Я был всегда рад Черняеву, мы не видались с ним со времени Калафатского обложения[2]; с той поры он однако же нисколько не изменился: то же огромное самолюбие, та же пылкость в решениях и та же ненасытная жажда новых ощущений и славы. Вскоре Черняев был командирован на Сыр-Дарью в распоряжение командующего линией генерала Данзаса, и нетрудно было предвидеть, что эти два пылких, честолюбивых человека при первом же столкновении перегрызутся между собою”.
Так и случилось.
Между двумя офицерами возник конфликт из-за степного разбойника по имени Досчан, “прославившегося”, в частности, тем, что он захватил в плен известного русского исследователя Средней Азии Николая Северцова. Северцов, охотился в степи вместе с несколькими спутникам, когда на них внезапно напали разбойники. Северцова изранили, двумя ударами саблей, пытались отрубить голову, но потом расчетливый разбойник решил взять за него выкуп. Несколько месяцев русский учёный провёл в плену у кокандцев, и после переговоров был передан русским властям. Досчану же, — он кстати, некоторое время служил в русском военном отряде, — генерал-губернатор Катенин объявил прощение. Тот, доверившись слову русского генерала, вместе с семьей сдался, но был арестован по приказанию Данзаса и предан военно-полевому суду, приговорившего разбойника к расстрелу.
Черняев, для которого вопросы чести не были пустым звуком, вступился за кокандца и написал Данзасу несколько писем с просьбой отменить приговор суда, однако тот эти просьбы проигнорировал. “Не одно сострадание, – писал Черняев в одном из писем, – заставляет меня говорить в пользу преступника, со всей семьей своей добровольно отдавшегося на великодушие русских властей, но и убеждение, что казнь его несовместима с достоинством нашего правительства и поведет к утрате доверия к нашим воззваниям, подобно тому как утратилась всякая вера к нашим угрозам”. К этому времени между двумя офицерами уже пробежала чёрная кошка – они общались между собой только посредством записок. Вот одна из них. Данзас пишет своему подчинённому: «Милостивый государь, Михаил Григорьевич, покорнейше прошу доставить Ваше мнение о порте в Сыры-Чаганаке. Если Вы опасаетесь, что исследования Ваши я присвою себе, то не угодно ли будет составить отдельную записку, которую я отправлю в дополнение к моему рапорту об этом предмете».
Поэтому заступничество Михаила Григорьевича за Досчана, ничего кроме раздражения у Данзаса не вызвало. Резко ответив, он отстранил Черняева от должности и приказал ему покинуть Оренбург. Приговор военно-полевого суда был приведен в исполнение. Катенин в этом противостоянии предпочёл поддержать начальника Сырдарьинской линии, — ему тоже не нравился офицер с неуступчивым характером, — и Черняев, с помощью своих друзей-однокашников по Академии Генштаба Игнатьева и Полторацкого[3] в 1859 году получает перевод на Кавказ в распоряжение командующего войсками левого крыла Кавказской армии легендарного генерала Евдокимова. Практически всю свою жизнь Николай Иванович прослужил на Кавказе сражаясь с горцами. Девятнадцати лет отроду, находясь в составе отряда, прикрывавшего поселения Кавказских Минеральных Вод от ожидавшегося нападения черкесов он решился на отчаянный шаг. Не говоря никому ни слова, Евдокимов переоделся байгушем (нищим) и самовольно ушёл на разведку в горы, где пробыл свыше двух дней, подвергаясь страшным опасностям. На третий день Евдокимов явился с повинной к своему ротному командиру и доложил ему разведданные о местонахождении и силах черкесов. Ему было поручено возглавить отряд, который и нанес горцам решительное поражение. Вскоре представился случай ещё раз проявить свою храбрость. В 1830 году в бою под городом Тарки[4] Евдокимов, командуя взводом, овладел знаменем Кази-Муллы[5] и был ранен пулей, попавшей под левый глаз и прошедшей через голову. Узнав во время лечения, что Кази-Мулла осаждает Дербент, Евдокимов решил во что бы то ни стало присоединиться к полку. На простой рыбачьей лодке пустился он с двумя нижними чинами в открытое море, обманув бдительность горцев, высадился на берег и, чудом избежав плена, пробрался сквозь цепь вражеских постов и явился в полк. За его рану горцы впоследствии прозвали Евдокимова Уч-Гезом, то есть трёхглазым, в переносном смысле — «прозревающим мысли и сердца». За свои многочисленные подвиги Николай Иванович был отмечен многочисленными наградами, в том числе Орденом Св. Георгия, а в апреле 1859 года удостоен графского титула.
Вот к такому прославленному командиру был отправлен служить Михаил Григорьевич.
Генерал-адъютант, генерал от инфантерии, граф Николай Иванович Евдокимов. Фотопортрет из Кавказского календаря на 1878 год, Тифлис, 1877г.
Ко времени, когда Черняев прибыл к новому месту службы, Кавказ был практически покорён, но в некоторых местах ещё полыхали очаги сопротивления. Михаил Григорьевич, вновь принимает участие в боевых действиях, и, кроме того, получает бесценный опыт ведения антипартизанской войны. Там же на Кавказе окончательно формируется мировоззрение Черняева. Несмотря на свой непростой, неуживчивый характер он близко сходится с командующим Кавказской армией князем Барятинским[6], а также военным писателем и мыслителем Фадеевым[7]. Под их влиянием Черняев становится убежденным славянофилом, со сложившимися взглядами на военное искусство и управление армией.
Два года прослужил Михаил Григорьевич на Кавказе, а затем вновь возвращается в Оренбург. Летом 1862 года подполковник Черняев назначается начальником штаба Оренбургского корпуса, которым теперь командовал Александр Павлович Безак, ставший после смерти Катенина оренбургским генерал-губернатором. И, именно Безак впервые внёс предложение о том, чтобы как можно скорее захватить Ташкент, опередив британцев, которые, — Безак в этом не сомневался, — имеют виды на этот крупнейший город Средней Азии. Он посылает в Петербург записку в которой, в частности отмечалось, что: «к городу, находящемуся в 150 верстах от Коканда, сходятся все торговые пути из Бухары, Китая и России. Владея Ташкентом, мы получим не только решительное преобладание над ханством Кокандским, но усилим наше влияние и на Бухару, что разовьет нашу торговлю с этими странами».
В конце 1862 года в Петербург поступила тревожная информация о выходе к берегам Амударьи отрядов афганского эмира Дост-Мухаммеда, заключившего военный союз с Англией, о действиях английской агентуры в среднеазиатских ханствах и очень опасном для России намерении англичан завести на Амударье регулярное пароходное движение. Это были угрожающие сведения. Даже всегда осторожный министр иностранных дел Горчаков счёл необходимым противодействовать «замыслам англичан».
И вот в это время в Оренбург, стоявший на острие российской среднеазиатской политики прибывает Черняев.
Однако, и с новым генерал-губернатором у Михаила Григорьевича отношения не сложились. Вот, что пишет об этом Залесов: “Одновременно со мною последовало и назначение начальником штаба корпуса полковника Михаила Григорьевича Черняева, о котором Безак давно уже забирал справки и получал везде весьма лестные отзывы, но я, лично зная характеры обоих лиц, был тогда же уверен, что они долго не уживутся вместе”.
И летом 1863 года произошло событие, вызванное авантюрными действиями Черняева, которое до смерти напугало генерал-губернатора Оренбурга.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Оренбург. Киргизы. Старинная открытка издательства магазина Вайнбаума
[1] Сырдарьинская линия, система оборонительных сооружений основанных в ходе завоевания Россией Кокандского ханства. Создана в 1853 после взятия крепости Ак-Мечеть. Проходила по правому берегу р. Сырдарья от устья до форта Перовский (бывшая крепость Ак-Мечеть).
[2] Имеется ввиду осада русскими войсками города Калафвта (на юге Румынии) в 1853 г.
[3] Полторацкий Владимир Александрович (1830—1886) — русский генерал и картограф из рода Полторацких. Семипалатинский губернатор, участник туркестанских походов. Племянник Анны Керн.
[4] Один из древнейших населённых пунктов Дагестана, ныне посёлок городского типа.
[5] Гази-Мухаммад бин Мухаммад бин Исмаил ал-Гимрави ад-Дагистани, также известен как Кази-Мулла, Гази-Магомед (1794-1832 — северо-кавказский военный, политический и религиозный деятель, имам Дагестана и Чечни, предводитель кавказских горцев в борьбе против Российской империи.
[6] Барятинский Александр Иванович (1815 —1879) — русский государственный и военный деятель, генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант. В 1856—1862 годах командующий Отдельным Кавказским корпусом, затем главнокомандующий Кавказской армией и наместник на Кавказе. Проводя свой план методического продвижения, сломил сопротивление войск Шамиля и в 1859 году имам Шамиль сдался ему в плен.
[7] Фадеев Ростислав Андреевич (1824 —1882 ) — российский военный историк, публицист, генерал-майор, сторонник панславизма. В Русско-турецкой войне (1876—1878) доброволец, участник национально-освободительной борьбы балканских народов.
