Уже много лет он по праву считается классиком российской анимации. За 50 лет работы на «Союзмультфильме» народный артист России, заслуженный деятель искусств, отличник кинематографии, лауреат Государственной премии Вячеслав Михайлович Котеночкин создал более 60 анимационных фильмов для детей.
Но наибольшую известность Котеночкину принес самый знаменитый российский мультсериал «Ну, погоди!». Режиссер работал над ним в течение 23 лет — с 1969-го по 1992-й, и каждая серия из 18 пользовалась огромной популярностью. Причем популярность была такой огромной, что, когда новая серия фильма выходила в прокат и показывалась в московском кинотеатре «Баррикады», где крутили только мультики, очередь в кассы растягивалась на сотни метров…
Я встретилась с Вячеславом Михайловичем по заданию редакции «Комсомольца Узбекистана» на исходе марта 1987 года в стенах Гостелерадиокомпании Узбекистана, где он участвовал в одной из ее программ. Тогда имя этого человека знала вся наша большая страна – от Ташкента до Магадана. Серия мультфильмов «Ну, погоди!», действительно, принесла ему славу далеко за пределами родины. Уже тогда его называли «русским Диснеем».
Высокий, худощавый, длиннорукий с голубым взором из-под густых бровей наш гость был очень похож на «несерьезных» героев своих мультипликационных лент. С первой минуты меня поразила его улыбка, так соответствовавшая и его характеру, и его творчеству, и его шутливой фамилии Котеночкин. Вдобавок он сразил и фонтанирующим юмором, которого ему хватало на всех, кто его в этот момент окружал. Вячеслав Михайлович сразу стал своим человеком среди узбекистанских коллег и зрителей. Он уже тогда сетовал на невероятную популярность своего сериала, рассказывая о многочисленных попытках положить конец затянувшейся ссоре Зайца и Волка, но из-за протеста начальства и многочисленных зрителей, точку поставить никак не мог. Об этом и многом другом была наша беседа, которую я и хочу предложить вашему вниманию.
Итак, представьте, зима 1938 года. Колонный зал Дома Союзов. В центре установлена огромная новогодняя елка. Вокруг нее водят хоровод московские ребятишки. Им весело на новогоднем празднике с Дедом Морозом и Снегурочкой, которые творят добрые волшебные дела. Дети с удовольствием поддерживают их очередную затею: отправиться в мир путешествий по мультипликационным фильмам «Квартет», «Муха-Цокотуха» и «Здесь не кусаются». Для 11-летнего Славы Котеночкина это была незабываемая встреча. Хотя и вопросов возникало предостаточно: как мультипликатор заставляет кукол двигаться? Как создается сказка? Он решил: «Вырасту – сам буду делать такие фильмы!» И кто знает, если бы не эта новогодняя елка, увидели бы мы «Ну, погоди!», «Лягушку-путешественницу», «Кто получит приз?», «Он попался». Эти и многие другие веселые мультики поставил мой визави, беседа с которым началась с вопроса: «И все-таки, почему, Вячеслав Михайлович, вы выбрали мультипликацию?»
— Сугубо из-за фамилии – Котеночкин (смеется). А если серьезно, то хотелось дарить людям радость. Ведь искусство мультипликации дает художнику возможность с помощью кисти, красок, бумаги и движения столько фантазировать. Можно бесконечно много рисовать самые удивительные картины не только прошлого, настоящего, но и будущего, можно предлагать самые смелые мечты. Поэтому, когда услышал по радио, что при ВГИКе открываются курсы художников-мультипликаторов, я без колебания подал заявление. Правда цифра 13 поначалу испортила мне настроение, но после меня было еще столько заявлений… Поступить было сложно. Из 300 желающих – всего 150 было допущено к экзамену и только 20 – принято на основной курс. К концу выпуска нас осталось 7 человек. До 1962 года я работал на «Союзмультфильме» художником. А потом – стал режиссером.
— За годы работы в мультипликационном кино вы поставили свыше 60 фильмов. Стремитесь ли вы предугадать реакцию аудитории на тот или иной фильм?
— Естественно, и считаю это обязательным. Когда приступаю к работе над очередным фильмом, непременно думаю: будет ли снятый мною сюжет кого-либо трогать, кроме меня самого, нужно ли это кому-нибудь, кроме меня. Для этого надо, ну, немножечко, почувствовать психологию ребенка. Где им может понравиться и что? И вот тогда я вспоминаю себя, Колонный зал Дома Союзов… Это незабываемое впечатление детства помогает мне в создании «мультиков», как их ласково называют и взрослые, и дети.
— Случались ли в вашей практике неудачи?
— Неудачи? Миллион. Делал я, к примеру, «Песню о юном барабанщике». В Москве есть кинотеатр «Баррикады», при котором был создан «Клуб любителей мульпликации». Однажды там собралось столько ребят… Помню, приехала из-за рубежа огромная делегация, и они неожиданно дружно запели «Песню о юном барабанщике». Это было так трогательно! Я «загорелся» желанием сделать фильм. Дети приняли его прохладно. И я стал думать, где и что упустил, начал анализировать, потом вспоминать смешные истории. Знаете, чувство юмора в какой-то степени помогает сохранять не только трезвость мысли, но и развивает самоконтроль.
— А как зритель Котеночкин относится к режиссеру Котеночкину?
— Я никогда не захожу в зрительный зал.
— Почему?
— Потому что начинаю выискивать недостатки, а потом сам себя ругаю: «Не так надо было делать…» А вот моя пятилетняя внучка Катя безумно любит смотреть мои мультфильмы, знает их наизусть, поет песни наших персонажей. По ней я и проверяю зрительскую реакцию.
— Внешний облик ваших персонажей всегда запоминается. Волк и Заяц стали именами нарицательными.
— Когда я познакомился со сценарием первого выпуска «Ну, погоди!», объектом моего пристального внимания стал Волк. Зайца-то я довольно-то быстро представил и нарисовал. Он получился у меня пухленький, с розовенькими щечками, голубыми глазками — в общем, очень положительный зайчик.
А вот с Волком пришлось «помучиться» довольно-таки длительное время. Он у меня получался то слишком злым, то слишком добрым. Район, в котором я жил в 60-е годы, – Звездный бульвар, панельные пятиэтажки. Там, из каждой подворотни выползала колоритная публика. Многие выглядели потрясающе: малиновые клинья вставляли в брюки-дудочки, получался клеш. А в районе колена навешивали золотые цепочки с маленькими якорями, которые покупали в табачных киосках. Возвращаясь как-то поздним вечером домой, я заметил около своего подъезда высоченного парня, «прилипшего» к стене. Небольшой животик, волосы черные, взлохмаченные и длинные, плечи узкие и приподнятые, а в пухлых губах – папироска. Я несказанно обрадовался, это был мой Волк. Позже я в клеш его брюк вшил лампочки, которые вечером у него на ходу светились, как у той самой колоритной молодежи, которая держала для этого эффекта в своих карманах батарейки.
— Я заметила, что Заяц и Волк часто прекрасно танцуют. Как вам это удавалось?
— А у меня же жена балерина.
— Говорят, вы тоже очень пластичен!
— Тем не менее, каждый танец моих героев – Волка и Зайца – я репетировал со своей Тамарой перед зеркалом, а потом переносил наши движения на бумагу. Так что жена мне много дельных советов давала. Кстати, будучи аниматором на самых сложных музыкально-ритмических сценах с танцами, чечеткой и прочими движениями, имея вдобавок жену, балерину, я никогда не танцевал на студийных вечерах.
— Готовясь к встрече с вами, я проштудировала все, что о вас написано в СМИ. Оказывается, ваша супруга появилась на свет в том же московском родильном доме имени Крупской, что и вы?
— Только на десять месяцев позже. А познакомились мы в поезде, который вез нас на отдых в Мисхор. Я ехал туда в компании своего друга и коллеги по работе Бориса Дежкина, а Тамара, которая работала балериной в Театре оперетты, собиралась отдыхать в Крыму со своими подругами. Мы ехали в разных вагонах и, вполне возможно, никогда бы не встретились, если бы в этом же поезде не ехал мой приятель, который сходил в Харькове, но перед этим попросил меня передать привет своей знакомой. Этой девушкой оказалась Тамара. Просьбу приятеля я выполнил, но с тех пор мы с Тамарой больше не расставались.
— Однако вернемся к вашему знаменитому мультфильму. Это правда, что озвучивать Волка должен был Владимир Высоцкий?
— Да. Я ему показал сценарий, и он согласился, но, к сожалению, руководство не позволило, ведь в те годы Высоцкого считали фигурой одиозной. В итоге Волк стал рычать великолепным басом Анатолия Папанова. Однако Высоцкого я все-таки в картину вставил: его «Песню о друге» насвистывает Волк, забираясь по веревке к Зайцу на балкон.
— Глядя на вас, вижу, что в привычках Волка есть кое-что и от вас самого, не так ли?
— А я всегда люблю посидеть в теплой компании. Как-то за нарушение дисциплины меня однажды чуть не уволили со студии. Ну, я тогда и написал заявление: «Прошу меня уволить. Но если можно, оставить».
— Вячеслав Михайлович, выпуски «Ну, погоди!» популярны у нас в стране. А как к ним относятся за рубежом?
— «Ну, погоди!» демонстрируется в 102 странах мира. Кроме этого, фильм имеет международные награды. Это премия на фестивале спортивных фильмов в Кортина д’Ампеццо в Италии, в Болгарии. А в 1985 году польские школьники вручили мне международный «Орден улыбки». Я пришел, никак не мог понять, что происходит: телевидение, хроника, корреспондент программы «Время» Нинель Шахова, детишки все разодетые… Польский писатель Тадеуш Пшимановский (его наши зрители знают как автора сценария фильма «Четыре танкиста и собака») спрашивает у ребят: «Котеночкин, здесь?», «Здесь!» – дружно и громко отвечают ему. «Ввести Котеночкина!» захожу в сопровождении детворы, смотрю – стол стоит, а на нем – огромный фужер лимонного сока и алая роза. «Сейчас вы должны, – говорит Пшимановский, – дать клятву». Суть ее заключалась в следующем: несмотря ни на что сохранять бодрость духа и заставлять ребят улыбаться. Я исполнил ритуал, в конце которого Тадеуш похлопал меня несколько раз по плечу розой и торжественно произнес: «Посвящаю».
— О чем пишут вам ребята?
— Писем приходит великое множество. Пишут каждый день. Одни присылают рисунки, другие сценарии, третьи свои поделки, четвертые хотят создавать мультфильмы. Особенно запомнилось письмо Вовы Бушуева из Миасса, из 4 «Г» класса: «Прошу делать фильм «Ну, погоди!» бесконечно и с продолжением!». А девочка из Казахстана прислала письмо с таким адресом: «Москва. Почтальонша, брось письмо туда, где делают мультфильм «Ну, погоди!», пожалуйста». А содержание его было следующим: «Дорогие художники Волков и Зайцев! Я очень люблю смотреть фильм «Ну, погоди!» и готова смотреть его продолжение до конца своей жизни!». Не скрою, приятно, что приключения доброго, смешного Зайца и его антипода Волка пришлись по душе юным зрителям. Мое творческое кредо – «Не обижай маленького», и я его последовательно претворяю во всех своих фильмах.
— Чему вы хотите научить маленьких зрителей?
— Чему? В первую очередь, хотелось бы, чтобы они не забывали по мере взросления, что такое доброта, дружба, самопожертвование, благородство, чтобы они любили свой родной дом и людей, которые их окружают. И если они демонстрируют у наших героев хотя бы малую толику этих качеств, то буду считать, что работаю не зря.
— Над чем вы работаете сейчас?
— Заканчиваю снимать очередной выпуск сатирического журнала «Фитиль». Вместе с Александром Курляндским и Аркадием Хайтом думаем о создании очередного выпуска «Ну, погоди!» На сей раз это будет сборник, в который войдут лучшие серии, скрепленные единой драматургией. Любимые герои ребят, Заяц и Волк, предстанут перед ними уже в преклонном возрасте. Они будут показаны в окружении своих детей. Аркадий и Александр предлагают сделать волчат и зайчат «панками» и «металлистами». Думаю, что этот сборник будет, наконец-то, итогом нашей работы над выпусками «Ну, погоди!».
Вот таким получилось мое интервью с Вячеславом Котеночкиным. С той самой памятной встречи прошло 33 года. В 1999 году вышла его книга воспоминаний «Ну, Котеночкин, погоди!». А через год прославленного режиссера-мультипликатора не стало. Глядя на фильмографию Вячеслава Михайловича, поражаешься – как много успел сделать этот человек не публичной профессии, которой он посвятил всю свою жизнь! Не многим известно, какой кропотливый труд и тяжелая работа предшествовали появлению на свет всех его волнующих рисованных историй, которых он создал немало – их хватило бы на две жизни. У него были звание и регалии, предполагавшие нагрудный знак. Но на лацкане своего пиджака он всегда носил орден Улыбки, которым гордился больше всего. А сколько он сам исповедовал и в жизни, и на экране идеалы доброты и человечности! Вот таким, думаю, и остался Вячеслав Михайлович в нашей памяти.
Инесса Гульзарова, музыковед.
Фото из интернета и архива автора.
