Один из двухсот…

Московская область, город Красногорск, Центральный Государственный архив кинофотодокументов.

Кажутся бесконечными полки с коробками кинопленки. Кто-то подсчитал, что здесь хранится три миллиона метров целлулоидных лент, запечатлевших историю Великой Отечественной войны, ее героических сражений и горьких потерь, тяжкую солдатскую работу и триумф Великой Победы.

Ленты «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма, двадцатисерийный проект Романа Кармена «Великая Отечественная» «Неизвестная война», ставшие мировой классикой документального кинематографа, вобрали в себя самые яркие, самые страшные, самые героические кадры этой летописи. Но новые поколения документалистов, обращаясь к теме военного лихолетья, находят в архиве все новые и новые потрясающие по эмоциональному накалу кадры теперь уже, через семидесятилетие, неизвестных фронтовых хроникеров.

А их было на фронтах Великой Отечественной более двухсот. Пятьдесят не вернулось…

Наверное, про каждого из них, не вернувшихся, можно рассказать так, как о военном кинооператоре Семене Стояновском, погибшем при съемках форсирования Дуная. Гитлеровцы отступали и, отчаянно цепляясь за каждый клочок земли, вели шквальный огонь. Взрывной волной смертельно раненного Семена отбросило на развалины горящего дома. Истекающий кровью, перебитой рукой он пытался удержать камеру и шептал: «Аппарат, сохраните аппарат… не засветите пленку…»

Так вспоминал о своем погибшем товарище много лет спустя известный кинодокументалист Малик Каюмов.

Война разделила его жизнь на до и после…

Искрометный, обаятельный артист первых узбекских художественных фильмов «Колодец смерти», «Оазис в песках», а затем вездесущий, жадный до событий кинохроникер, Малик становился очевидцем и летописцем всего, что создавалось в молодой республике. Каналы, заводы, фабрики — их рождение запечатлела навечно его камера «Аймо». Его творческий темперамент был неукротим, он снимал быстро, стремительно, успевая и на уборку хлопка, и в дальний кишлак за первой кинопередвижкой, на выступления первых узбекских актрис и на всенародный хашар в Ферганской долине, где за сорок дней был проложен БФК, Большой Ферганский канал…

Первая значительная работа оператора Малика Каюмова «Ташкентский текстильный комбинат», полная высокого пафоса и воспевания трудового энтузиазма простых тружеников и фиксация примет обновления жизни народа. Лента имела широкий резонанс в мире и была отмечена Золотой медалью на Международной выставке в Нью-Йорке в 1938 году.

Своим учителем Каюмов считал прежде всего гениального оператора Даниила Демуцкого, снявшего такие шедевры, как «Арсенал»,»Земля» с А. Довженко и «Тахир и Зухра», «Похождения Насреддина», «Насреддин в Бухаре».

Малик Каюмов оттачивал свое мастерство под впечатлением творчества этого гениального мастера. Учился у него видеть красоту деталей, переносить на экран поэтический образ, а, казалось бы, будничное, элементарное превращать в романтическое, возвышенное. Эти уроки мастера использовались Маликом Каюмовым позднее в его большой работе «Приезжайте к нам в Узбекистан», которая стала гимном Родине, ее талантливому и трудолюбивому народу. Лента была пронизана романтизмом и поэзией — на экране сняли голубые купола Самарканда, светились под щедрым солнцем узкие улочки Бухары, всеми цветами радуги переливались наряды черноглазых красавиц… Мастерство узбекского документалиста было высоко оценено и отмечено в 1958 году высшей наградой Международного кинофестиваля в Венеции — Золотой медалью за вклад в мировой кинематограф.

О начале войны Малик Каюмов узнал, когда был в Самарканде в составе операторской группы на съемках теперь уже легендарного вскрытия гробницы Темура.

В личном архиве Каюмова хранилась уникальная фотография: операторы узбекской кинохроники С.Мухамедов, М.Каюмов, Н.Ким, О.Турсунов с кинокамерами, направленными объективами на нефритовую надгробную плиту Темура. Дата на обороте снимка 21 июня 1941 года. А завтра была война…

Как вспоминал потом Малик Каюмов, он был потрясен этим чудовищным известием сразу же принял для себя решение идти на фронт.

В Москве на Центральной студии документальных фильмов шло формирование фронтовых киногрупп. Малик попал в группу Бориса Небылицкого, который познакомил его с Алексеем Семиным, Алешей, и коротко отчеканил: «Будешь с ним снимать». Операторы на передовой должны были работать вдвоем, случиться могло все, ведь они шли рядом с солдатами, шаг в шаг. Так в жизни Малика появился Алеша, ставший не только фронтовым товарищем, но и братом на всю их долгую жизнь: Алеша дважды спасал Малика, вынося его, тяжелораненного, с поля боя под свист вражеских пуль.

Первое боевое крещение Малик получил под Ржевом.

В августе 1941 года все кинооператоры фронта выехали в части, чтобы снимать наступление Красной Армии на Ржевском плацдарме. В четыре часа утра началась и два часа не прекращалась артиллерийская атака, обеспечившая штурм и взятие окрестностей Ржева. Спустя четыре часа немцы опомнились и начали бешеную контратаку, вытеснив части Красной Армии на исходные позиции.

Утром следующего дня Малик и Алеша вышли на поле, где на их глазах шел бой. Это было первое его потрясение от жестокости войны — поле было вперемешку усеяно трупами красноармейцев и фашистов. Было тихо, и, казалось, все это нереально… Но у войны свои законы, и смерть здесь становилась будничной, а жизнь человека теряла всякую ценность: упал сраженный пулей или взрывом солдат, а люди дальше бегут в атаку, не успевал нагнуться над упавшим и понять, жив ли он…

Малику довелось снимать все: и смерть, и кровь, отступление и горечь, растерянность от поражений, первые, такие трудные, победы. Снимал он освобожденные деревни и то, как бросались к солдатам почерневшие от горя женщины и дети. Снимал он рядовых и маршалов: Жукова, Конева, Рокоссовского, генералов Еременко, Петрова…

Жарким летом 1944 года бои гремели на белорусской земле. Гитлеровцы, терпя поражения, были опаснее и ожесточеннее, чем в первые дни войны, когда рвались к Москве. Фронтовые операторы Каюмов и Семин отстали от своих и пробивались к Минску, который был совсем рядом. И вдруг — немцы, разведчики. Друзья были для них прекрасной мишенью, и немцы стали в упор их расстреливать. Малик упал, сраженный пулей, а Алеша принял бой, и они прорвались через засаду. Истекающего кровью Малика Алексей протащил на себе несколько километров.

Малику повезло, его спасли друг и военный хирург. А длинных одиннадцать месяцев в госпитале его выхаживала врач Галина Дмитриевна Чеснокова. С ней Малик дружил потом всю жизнь.

Малик выжил и помнил…
Помнил свою камеру «Аймо», рассчитанную только на 30 метров пленки. В бою под свист пуль и грохот взрывов он перезаряжал кассеты. «Аймо» не имела длинно-фокусного объектива, и надо было, рискуя жизнью, вплотную подходить, подползать, подбегать к объектам съемки — солдатам, танкам, артиллерийским орудиям…

Помнил, как фронтовые друзья-хроникеры шли в самое пекло с ротами, батальонами, вылетали на бомбежки вражеских позиций, высаживались с морским десантом, попадая в переделки ценою в жизнь. Так погиб по дороге к партизанам оператор Михаил Авербах, немцы сбили самолет, на котором он летел. Шесть месяцев снимали партизан Маша Сухова и Оттилия Ройзман. В бою против карателей Маша погибла, снимая. Ташкентец Яша Лейбов, веселый, энергичный, пуля попала ему прямо в сердце.

На Ленинградском фронте погиб Святослав Беляев, снимавший еще в 30-е годы совместно с оператором Ф. Вериго-Доровским фильм «Минарет смерти», признанный классикой узбекского кинематографа.

Дороги войны соединили судьбу Малика и даровали ему крепкую мужскую дружбу с двумя Романами — Григорьевым и Карменом.

С Романом Карменом Малик встретился впервые еще до войны на съемках знаменитого автопробега Москва — Каракум — Москва. Потом была война… И хотя были они на разных фронтах, но в дни коротких поездок на студию в Москву часто встречались. После войны Роман не забывал своего фронтового друга, приглашал на совместные съемки в Индию, Вьетнам… Последний раз друзья встретились на ЦСДФ в 1978 году, когда Роман Кармен завершал свою эпопею «Великая Отечественная», заказанную телевидением США. Он сутками сидел в просмотровом зале, прокручивал и отбирал военный операторский архив. Заново переживал, заново терял, хоронил, оплакивал. Война все-таки настигла его, сердце не выдержало…

Судьба даровала Малику долгую счастливую жизнь.

Счастливую потому, что она была пронизана бесконечное любовью к своей профессии. Он считал, что операторское дело — это страсть, это наваждение, от которых никто, прикоснувшись к камере, не может избавиться. И был счастлив, что мог эту влюбленность в профессию реализовать в каждом кадре, в каждом эпизоде, в каждом фильме. Его творческое кредо, большого подвижника киноискусства, ярко отразилось в его знаменитой фразе: «Меня часто упрекают, что мои картины слишком красивы. Да, красивы. Но разве не красивы моя земля и мой народ! Так я воспринимал мою Родину, другой я ее не вижу».

На киностудии научно-популярных и документальных фильмов Узбекистана, которую он создал, построил, Малик Каюмов был и царь, и бог. Многие масштабные ленты, охватывающие определенные этапы жизни республики, принадлежали ему. Он мог ухватить любую интересную мысль, идею, высказанную журналистом, драматургом, политиком, развить ее, привлечь лучшие киношные силы и средства и выдать очередной «полный метр» — «От весны до весны», «Самарканд всегда со мной», «Есть на Востоке добрый город» «Ташкент, землетрясение» и многие другие. Вокруг таких фильмов всегда кипела работа, включался весь творческий и технический потенциал студии. Съемочные группы отправлялись в киноэкспедицию как на фронт — ни шагу назад, съемки любой ценой. Одуревшие монтажеры прогоняли на унионах сотни метров пленки, а озвучение фильма зачастую заканчивалось на рассвете. Вокруг картины разгорались нешуточные страсти, так что летели пух и перья, выискивалось что-то грандиозное, неординарное. Неуемность и страстность режиссера Каюмова создавали в общей атмосфере студии ощущение бешеного накала.

Для молодых режиссеров и операторов, приходящих на студию, это была школа — «каюмовская», как они говорили. И хотя снимали они уже свое, другое, кино, творческим камертоном им служила неугасимая любовь Мастера к документальному кино.

В истории всем и всему находится место. Творчество патриарха узбекского кинематографа Малика Каюмова, очистившись от всех легенд, россказней, страстей и переживании, осталось сколом времени, в котором жили и любили, трудились и сражались его современники. И в это время можно вернуться, достаточно поставить диск или кассету с его документальными кадрами…

Лариса САМАРЦЕВА.