Часть вторая. Глава шестая. Окончание
Вершиной инженерного и управленческого гения Хилкова стала его деятельность во время Русско-японской войны 1904–1905 годов. Японцы никак не ожидали, что железная дорога упиравшаяся в самое большое озеро в мире, — Байкал, не только будет построена, но и сможет обеспечить России саму возможность вести боевые действия на Дальнем Востоке, перебрасывая в Маньчжурию войска и вооружения. И решил эту непосильную казалось задачу именно тогдашний министр путей сообщения. Как писала английская «Таймс»: «Князь Хилков является для Японии более опасным противником, чем военный министр Куропаткин. Он знает что делать, а самое главное — как делать. При нём Сибирская магистраль стала работать очень эффективно, а её служащие демонстрируют высокий профессионализм. Если и есть человек в России, способный более чем кто-либо помочь своей стране избежать военной катастрофы, то это именно князь Хилков».
Кстати, об этих двух незаурядных людях, позволю себе привести небольшой отрывок из своей книги “Последний губернатор Туркестана. Триумф и трагедия Алексея Куропаткина”: “У озера Байкал Куропаткин повстречал своего старого знакомого князя Хилкова, министра путей сообщения. Семидесятилетний Михаил Иванович выглядел как выжатый лимон, с красными от недосыпа глазами. К этому времени Хилков организовал по рельсовому пути, проложенному по байкальскому льду переброску в Забайкалье, на станцию Танхой, 65-ти паровозов в разобранном состоянии и 1600 вагонов вместе с войсками (…). Высочайший профессионализм и врождённое чувство долга, вот что сближало этих двух выдающихся деятелей императорской России – Куропаткина и Хилкова”[1].
Уже на следующий день после объявления войны, министр прибыл на Байкал. Необходимо было найти оптимальное решение позволившее увеличить пропускную способность байкальского участка. Преграда немалая — Байкал. К этому времени Кругобайкальская железная дорога, позволяющая огибать озеро, ещё не была достроена. Поезда через озеро переправляли по частям с помощью понтонной переправы. А что делать зимой? Но решение было найдено, прямо по льду озера были проложены рельсы для переброски вагонов от станции Байкал до станции Танхой. Вагоны перекатывались на конной тяге, а паровозы перевозились в разобранном виде и собирались уже на другом берегу. Всё та же “Таймс” писала: “В князе Хилкове царь нашёл человека, скромно говоря, соответствовавшего задаче и способного попытаться решить ее”.
А вот что пишет в своём дневнике сам Куропаткин: «На Байкале меня встретил князь Хилков. Осунулся, похудел, совершенно расстроил свои нервы. Очевидно, взял задачу не по своим физическим силам, но выполнил её с успехом: 65 паровозов (в разобранном виде) и 1600 вагонов удалось передать по рельсовому пути, установленному по льду, несмотря на массу трудностей и почти ежедневные трещины во льду. Некоторые части паровозов катились по рельсам, везомые несколькими лошадьми»[2].
И далее: “При нормальных условиях мы были бы вынуждены ждать весны и вскрытия озера Байкал и только тогда начать массовую перевозку к востоку от Байкала подвижного состава, а до середины марта довольствоваться тремя парами поездов в сутки. (На один ледокол надежда была плохая; ибо успех работы был весьма незначительный, а остановки в действии частые.) Вдохновение и энергия князя Хилкова выручила нас из этого тяжелого
положения: невзирая на все трудности, на страшном морозе и ветре, старый князь лично вел дело и хотя крепко заболел, но выручил нас. Большое дело было им сделано и, надо надеяться, будет оценено родиной. Уже 22 февраля я получил от него следующую депешу: «17 (февраля) начата переправа подвижного состава (по льду через Байкал). Передано свыше 150 вагонов. В ходу на озере около ста. Если погода будет благоприятна, начнется передача паровозов».
25 февраля мною получена от него депеша с изложением встреченных затруднений: Ввиду происходивших на Байкале частых и резких колебаний температуры на озере образовывались многочисленные трещины, и приходилось часто передвигать только что уложенный путь. Князь Хилков просил помочь ему рабочими из войск, что и было исполнено”[3].
А вот, что пишет Н. Э. Гейнце[4]: “Движение по Сибирской дороге, теперь преимущественно воинских поездов, огромное. Понастроено для этого множество новых разъездов, которые, так сказать, являются следом проезда в Маньчжурию и обратно министра путей сообщения князя Хилкова.
В будущем, конечно, будет построен второй путь — все большие мосты приспособлены в этом смысле. (…) Несколько ранее я упомянул, что в настоящее время весь великий сибирский путь носит на себе следы недавнего проезда по нем г-на министра путей сообщения князя Хилкова — всюду новые разъезды, иные ещё строятся, иные лишь намечены поставленными в стороне вагонами со звонком. Иллюстрацией к этой неусыпной и утомительной работе г-на министра служит случай, переданной комендантом пристани «Танхой». На пароходе «Ангара», при переезде через Байкал, с князем Хилковым от переутомления сделалось дурно, и он упал бы, если бы его не поддержали. К довершению опасности г-н министр стоял около открытого люка.
Эта поездка министра была положительно подвигом государственного деятеля”[5].
Ценой собственного здоровья, с проблемой быстрой доставки войск на театр военных действий, Михаил Иванович справился блестяще, но со следующей проблемой – политической — справиться не смог. Он был инженером, а не политиком и всеобщую забастовку на железных дорогах страны 1905 года, остановить не смог. И это явилось причиной его отставки с поста министра. Но, учитывая прошлые заслуги отставка была почётной. Хилков был назначен в Государственный совет. По сути этот совещательный орган представлял собой синекуру, то есть хорошо оплачиваемую должность, не требующую особых трудовых усилий.
Деятельной натуре Хилкова было не очень уютно находится в этом собрании былых имён, и через четыре года, 8 марта 1909 года он скончался и был похоронен на погосте Головское Бежецкого уезда на фамильном кладбище дворян Неведомских, рядом со своей второй женой А. Н. Хилковой (Неведомской).
Неизвестный автор посвятил Михаилу Ивановичу акростих, где по первым буквам можно прочитать – Дорога. Хилков.
Дремала Сибирь от Урала до моря.
От века дремала. Тайга да снега.
Решением стала монаршая воля
О стройке дороги. И вся недолга.
Гудела тайга от рабочего люда.
Аршины, сажени да вёрст череда.
Хилков сотворил небывалое чудо.
И вот по Транссибу пошли поезда.
Лета не помеха, коль взялся за дело.
Князь знал, что такое мозоль трудовой.
Он брался и строил рукою умелой
В грядущее путь. Вечный памятник свой.
В наше время в России вспомнили о выдающемся государственном деятеле, князе из рода Рюриковичей, знавшим что такое “мозоль трудовой”, и во многих местах связанных с деятельностью Михаила Ивановича Хилкова установлены ему памятники.
Первого ноября 2022 года в Санкт-Петербурге у входа в Музей железных дорог торжественно был открыт памятник Хилкову. Скульптор — Александр Таратынов, архитектор — Михаил Корси. Министр опираясь на трость идёт по шпалам. Но совершенно понятно, что лучший памятник Михаилу Ивановичу — это построенные им дороги, в том числе и в Средней Азии.
А мне хочется, чтобы памятник строителю Туркестанской железной дороги был открыт и в Ташкенте, городе почетным гражданином которого он был.
В.ФЕТИСОВ
На заставке: Постройка железной дороги через озеро Байкал. Открытка изд-ва . RICHARD, Санкт-Петербург, 1904 г.
[1] Владимир Фетисов. Последний губернатор Туркестана. Ташкент, “Академнашр”, 2021. Стр. 254-255.
[2] Куропаткин А.Н. Русско-японская война, 1904-1905: Итоги войны. — СПб.: Полигон, 2002.
[3] Там же.
[4] Гейнце Николай Эдуардович (1852 —1913) — русский писатель чешского происхождения. Также выступал как журналист, адвокат, военный корреспондент.
[5] Гейнце Н. Э. в действующей армии. Письма военного корреспондента. СПб, 1904 г.
