Планом военной кампании предусматривалось наступление на Хиву силами трёх округов. Кавказского с запада, Оренбургского с севера и Туркестанского с востока.
К 1 мая 1873 года все три отряда должны были подойти к стенам Хивы.
Кауфман возвратился в Ташкент за несколько дней до начала похода, но ещё до своего приезда Константин Петрович поручает подполковнику Иванову, ответственейшее задание. Николай Александрович, должен был отправиться с сотней казаков для разведки пути, по которому пройдут войска: для осмотра колодцев, и найма погонщиков верблюдов и проводников. Кроме того, ему ставилась задача посредством лазутчиков получать постоянную информацию о намерениях противника. Уже 13 марта Иванов отправляет донесение о том, что по сведениям разведчиков, отправленных в Шурахан (укрепление на берегу Аму-Дарьи), киргизский разбойник Садык, по приказу хивинского хана, собирает отряд, чтобы, отправившись по пути следования Туркестанского отряда, завалить колодцы и оставить русские войска без воды.
Это было тревожное сообщение. Личность этого степного разбойника, прогремевшего своими дерзкими набегами, была достаточно хорошо известна в Туркестане. В 1867 году он разграбил почтовый тракт между Казалинском и Перовским, затем прославился жестокой стычкой с казачьей сотней. Эти и другие “подвиги”, упрочили за ним славу храброго воина-батыра.
Константин Петрович немедленно принимает меры и высылает летучий отряд из полутора сотен уральских казаков с ракетными станками под командованием подполковника Главацкого. Тому было предписано идти без дневных привалов на Тамдым, где соединившись с отрядом Иванова двигаться к Буканским горам и далее к Минг-Булаку: “прогнать Садыка, занять колодцы, по которым предстояло следовать отряду, или же, в случае значительного превосходства сил противника, не удаляться слишком далеко от главного эшелона Джизакской колонны, а выжидать его прибытия в Тамдах”.
Тут надо пояснить, что Туркестанский отряд состоял из двух колонн, выступивших из разных пунктов: Джизакская колонна, возглавляемая командующим всех войск, действовавших против Хивы генерал-адъютантом К. П. фон Кауфманом и Казалинская под командованием полковника Голова. Между прочим, в составе Казалинского отряда, в качестве командира одного из подразделений, находился Великий князь Николай Константинович, будущий опальный ташкентский житель.
Соединиться обе колонны должны были в урочище Хал-Ота, в 30 километрах от хивинской границы. Что и случилось 24 апреля 1873 года и через три дня поход на Хиву начался. Необходимо было преодолеть самую тяжёлую часть пути – песчаную, безводную пустыню, простиравшуюся на сотни километров до реки Аму-Дарьи.
Впереди Туркестанских войск шёл передовой отряд генерал-майора Бардовского, в авангарде которого находился небольшой разъезд, состоящий из артиллерии подполковника Иванова, — с двумя казаками-артиллеристами и девятью джигитами, — и подполковника Тихменёва сопровождаемого двумя казаками. Это небольшое подразделение на насколько километров опережало основной отряд. Солнце уже зашло, показалась луна, освещая местность, покрытую саксаулом. Дорога, извиваясь по волнистой местности, становилась всё более песчаной. Внезапно из-за барханов показались всадники, — около полутораста человек. Без всякого сомнения это был неприятель.
“Спешиться, — скомандовал Иванов, — стрелять только в упор”. Туркмены, — а это были именно они, — с криками, стреляя на скаку, пошли в атаку, но встреченные огнём отступили. При этом оба подполковника были ранены – Тихменёв по касательной в голову, Иванов в руку и ногу. У Николая был шестизарядный револьвер. Выпустив пять пуль, шестой приберёг. Впоследствии, об этом эпизоде Иванов рассказал Н. Н. Каразину, известному писателю и художнику:
— Шестой патрон оставил себе. Я присматривался, нет ли у напавших на нас арканов, и, если бы почувствовал на себе прикосновение верёвки, туркмены живым бы меня не получили. Слава Богу этого не случилось.
Видя, что русских мало туркмены продолжали наседать. Положение горстки бойцов становилось критическим. К счастью, находившийся в авангарде колонны хорунжий Церенжалов услышал выстрелы и с восемью казаками поспешил на помощь. Завидев неприятеля, с криками “Ура” они бросились на врага. Туркмены было дрогнули, однако, заметив, что помощь малочисленна, снова сомкнув кольцо окружения, открыли стрельбу. Правда, не так близко, как вначале. Но звуки боя теперь были слышны и в передовом отряде колонны и два взвода “белых рубах”, — так местные называли русских солдат, — бегом отправились на выручку. Увидев приближающихся стрелков, с ходу вступивших в бой, неприятель пустился в бегство. Потери русских – шесть лошадей, которые убежали и, очевидно попали в руки противника и два джигита, скончавшихся от ран. Потери хивинцев – три убитых и три раненых лошади. Потери в людях неизвестны, поскольку туркмены никогда не оставляют на поле боя ни убитых ни раненых.
Так завершился первый бой подполковника Иванова в этом походе. Кроме полученного ранения у Николая Александровича случилась ещё одна беда — пропала лошадь вместе с привьюченными к ней вещами, среди которых было форменное пальто. Через месяц он найдёт его в хивинском дворце в сокровищнице хана, правда, без погон и пуговиц.
Раненого героя навестил Кауфман, в разговоре с которым Иванов доложил, что когда они защищались, то их весьма стесняли лошади, не приученные к выстрелам — они рвались убежать и не стояли на месте. Казаки, занятые стрельбой не могли удержать испугавшихся коней, вследствие чего шесть лошадей было потеряно. Кроме того, Николай Александрович попросил командующего наградить всех казаков и джигитов, участвовавших в стычке, и просьба его была удовлетворена.
У Тихменёва рана оказалась лёгкой, и он, оставшись в строю, продолжил дальнейший поход, а вот увечья Иванова оказались куда более серьёзными, и его отправили в ближайший лагерь Хала-Ата, где он находился вплоть до 12 мая, когда в составе отряда полковника Веймарна отправился на соединение с основными войсками Кауфмана на Аму-Дарью.
Лагерь Хала-Ата, где на излечении находился наш герой, располагался посреди совершенно гладкой равнины, с севера окаймлённой низким хребтом гор. Равнина широко раскинулась на огромном пространстве к югу и востоку. Куда хватало глаз не было видно никакого признака растительности, лишь один песок, сливающийся на горизонте с медно-желтым небом. Но, было одно несомненное достоинство у этого места не случайно выбранного Кауфманом для стоянки войск — источник чистой, прозрачной воды, текущей довольно большим ручьем. Воды в нём хватило бы для армии в несколько тысяч человек.
На четырёхугольном пространстве лагеря в беспорядке были разбросаны палатки и кибитки всех цветов и размеров. На земляном холме возвышалась каменная сторожевая башня, представляющая собой угловой бастион укрепления, воздвигнутого генералом Кауфманом. Группы солдат поили лошадей из небольших прудов, образованных бьющими из земли источниками. Множество верблюдов растянулись по пустыне, отыскивая саксаулы и дикую полынь. Пыль, жара и песок. Таков был интерьер, в котором проходило лечение подполковника.
Однообразное, размеренное житьё нашего героя нарушил приезд в русский военный лагерь неожиданного гостя — американского корреспондента газеты “Нью Йорк Геральд” Януария Мак-Гахана.
Кто же был этот бесстрашный журналист, и каким образом он попал в места, столь далеко расположенные от офиса своей газеты в Нью-Йорке?
Януарий Алоизий Мак-Гахан представлял собой яркий образец типичного американца “self-made”, то есть сделавший себя сам. Родился будущий титан военной журналистики 12 июня1844 года недалеко от города Пежон Руст Ридж в штате Огайо, в семье ветерана британского флота ирландского происхождения Джеймса Мак-Гахана и Истер Демпси. Ранняя смерть отца (мальчику было всего семь лет) заставила его уже в раннем возрасте искать работу на соседних фермах, чтобы помогать семье. Когда Януарию исполнилось семнадцать он перебирается в город Хантингтон в штате Индиана, где учится и одновременно подрабатывает продавцом, бухгалтером, а затем учителем в школе. Но тихая провинциальная жизнь совершенно не устраивала деятельного, полного энергии молодого человека: в 1864 году он находит работу в железнодорожной компании «Юнион Пассифик» и переезжает в Сент-Луис. Здесь юноша обнаруживает в себе талант репортёра и начинает подрабатывать в местной газете. Благодаря многочисленным репортажам и встречам с известными людьми Мак-Гахан становится пионером нового жанра в журналистике – интервью. Во время одного из них он знакомится с героем Гражданской войны, своим земляком, генералом Филом Шериданом. Это определило дальнейшую судьбу 22-летнего Януария. Именно генерал Шеридан подал мысль жаждущему приключений молодому человеку “двигаться далеко на Восток”, в Европу. Последовав совету старшего товарища Мак-Гахан, в декабре 1868 года, уезжает во Францию.
За два года жизни в Париже, постоянно выезжая в различные путешествия, Януарий, показал необычную способность к изучению иностранных языков. Скоро он стал свободно разговаривать на пяти языках. В 1870 году Я. А. Мак-Гахан столкнулся с проблемой – закончились деньги, но выдающийся талант и протекция генерала Шеридана помогли ему стать собственным корреспондентом газеты “Нью Йорк Геральд” в Европе.
Начинающий корреспондент становится свидетелем франко-прусской войны 1870 года. Сделанные им репортажи о катастрофическом поражении Франции и интервью с будущими ведущими государственными и общественными деятелями Франции (Гамбеттой, Луи Бланом, Виктором Гюго) сделали его звездой журналистики как в Америке, так и Европе. Известный репортёр и общественный деятель Артур Буллард так писал о своём собрате: “Поведение молодого американца на протяжении этих дней опасности, его мужество и такт сделало его знаменитым …. Он делал блистательные репортажи, которые были перепечатаны газетами многих стран».
В 1871 году, после его корреспонденций о Парижской коммуне, Мак-Гахан был арестован французскими властями и только дипломатическое вмешательство США спасло его от трагической участи. Выпутавшись из этой передряги Януарий отправляется в Санкт-Петербург собственным корреспондентом всё той же “Нью Йорк Геральд”. Приехав в Россию, он достаточно быстро овладел русским языком и обзавелся широким кругом знакомств среди представителей русской аристократии. В Петербурге он встречает Варвару Николаевну Елагину из старинного дворянского рода, и в 1873 году женится на ней. Ещё не закончился медовый месяц, когда Мак-Гахан узнаёт, что русская армия собирается совершить поход на Хивинское ханство. Мечтая сделать репортаж об этом событии американский журналист без разрешения русских властей, на свой страх и риск, отправляется догонять отряды генерала Кауфмана. И вот преодолев целый ряд опасностей, Мак-Гахан в сопровождении проводника-киргиза оказался в русском лагере.
Здесь они встретились – русский подполковник и американский журналист. И встреча эта стала началом настоящей, мужской дружбы.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Н. Н. Каразин. Хивинский поход.
