Давно хотела это сделать. Первые мои воспоминания. — я лежу в большой комнате и смотрю в потолок. Стены обведены бордюром — красным с желтым. А потолок в узорах. Посередке круг, с которого свисает лампочка. От круга отходят дуги, у стен нечто, вроде консолей, но это я узнала потом, о консолях, тогда я такого слова не знала. Круги, дуги, полоски….
Потом мне сказала мама, что узоры выпилены из фанеры и приклеены к потолку. Потолок тоже крыт фанерой. и все выкрашено белой краской.
Я раньше думала, что такие потолки только в нашем доме. Больше такой красоты ни у кого нет.
Оказалось, что такие потолки есть во множестве старых домов. У Томы Корсунской дом тридцать седьмого года. Там тоже что-то в этом роде. Понимаю, сейчас это кажется смешным. Зато это некий стиль. Свой ташкентский стиль. Своя ташкентская мода. И вообще это мой дом. И мои потолки.. да нет, конечно, уже давно не мой. И новые жильцы эти потолки активно уничтожают.
В моем доме на Малясова эти потолки еще сохранились в квартире тети Фроси. Может, и в других квартирах что-то есть, да кто ж меня туда пустит? В квартире Могилевских — какой-то офис, в остальных — новые жильцы. Меня не знают. И я их не знаю.
В бывшей моей квартире потолки изничтожены. Там вообще дама модная живет, она такого не потерпит.
Мы с Таней Вавиловой побывали у тети Фроси, а когда ушли, спохватились: вот снесут дом. и потолков больше нигде не останется.
Пока мы собирались пойти еще раз, Юлдуз, дочка Зухриши. затолкала меня в машину, повезла. сфотографировала, на флешку скинула.
Вот они. Пока еще живые.
Татьяна ПЕРЦЕВА
