«Им от 20 до 40 лет, и после более чем года пандемии у них возникает странное ощущение, будто им стало больше на десять лет. Люди быстро постарели — таковы побочные потери эпидемии», — пишет Le Figaro.
«Мне 40 лет, но я чувствуя себя на 72 года». Так отвечает Камилла на вопрос о своем возрасте. Причина тому пандемия, общенациональный комендантский час и три карантина. Точнее в ее случае — отсутствие новизны и однообразная повседневная жизнь, заставляющая ее «увядать». «Когда ты что-то ощущаешь впервые, в тебя словно впрыскивают эликсир молодости, теперь мы испытываем смертную скуку, больше нет сюрпризов, — описывает она. — Мы чувствуем это в наших телах, мы больше устаем. И в наших разговорах тоже: сейчас в кругу друзей мы говорим о еде и своем здоровье, это удручает».
«(…) В доковидовом мире 28-летняя Дафна выходила из дома каждый вечер. Поэтому для молодой женщины наступила черная полоса. «Раньше, когда я вечером оставалась дома одна, мне казалось, что я упускаю какое-то событие общественной жизни, — рассказывает она. — Сегодня, поскольку ничего нельзя, я пью травяной чай перед экраном Netflix, я гораздо более рационально потребляю алкоголь, ложусь спать раньше… Все это ассоциируется у меня с признаками «старости».
«(…) В условиях пандемии наша жизнь отходит «от стереотипов жизни молодых людей, — комментирует Доминик Пикар, психосоциолог, специализирующийся на межличностных отношениях. — У нас возникает ощущение, что мы ведем жизнь, которая, по нашим представлениям, ближе к той, которую ведут довольно зрелые люди».
«20-лет студентка Лола, которая учится на медсестру, подтверждает: «Я веду жизнь, которую, как принято считать, люди ведут в зрелом возрасте, после того, как они уже всем насладились». Молодая женщина мечтает испытать то, что ей «суждено испытать сейчас».
»(…) По мнению философа Мари Робер, старость, которая ощущается после более чем года пандемии, связана с огромной усталостью, застывшим миром, отсутствием горизонта. Она объясняет: «Постоянное повторение заставляет нас чувствовать себя погрязшими в привычках. Внезапно все возможности закрываются, в то время как возможности у нас ассоциируются с молодостью, а все застывшее с людьми гораздо старше».
«(…) Наша способность представлять будущее сталкивается с лишением свободы в пространстве, — продолжает Мари Робер. — Впервые мы отдаем себе отчет в том, что свобода передвижения ограничивает свободу мысли. Сам факт ограничения вводит новые концепции: теперь, например, вы смотрите на часы в 19:00. Но ведь в 19:00 все только начинается! Тем более, когда вы молоды».
«(…) Я больше увлекаюсь прогнозированием, больше понимаю, что то, чего я лишаю себя сейчас, это деньги на будущие развлечения, — комментирует 28-летний Пьер. — У меня также появилось много времени, чтобы подумать о том, каким взрослым человеком я хочу стать».
«(…) Если раньше Дафна «через вечер в баре ела мясную нарезку», то теперь она задумывается о сезонных фруктах и овощах, чтобы уравновесить более сидячий образ жизни. «И когда я выбираю себе наряд, я ищу не что-то «красивое», а что-то удобное, практичное».
«(…) Смерть не является частью мира молодежи, — поясняет Доминик Пикар, — но нас постоянно с ней сталкивают». «Болезнь теперь банальна и очень распространена, — указывает Мари Робер. — Мы не видим ее, но мы ее боимся, она стала частью нашей повседневной жизни и мешает нам строить свободные отношения». (…) «Даже в своем непослушании, например, игнорировании комендантского часа, мы думаем о стратегиях, которые необходимо разработать. Мы постоянно чем-то обусловлены», — добавляет философ.
«(…) 25-летняя студентка-психолог Шарли, привыкшая к вечеринкам, которые начинаются в 22:00 и заканчиваются в полдень следующего дня, признается, что эпидемия ослабила ее энтузиазм. «Я скучаю по вечеринкам, но я приняла образ жизни, из-за которого чувствую себя не так уж и плохо: я меньше пью, лучше ем, больше сплю. Я выпала из ритма и уже больше не хочу его придерживаться», — утверждает она.
«(…) Я чувствую, что все больше и больше понапрасну трачу свою молодость, — признается 20-летняя Лола. — Я понимаю, что никто не делает это специально, но я задумываюсь о том, что мое поколение будет лишено прав на то, что прожили другие».
«(…) Я убеждена, что мы быстро привыкаем ко всему, — полагает Мари Робер, — силу жизни трудно остановить. Но даже когда все вернется на круги своя, мы почувствуем себя ослабленными. В масштабе долгой жизни, для «состоявшегося» человека это время не потеряно; молодым людям будет труднее».
По всем плачет психотерапевт … Вместо мяса фрукты,меньше алкоголя,травяной чай,отсутствие вечеринок с 22до полудня….как жить тяжело то…