Многие утверждают, что в ГДР интенсивнее прорабатывали преступления Холокоста, нежели в ФРГ. Но на самом деле все было наоборот: уголовное преследование было там еще более небрежным, пишет немецкое издание Die Welt.
«22 ноября 1944 года Пауль Ридель, 37-летний доброволец войск СС в Освенциме, подписал «расписку о принятии обязательств», — повествует журналист Свен Феликс Келлерхофф. — В пункте ?2 этой расписки говорилось: «Обязуюсь хранить молчание, в том числе перед своими товарищами, обо всех мерах, осуществляемых в ходе эвакуации евреев». 3-й пункт требовал от подписанта необходимости использования всех своих личностных качеств и работоспособности для «быстрого и беспрепятственного осуществления этих мер».
Такое обязательство подписали многие эсэсовцы, служившие в Освенциме. Наряду с Риделем среди них были, например, Август Билеш и Оскар Зибенайхер. «Именно в мае и июне немецкий лагерь смерти достиг своей наибольшей и жесточайшей «эффективности»: в период с 18 мая по 11 июля 1944 года СС депортировали в Освенцим 437 тыс. венгерских евреев, из которых минимум 320 тыс., но вероятнее 370 тыс., были сразу же по прибытии убиты в газовых камерах», — говорится в статье.
После 1945 года Ридель, Билеш и Зибенайхер жили в ГДР. Против всех троих вел следствие девятый отдел министерства госбезопасности, отвечавший в диктатуре СЕПГ за расследование преступлений нацистского режима. Тем не менее, отмечает Келлерхофф, все трое остались безнаказанными. В частности, Билеш избежал наказания, предположительно, потому, что обязался шпионить на «Штази». Подробности «скандального обращени»я министерства с преступлениями Холокоста задокументировал в своей новой книге «Освенцим и государственная безопасность» историк Генри Ляйде.
В ГДР «единственным критерием, который играл решающее значение в вопросах обвинения, было то, был ли преступник готов безоговорочно подчиниться коммунистическому притязанию на власть. У того, кто это делал, были хорошие шансы остаться безнаказанным», — подчеркивает журналист.
«Правда, в некоторых случаях преступления были настолько жестокими, что их не могло игнорировать и «Штази», — пишет далее Келлерхофф. — Например, в случае с Гансом Анхальтом. После 1945 года он спокойно жил в Тюрингии и работал водителем трактора. Лишь в 1951 году власти ГДР впервые узнали о том, что родившийся в 1908 году Анхальт, будучи солдатом СС, был в Освенциме и «выбивал заключенным золотые зубы». Однако в течение 10 лет не происходило ничего — не было ни расследования, ни допросов, ни ареста. Министерство госбезопасности активизировалось (…) только в октябре 1961 года».
«Во время моей службы в концлагере Освенцим я вообще не совершал преступлений, — заявил Анхальт на допросе 21 августа 1963 года. — По крайней мере, я не считаю расстрел, убийство, избиение и издевательства над заключенными концлагеря Освенцим преступлениями».
«При этом против Анхальта не было публичного судопроизводства, к пожизненному заключению его приговорили в рамках процесса, проходившего в условиях конфиденциальности. Почему? ГДР в это время вела масштабную пропаганду против якобы все еще фашистской ФРГ — тот факт, что преступники Освенцима имелись и на востоке, не пришелся бы кстати для СЕПГ», — поясняет автор статьи.
«В ГДР в период с 7 октября 1949 года по 3 октября 1990 года, по данным Ляйде, в общей сложности было вынесено только 15 приговоров преступникам Освенцима. В двух случаях были приняты и приведены в исполнение решения о смертной казни, трое приговоренных к пожизненному заключению убийц концлагеря умерли в тюрьме. Оставшиеся десять были помилованы, — указывает издание. — Для сравнения: в одном лишь Франкфурте в период с 1963 по 1981 год в рамках пяти процессов к длительному либо пожизненному заключению были приговорены 23 преступника Освенцима».
Таким образом, заключает Келлерхофф, благодаря историку Генри Ляйде легенда о том, что в ГДР якобы лучше прорабатывали прошлое, теперь опровергнута окончательно.
