Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы
В конце 1882 года на церковном параде лейб-гвардии Финляндского полка, проходившего в манеже Инженерного замка, к Николаю Оттоновичу подошёл военный министр Ванновский и передал распоряжение императора Александра III о том, что Розенбах должен отправиться в командировку на Кавказ, для расследования случившегося там неприятного инцидента.
А произошло вот что.
В первых числах декабря на Елизветпольской станции (ныне г. Гянджа, Азербайджан) железной дороги жандармский унтер-офицер Толстой во время исполнения служебных обязанностей был избит казачьими офицерами. Причём, при этом присутствовали военный губернатор, начальник дивизии, командир полка и некоторые другие лица. Случай был беспрецедентый.
Перед отъездом Розенбаха принял сам император, сказав при этом следующее:
— Николай Оттонович, хоть вы и состоите начальником окружного штаба, тем не менее прошу вас произвести строжайшее расследование, поскольку уверен, что лучше вас никто это поручение исполнить не может. Я весьма возмущён этим поступком офицеров и хочу знать, что в действительности произошло.
— Ваше Величество, разрешите узнать, получено ли донесение об этом происшествии от главноначальствующего на Кавказе князя Дондукова- Корсакова?
— Пока нет.
— В таком случае, разрешите Ваше Величество дождаться донесения, поскольку если князь представит дело в том же виде, что и министр внутренних дел, то быть может Ваше Величество велит взыскать с виновных, и не будет надобности в моей командировки на Кавказ.
Подумав, император согласился.
Через несколько дней донесение от Дондукова-Корсукова было получено, однако в нём неприятный эпизод был представлен в совершенно обратном виде. Согласно утверждениям губернатора, начальника казачьей дивизии и елизаветпольского воинского начальника, всё было ровно наоборот: это жандармский унтер-офицер обошёлся дерзко с проезжающими через полотно железной дороги представителями губернской власти и сопровождавшими их офицерами. И Николаю Оттоновичу, чтобы выяснить кто же говорит неправду, пришлось всё же отправиться в дальнюю дорогу.
Путь проходил через Тифлис, где по приказу военного прокурора князя Имеретинского Розенбаху был приставлен помощник – заместитель прокурора.
Остановившись в елизаветпольской гостинице, и в тот же день приняв всех местных властных лиц царский проверяющий немедля приступил к расследованию. Опросив в течении двух дней всех свидетелей и участников происшествия Николай Оттонович пришёл к выводу, что донесение жандарма Толстого соответствовало действительности: ему действительно были нанесены побои казачьими офицерами. Повалив несчастного на землю, они топтали его ногами на глазах высших властей, не принявших никаких мер, чтобы это остановить.
Приехав в Петербург, Розенбах представил отчёт военному министру и вскоре был вызван во дворец вместе с Ванновским. Император внимательно выслушав результаты расследования определил каждому виновному соответствующее наказание и выразил намерение отчислить от командования казачьей дивизией генерала Курзакова.
— Ваше Величество, — отважился возразить Николай Оттонович, — дозвольте мне попросить снисхождения. Дело в том, что в данном случае генерал Курзаков был введён в заблуждение докладами своих подчинённых. Конечно, он виноват в том, что не проверил эти донесения, но судя по его прежней службе, нельзя предполагать, что он намеренно хотел обмануть начальство.
— Хорошо, Николай Оттонович, ограничимся выговором.
Но на этом история не закончилась. Последовало продолжение едва не завершившееся дуэлью.
Через некоторое время после описываемых событий, к Розенбаху заехал военный министр и сообщил, что приехавший в Петербург Курзаков жалуется на пристрастные действия при производстве следствия, что были опрошены не все свидетели, и что командующим казачьей дивизией была подана докладная записка Князю Дондукову-Корсакову, а тот в свою очередь передал её военному министру для доклада Александру III.
— Я весьма этим удивлён, Пётр Семёнович, — сказал выслушав Ванновского Розенбах, — Ведь князю очень хорошо известны обстоятельства этого дела. И я попрошу вас ещё раз тщательно рассмотреть представленный мной отчёт. И если Государю будет благоугодно дать мне очную ставку с генералом Курзаковым, — я готов доказать полную нелепость его обвинений.
Через несколько дней Ванновский сообщил Розенбаху, что император согласился с предложением об очной ставке, кроме того он повелел присутствовать на ней и князя Дондукова-Корсакова. Однако, тот, очевидно посовещавшись с благоразумными людьми, попросил военного министра о возвращении ему его докладной записки — выражаясь дипломатическим языком, дезавуировал её.
Но с этим уже не согласился Розенбах. Николай Оттонович сообщил Ванновскому, что он настаивает на очной ставке, поскольку вполне возможно Курзаков через некоторое время, подпав под влияние злонамеренных людей вновь начнёт распространять слухи порочащие следствие. “Я докажу неосновательность обвинений генерала Курзакова, — писал министру Розенбах, — и если после очной ставки он пустит себе пулю в лоб, я не буду считать себя виновным”.
Очная ставка состоялась на квартире военного министра и кроме лиц заинтересованных на ней присутствовал представитель судебно-военного ведомства ведший протокол.
Результатом явилось полная безосновательность жалобы Курзакова и он вынужден был извиниться, а после ознакомления с протоколом императора, был отправлен и в отставку.
Затем Розенбах, будучи начальником штаба Петербургского военного округа, участвовал в организации парада по случаю коронации Александра III в Москве и получил за это Высочайшую благодарность.
Думаем, два этих эпизода в биографии нашего героя заставили царя пристально присмотреться к нему и повлияли на назначение Розенбаха начальником Туркестанского края.
В конце декабря 1883 года, гуляя по Невскому проспекту, Николай Оттонович встретил Ванновского, который предложил ему пройтись и поговорить об одном важном деле.
— Вы знаете, Николай Оттнович, — начал военный министр, пройдя несколько шагов, — генерал Черняев вызван из Ташкента в Петербург, где ему будет объявлено об удалении с должности начальника края. Что вы скажете, генерал, если этот пост будет предложен вам?
— Должен сказать Пётр Семёнович, что прежде чем дать ответ, мне необходимо узнать мнение Великого князя Сергея Александровича, моего начальника.
Вскоре состоялся разговор и с командующим Петербургским военным округом. Во время беседы Великий князь сказал.
— Вы знаете, Николай Оттонович, что пользуетесь моим полным доверием, и насколько я дорожу вашей службой при мне, но пост туркестанского губернатора настолько важен и занимая его вы можете принести огромную пользу Государю и России, успешное ведение дел в Средней Азии имеет для нас первенствующее значение, тут не может быть колебаний, берите, берите, берите.
21-го февраля 1884 года состоялся Высочайший приказ о назначении Розенбаха туркестанским генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа.
К этому времени закончилась ревизия Туркестанского края проведённая под председательством Гирса и было принято решение о создании комиссии на которую возлагалось составление проекта Положения об управлении этой окраины Империи. В состав комиссии, председателем которой был назначен граф Игнатьев, вошёл и Розенбах.
Перед отъездом в Ташкент нового генерал-губернатора принял император. Вот как об этом рассказывает сам Николай Оттонович: “Его Величество удостоил меня самого милостивого приёма. Много было разговоров о Бухарском ханстве. Согласно донесениям генерал-майора Гродекова, временно исправлявшего должность генерал-губернатора, Эмир Бухарский оставлял без ответа все письма туркестанского генерал-губернатора, не приводил в исполнение данное генералу Черняеву обещание построить телеграфную линию от русской границы в г. Бухару и не выпускает Русскую военную делегацию, командированную в его распоряжение генералом Черняевым для обучения бухарских войск, заявляя, что им будет отпущена только тогда, когда русское правительство ему даст 20.000 рублей. Вообще наше положение в ханстве было настолько испорчено, что самые крайние меры казались необходимыми.
На вопрос Государя, много ли я беру с собой чиновников и офицеров, я ответил Его Величеству, что я пока не думаю делать никаких перемен в администрации, и что, кроме двух вновь назначенных ко мне двух личных адъютантов, я всех оставляю на местах.
“Хорошо ли вы делаете, Николай Оттонович”, сказал мне Государь. Я ответил Его Величеству, что прежде чем решиться на какие-либо перемен, я признаю необходимым осмотреться на месте”.
12 мая Розенбах со своей свитой отправился к новому месту своей службы – в Ташкент.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Портрет Н. О. Розенбаха Гравюра Ю. Барановского по рисунку П. Ф. Бореля, “Иллюстрированная хроника войны”. Приложение к Всемирной иллюстрации, № 71, 1878.
