Версии по эпизодам преступлений «клофелинщика», выдвигались и отметались одна за другой. Сарвар Иргашев буквально дневал и ночевал в своем отделе, зарывшись в ворох протоколов следствия, дознания, показаний свидетелей, актов экспертиз, и прочих бумаг составляющих звенья одной цепочки, которая могла вывести на циничного и хитрого преступника, который, кстати сказать, промышлял в одном и том же районе. И тут можно было кое-что «накопать» К делу также подключились помимо оперативников, также сотрудники патрульно-постовой службы и инспекторы профилактики правонарушений.
Были составлены списки подозреваемых «хипешников» специализировавшихся на клофелине, и возможно имевших причастность к совершенным преступлениям. Однако одни отбывали срок наказания, у других было железное алиби, и в этом отношении Шигапову как поменявшему «квалификацию» подфартило. Попадись он, ранее хотя бы раз на этом деле, то сразу же бы попал в круг подозреваемых. Но пока Шигапов оставался в «тени». Хотя
… У подполковника Иргашева все же был один «козырь в рукаве» в виде пачки сигарет найденной за диваном на квартире у Светланы Григорьевны. Видно по всему Ильдар Шигапов впопыхах обронил ее, когда «шарил» по квартире. Отпечатки пальцев на той пачке были неразличимы, совсем почти стерты. Но разве преступник знал об этом? Если, так, то в один из дней, он должен попытаться найти и забрать эту улику. Злоумышленник за
частую возвращается на место преступления, если его что-то тревожит. Это не правило, и не аксиома, но так бывает, причем довольно таки часто. На этом Сарвар решил «сыграть». Но получится ли? Надежда на это слабовата конечно, однако все же это вариант, и его грех не проверить. Иргашев предупредил о своем визите Светлану Григорьевну, и ближе к полудню приехал к ней, со старшим лейтенантом Рустамом Максумовым — молодым оперативником из ОВД. Вкратце объяснил ситуацию.
— Неужели может прийти? — схватилась за сердце Светлана Григорьевна. По мою душу опять? Хотя конечно сынок, пусть здесь дежурит ваш человек, сколько понадобиться, ты же знаешь, я одна живу, да и спокойней мне как-то будет.
Светлана Григорьевна выглядела в этот раз получше: на щеках румянец, руки уж не дрожат. Быстро чай приготовила, на столе печенье, рулет с изюмом.
— «Как у мамы глаза» – с тоской подумал Иргашев, и, допив чай, поставил пиалу на стол.
— Поеду я, Светлана Григорьевна – сказал он, вставая из-за стола.
— Так быстро? Погостил бы еще сынок. Я вот плов собираюсь сготовить. Оставайся.
— Спасибо за хлеб-соль – улыбнулся Сарвар, и, кивнув Максумову, развел руками, — пора мне действительно. Вы уж тут без меня. Если что я на телефоне.
Женщина провела Сухроба до дверей, и когда он спускался по лестнице, чуть слышно произнесла:
— Храни тебя Господь…
…Эльдар Шигапов скрипел зубами от злости. Потерял у этой старухи свои сигареты, а там видать и отпечатки пальчиков остались. Это называется «спалился». Или не потерял? Эльдар вновь обшарил карманы куртки и брюк, осмотрел все уголки в квартире, но той злосчастной пачки так и не нашел. Он опустился в кресло, и продавленные пружины жалобно заскрипели.
«Если отпечатки «срисуют», то «пиши пропало» — в тот же день за мной придут — мрачно рисовал Шигапов картину своего ареста. Опять на зону отправляться при всем параде! Нет, уж туда я больше не вернусь, довольно нахлебался я тюремной баланды, сыт по горло. Остается одно — «проведать» старуху, поглядеть там у нее на хате, где эта проклятая пачка завалилась. Если ее конечно уже не нашли. А если старуха в дом не впустит? Меня-то она конечно уже не помнит, но все же придется наплести ей что-нибудь, чтобы впустила. А будет привередничать тогда уж… Прирежу ее, и делу конец! Я на «мокрое дело» никогда не шел, но на зону я больше не вернусь. Если, что убью бабку.
Шигапов пришел вечером. Сумерки опустились на город, на улице зажглись желтыми пятнами фонари на столбах, а уставшие за день прохожие, вывалившись из скрипнувшего тормозами трудяги-автобуса, поспешили по домам, к домочадцам, ужину, и приятному чаепитию у телевизора. Ильдар сплюнул, докурил сигарету, и бросил окурок на тротуар. Искры от догоравшего табака, рассыпались в синеве вечера, словно пылающие ярко-красные рубины.
Он поднялся по лестнице на четвертый этаж, и дважды нажал на кнопку звонка. Нервно оглянулся – в подъезде никого, и это хорошо. Не надо чтобы его увидели и запомнили, если придется идти на крайние меры. В коридоре послышались шаркающие шаги:
— Кто там?
— Здравствуйте! Извините, я из местной махали. Тут нам масло привезли хлопковое, вам пять литров полагается бесплатно. Я вот принес, и ведомость у меня. Расписаться в получении надо.
— Сейчас, минуточку…
-Вы знаете его? – спросил Рустам шепотом у Светланы Григорьевны.
— Нет… какой-то незнакомый мужчина – ответила женщина едва слышно, испуганно глядя на него – говорит из махалли мне масло принес хлопковое.
— Масло? Странно… Почему заранее из махалли не позвонили…
Оперативник вытащил рацию, сообщив в ОВД о внезапно изменившейся обстановке.
Шигапов теряя терпение, вновь нажал на звонок, а потом принялся барабанить в дверь кулаком:
— Бабуля, ну откройте же дверь, мне, что тут долго стоять? У меня другой работы полно.
Внутри дверного замка заерзал ключ, со стуком отодвинулась щеколда, и дверь распахнулась.
Шигапов увидев перед собой коренастого, крепкого парня, опешил, сделав шаг назад.
— Вы кто?
Рустам Максумов шагнул ему навстречу, и быстро окинул взглядом подъезд.
— А вы кто?
Шигапов почуяв неладное, напрягся, не сводя взгляда с оперативника.
Рустам вытащил из нагрудного кармана пиджака удостоверение и развернул перед незваным гостем.
— Достаточно вам этого? Теперь покажите свой документ, и поскорее.
Внезапно Шигапов дико вскрикнул и, сделав еще один шаг назад, резко развернулся и бросился бежать вниз по лестнице, перепрыгивая сразу по нескольку ступенек.
— А ну стоять! Стоять, я сказал!
Оперативник обернулся к стоящей позади него Светлане Григорьевне:
— Зайдите в квартиру, и закройте дверь! И позвоните, пожалуйста, Иргашеву, объясните что случилось!
Максумов бросился вслед за Шигаповым.
Преступник выбежал на улицу, и, перескочив одним махом через живую изгородь, нырнул в проем между двумя пятиэтажками. Максумов в темноте сумерек, ненадолго потерял его из виду, но, услышав между домами топот ног, поспешил обогнуть дома с левой стороны. Он выбежал наперерез Шигапову, и подсечкой сбил его на землю. Ильдар перекувыркнулся через голову, вновь вскочил на ноги, и выхватил из кармана нож.
— Не подходи гад, «правилой» распишу с головы до ног! – зарычал Шигапов размахивая перед собой лезвием, — не подходи, сказал!
— Брось нож, не дури!
Шигапов выставив перед собой лезвие, одним рывком, словно кобра кинулся на оперативника. Максумов увернулся от смертоносного жала, выбив его из руки преступника, поднырнул снизу, и, очутившись за его спиной, взял в жесткий захват. Шигапов закричал от боли и повалился на колени, уткнувшись носом себе в грудь.
— Вот так-то лучше! Протягивай ручонки, наручники надену.
Вдали послышались звуки сирены, и синий свет проблесковых маячков осветил стены соседних домов.
Ильдар Шигапов сидел в кабинете старшего следователя, подполковника Иргашева, хмуро уставившись в окно. Там на улице, осень позолотила кроны деревьев, вдобавок слегка набросив на листья легкие оттенки багрянца. Еще не зачастили дожди, солнце пока еще ласково пригревало землю, разомлевшую после знойного лета. Вот она матушка-свобода! Живи да радуйся каждому дню, смейся, дружи, влюбляйся, наполняй душу весельем. Так нет же, — опять на зону ведут пути — дорожки. Хотя и там жизнь конечно, так ведь не свобода же, которой цены нет.
Следователь пристально посмотрел на Шигапова, и, вынув из ящика все ту же пачку сигарет, протянул ему одну:
— Курите?
Ильдар словно очнулся, и вытянул одну из пачки:
— Благодарю…
— Забирайте всю пачку.
— Всю? А вы?
— А я бросил. Берите, не стесняйтесь, в них клофелина нет.
Шигапов, мрачно ухмыльнулся, и опустил голову.
Спустя несколько дней, Светлана Григорьевна отмечала свой День рождения. Отмечала шумно, весело, пришло много гостей – родственники, подруги, соседи, махаллинцы. Вместе с другими, пришли поздравить ее, Сарвар Иргашев и Рустам Максумов – «ангелы-хранители» что уберегли Светлану Григорьевну от подлого и безжалостного преступника. Подарили ей букет восхитительных алых роз, а еще…принесли тот браслет с самоцветами, что дорог был как память о родном человеке.
Светлана Григорьевна всплакнула на радостях, и, обняв каждого, благодарно улыбнулась:
— Спасибо за уважение милые мои! Храни вас Господь!
Сарвар поцеловал руку женщины, и, почтительно поклонившись, произнес:
— Многих лет Вам… мама!
А. АСИН
