Неистребимая искренность

Живи, Поэт…

Эти слова рефреном, как заклинание, постоянно звучат на всех вечерах и встречах, посвященных нашему замечательному земляку, народному поэту и искреннему человеку Александру Файнбергу.

Но после его ухода тем теплым октябрем, как водится, появилось множество людей, которые при жизни якобы дружили с ним, но вот был ли сам поэт знаком с ними — это большой вопрос. И только его преданная Муза — Инна Коваль — знает, каким он парнем был.

А был он настоящим, очень талантливым и безотказным для всех молодых, кто при его поддержке и помощи попытался войти в тернистый мир поэзии. Но, увы, как показало время, только единицам это удалось.

Однако в наши дни большинство выступающих с собственными доморощенными сочинениями, написанными в его честь, подчас забывают предостережение Уильяма Шекспира, что даже «…небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазаных колес».

Мне повезло и на заре туманной юности, когда Поэт еще не был так широко известен любителям «шершавой» поэзии, я познакомилась с тем Сашей, который в среде своих единомышленников был в большом авторитете за отчаянную смелость, постоянство в темах и природную скромность.

Это было недавно…

Это было давно, когда в тот тесный круг (Молодежного литературного объединения) не каждый попадал, потому что к очередному заседанию нужно было обязательно представить собственные новые стихи, а то и цикл! Такое задание, как говорится, было «неподъемным», ведь вдохновение не посещает по заказу даже очень одаренных, молодых да ранних. Но вот о плагиате или, не дай Бог, о «блате», и не помышляли — слишком много было других забот, настоящих.

Однажды на одном из заседаний литобъединения прозвучали стихи обиженной другом поэтессы «о сугубо личном», которые сильно взволновали стихотворцев, вызвав бурное обсуждение. Собравшиеся были бескомпромиссны и поэтому вопрос поставили ребром: о чем писать этично, а о чем лучше промолчать. Тем более, что у всех на слуху был «романтический претендент», случившийся между двумя московскими знаменитостями, критические отклики на который донеслись и до наших широт.

Атмосферу на том памятном заседании разрядил один из самых активных членов объединения, еще совсем молодой столичный поэт Саша Файнберг. Он по просьбе ребят прочитал собственную любовную лирику, посвященную верной подруге. В его стихах все было естественно, проникнуто большим уважением к любви «не для посторонних глаз», будь то трогательное чувство к женщине или к родным пенатам.

Надо заметить, что читал он здорово, негромко и без излишней аффектации. Но при этом каждое слово органично ложилось в строку и запоминалось. Когда он закончил, то поэты притихли, четко осознав, что своим выступлением Саша сумел поставить жирную точку в споре об эротической лирике. Хотя справедливости ради стоит заметить, что в те годы еще далеко не все разобрались в этом сложном «поэтическом направлении».

О мифах

«Поэт, если только он хочет быть настоящим поэтом, должен творить мифы, а не рассуждения» написал древнегреческий философ Платон, для которого любовь к идее была побудительной причиной духовного восхождения.

Конечно, в семидесятые годы ХХ века мало кто из местных поэтов размышлял про такие премудрости. Просто писали, как пишется, но искренне и много. И этим были интересны читателям молодежной прессы. Ну, а первыми публикациями и откликами ребята очень гордились.

Так, однажды молоденькая поэтесса принесла письмо, поступившее из «глубинки», в котором юная почитательница ее таланта написала, что «вырезала из газеты ее стихотворение с портретом и поместила над кроватью»… Вникнув в смысл услышанного, никто из присутствующих даже не попытался иронизировать, а некоторые, дружески похлопав девушку по плечу, тихо пробормотали новомодное словечко «блеск». Обладательница же письменного признания ее «поэтических заслуг», оценила эту скромную похвалу коллег по перу, и, как рассказывают очевидцы, помнила об этом всю жизнь.

Однако со временем случались и духовные «восхождения», благодаря которым стихи некоторых членов молодежного объединения появились на страницах первого номера республиканского литературно-художественного альманаха «Сверстники».
Стихи в нем были разные и по тематике, и по стилю. К тому же, стало очевидно, что мало кто из молодых тогда задумывался о сотворении новых мифов, лишь тайно мечтая о редких публикациях в СМИ.

Это в наши дни любой, причисливший себя к когорте пишущей братии, может регулярно за счет собственных средств или состоятельных инвесторов, выдавать «на-гора» малотиражные книжицы, организовывать рецензии или отклики.
Бывая на презентациях современных поэтических сборников и на творческих «посиделках», я невольно задумываюсь: а понравилось ли бы это очередное мероприятие остроумному интеллектуалу Александру Файнбергу, еще при жизни получившему звание народного поэта республики. Полагаю, что не всегда.

Так как в этих бесконечных немноголюдных собраниях многовато искусственного и натужного. Да и зарифмованные слова, произнесенные вслух, порой напоминают школьную игру в bouts-rimes (рифмованные концы), которая заключается в сочинении мажорно-минорных строчек на заданные темы.И от этого в наш динамичный век становится, как давным-давно заметил достопочтенный поэт, «…и скучно и грустно…» А еще невольно вспоминается былое и чистосердечное…словом, «файнбергское».

Но в те времена даже для членов молодежного объединения небольшая публикация в республиканском Альманахе «Сверстники» стала огромным сюрпризом. К тому же, всем польстил демократичный подход издателей – ведь на его страницах стихи новичков и «засветившихся» молодых поэтов стояли рядом, не отличаясь ни шрифтом, ни художественными изысками в оформлении.

Через некоторое время каждому из них вручили скромный гонорар за публикацию и личное приглашение на телевидение. И только тогда все узнали, что в республике был проведен, так называемый, «слепой» конкурс, выявивший (по версии независимого жюри) победителей на публикацию. Все были рады вдвойне, так как навсегда получили и право называться «лауреатами первого республиканского конкурса молодой поэзии».

Карманный формат

Правда, некоторым молодым поэтам даже в те годы через госиздательства довелось выпускать солидными тиражами поэтические сборники карманного формата. Книжечки быстро расходились по стране, ими зачитывались.
В Ташкенте же это был популярный профессиональный журналист и поэт А.Файнберг. Именно его первые «Велотреки», появившиеся в 1966 году на прилавках книжных магазинов, вскоре стали модным раритетом в среде творческой интеллигенции.

Хотя, по большому счету, это было заслуженно, ведь только из-под его легкого перышка взлетели в безоблачную высь такие симпатичные, искренние строчки:
«Мне бездумно и легко. Ничего не надо.
Пью у солнечных ларьков утро лимонадное».
Многие стихи из этого сборничка в мягкой обложке на время нарушили установленный «официоз», признававший только зарифмованные бравурные лозунги, но до громкого «литскандала» не дошло. И поэт продолжал следовать своим нетрадиционным курсом.

И даже со временем, когда на потребу некоторым любителям «клубнички», в прозу и в поэзию стали все больше проникать пикантные подробности о взаимоотношениях двух полов, именно Саше Файнбергу удалось избежать этого искуса и даже положительно повлиять на юношеское творчество.

Нам казалось, что Эвтерпа – муза поэзии и лирики, взяла его под свое покровительство, сделав на многие-многие лета приоритетом его творчества хрупкую лирическую тему, звучавшую по-юношески восторженно, без соблазнительных затей.
Стихами из его очередного сборника «Вольные сонеты» зачитывались многие, при этом каждый находил в них что-то созвучное своим личным переживаниям:
«У входа в небо я тебя искал,
Был сердца крик. Но не было успеха.
Лишь за горами громыхнуло эхо
да камни взвыли, падая со скал.»

Но кроме любовной лирики Поэт, со свойственной ему молодецкой резкостью, писал и о неприятии всего официального, наносного и неискреннего, уделяя внимание проблемам, беспокоившим общество в то сложное время.
Его сборники выпускались регулярно тиражами по десять тысяч экземпляров и всегда пользовались большой популярностью, как в школьно-студенческой среде, так и на производстве, где в те годы создавались литературные кружки.

Не обошлось и без казуса. Так, один из двенадцати поэтических сборников Файнберга появился на свет «альбиносом» и сразу стал добычей библиофилов и букинистов. При очередной встрече с Сашей у витрины большого книжного магазина, мы посмеялись над шуткой местных книгоиздателей. И вдруг проговорился, что начал писать сценарии для кинофильмов.

Еще одна стезя

Нет, это не было изменой его Поэзии, но на издании стихов, сами понимаете, много не заработаешь, а молодую семью надо было содержать. К тому же, и эта творческая стезя ему пришлась по душе, сделав кино одной из главных привязанностей его неугомонной, творческой жизни.

Кстати, перефразируя известного российского мэтра, и в нашей республике в те годы «…поэт был больше чем поэт». И даже, когда А.Файнберг в начале двухтысячных стал признанным кинодокументалистом–сценаристом страны, успешно сотрудничая с творческим коллективом студии «GALA-FILM», он сумел привнести в каждый из сорока фильмов и телепроектов свой благословенный поэтический дар.

По воспоминаниям руководителя студии Г. Виноградовой и ее коллег, в те годы со всесторонне развитым Александром было очень интересно работать, так как он, в буквальном смысле, постоянно фонтанировал оригинальными идеями. А один из его последних сценариев, посвященный редкому животному, лег в основу двух документальных фильмов «В стране непуганых сурков» и «Созвездие сурка». По сути, для самого Поэта это было пламенным объяснением в любви к незащищенной природе.

Эти фильмы были отмечены на Международном фестивале «Спасти и сохранить» в Ханты-Мансийске и на IХ Международном Евразийском телефоруме в номинации «Мир знаний», получили Гран- при в Китае и диплом Национальной ассоциации негосударственных, некоммерческих организаций Узбекистана.

Особо стоят в его сценарном ряду несколько фильмов, насыщенных жизненным драматизмом, среди них: «Восточный двор с кривой луной», «Опалённые Кандагаром», «Последнее… прости!», «Их стадион в небесах». В них выразилась ностальгия Поэта и гражданина по старому Ташкенту и Аралу, суровая правда об афганской войне, скорбь по пахтакоровцам.

Ни дня без …

А.Файнберг всегда писал много, в основном ночами, публиковался в периодических изданиях, иногда выступал на встречах с любителями поэзии в мемориальных музеях, в учебных заведениях и в организациях. Уделял он внимание и переводам местных поэтов, которые, благодаря его таланту, стали известны на постсоветском пространстве. Верные и музыкально одаренные друзья поэта перекладывали его мелодичные стихи на музыку. В результате получались славные песни, которые одинаково хорошо звучали под гитару в душных ташкентских квартирках и у костров.

Как-то незаметно, неофициально, но вполне заслуженно, тот самый простой парень Саша, опубликовавший свои первые строчки еще в школьные годы, прочно занял свою главенствующую нишу в отечественной поэзии. А к очередному юбилею даже утвердился в этом, получив звание Народного поэта республики. И стали его величать Александром Аркадьевичем и еще чаще приглашать на торжественные собрания и творческие встречи в мемориальных музеях, в учебных заведениях и в организациях.

Встреча

Так уж испокон веков повелось, что когда поэт обласкан власть предержащими, то это сильно «напрягает» остальную публику. И даже самых преданных поклонников его таланта порой заставляет призадуматься…

Вероятно поэтому, ташкентцы и гости столицы, получившие приглашение на творческую встречу с А.Файнбергом в столичном Доме фотографии, насторожились: а тот ли это славный поэт Саша, который несколько десятилетий назад пробуждал своей лирой добрые чувства и подчас будоражил умы неординарными философскими строчками, которые хотелось цитировать?
Ведь в своем большинстве творческие люди, и особенно поэты, весьма непредсказуемы…

Но, несмотря на естественные сомнения, всем хотелось услышать от поэта до боли знакомый лирический и порой бесшабашный размах, с чуть грустными нотками неистребимой искренности. Словом, разновозрастная аудитория в тот вечер жаждала чуда.
И чудо произошло, когда на импровизированную сцену ступил наш Поэт. И вновь зазвучала его знаковая тема — «Как жил, как прожил…» Судя по всему, жил он весьма достойно. Ведь только настоящие поэты пишут понятно и искренне о том, что лично пережили-перечувствовали.

От наступившей ясности всем стало радостно — ведь и на этот раз, несмотря на вереницу прожитых лет, знаменитый Поэт не казался, а Был на сцене победителем судьбы и времени, оставаясь моложавым, упрямым ездоком на прирученном им гарцующем Пегасе. Он лихо и умело управлял залом, щедро выплескивая свою нерастраченную лирику разных лет, совершенно уверенный, что Поэзия — великое искусство на все времена, в котором и он, Александр Файнберг, значительно преуспел.

И тогда, знающие его на протяжение нескольких десятилетий, поняли, что его поэзия стала намного глубже и еще интереснее… Или, может быть, сами слушатели стали мудрее и способнее в полной мере оценить прекрасные слова?

Слушая А.Файнберга, трудно было не согласиться с французским поэтом-символистом С. Малларме о том, что «Стихи делают не из мыслей… Стихи делают из слов». Правда, именно такие, самые нужные слова, даже поэтам от бога, даются нелегко и порой приходится долго ждать, чтобы рука c пером сама потянулась к бумаге.
На той памятной встрече в Доме фотографии некоторые его стихи слушатели часто биссировали и даже сами повторяли знакомые строчки, внимательно прислушиваясь к новым. А потом вместе с самодеятельными бардами исполняли его песни хором под певучую гитару.

Осенняя пора

В осеннюю пору жизни у нашего замечательного Поэта все, в смысле творчества, было в полном порядке.
И более всего хотелось Ему пожелать жить долго и счастливо, в здравии и радости, творить не уставая!
И еще чаще, чем прежде встречаться с читателями, которые наверняка служили стимулом для написания новых, щемящих душу стихов, совершенно не подверженных конъюнктуре.

Увы, время неумолимо и у каждого землянина когда-то заканчивается срок пребывания на этой Планете.Еще при его жизни были подготовлены сборник стихов «Лист и двухтомник. В них органично вошли стихи, поэмы и вольные сонеты разных лет.

Сегодня, частенько, перелистывая страницы этих книжек, веришь, что наш старый знакомый Саша, навсегда останется в памяти многих поколений молодым творцом настоящей светлой и оптимистичной лирики.
…а еще очень искренним парнем и надежным Другом, сумевшим, несмотря на времена и нравы, удержаться на любимце муз крылатом Пегасе…

НАТА АЙРУМОВА