Триумф и трагедия Алексея Куропаткина
Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы
Вандам
История жизни Алексея Ефимовича Едрихина удивительна и напоминает сказку о гадком утёнке. Родился он 17 марта 1867 года в Минской губернии в доме отставного солдата. Семья была многодетной — кроме Алексея было ещё шестеро детей. Когда юноше исполнилось 17 лет он поступает вольноопределяющимся по 3-му разряду в 120-й Серпуховской полк, показав при этом весьма низкий уровень образования, — по сути, умев только читать и считать. Судя по всему, пойти на такой шаг Алексея заставила бедность, поскольку вольноопределяющиеся, проходившие службу в пехоте, — в отличие от гвардии и кавалерии, — состояли на казённом содержании. Вероятно, Алексей, всё это время усиленно занимался самообразованием, поскольку уже через два года он поступает в Виленское юнкерское пехотное училище. Учебное заведение не относилось к числу привилегированных и две трети юнкеров, там обучающихся были не из дворянской среды. Здесь опять сказался недостаток образовательной базы, поскольку 7 августа 1888 года Едрихин оканчивает училище только по 2-му разряду. Эта оценка позволяла получить офицерский чин, однако выбор места службы осуществлялся по вакансиям, оставшимся после распределения юнкеров, окончивших училище с более высоким баллом. Тем не менее, по какой-то причине Алексей производства в офицеры не получает, а в чине подпрапорщика выпускается в 117-й пехотный Ярославский полк. Максимум, при таких стартовых возможностях, что ждал Едрихина при завершении карьеры был чин капитана.
Но тут, в судьбе унтер-офицера Едрихина начинаются волшебные метаморфозы. В конце апреля 1892 года наш герой награждается медалью “За спасение погибающих” для ношения на груди на Владимирской ленте. Этот знак отличия давался за спасение утопающих или погибающих на пожаре. И в зависимости от того погибающие были спасены, или попытка не удалась и завершилась трагедией, медаль имела два варианта надписи — «за спасание» и «за спасение». В чём состоял подвиг молодого подпоручика, характеризующего его как отважного человека, мы не знаем. Вероятно, человек, которого он спас, был весьма влиятельным, поскольку дальше происходит ещё одна удивительная вещь. Несмотря на то, что карьера на военном поприще у Едрихина не сложилась – за одиннадцать лет он продвинулся лишь на два звания, — в 1897 году не очень успешный офицер успешно выдерживает экзамены и поступает в Николаевскую академию Генерального штаба — кузницу элиты русской армии. И не только поступает, но и успешно учится, окончив по 1-му разряду 2 класса академии с выполнением письменной работы за дополнительный курс. Казалось в карьерном росте намечаются счастливые перемены, но Едрихин неожиданно пишет рапорт, — причём, нарушая субординацию, через головы своих непосредственных начальников, — о своем желании отправиться на фронт англо-бурской войны в качестве добровольца:
“Секретно. Докладная записка младшего офицера 117-го пехотного Ярославского полка поручика Едрихина. 9 октября 1899 г. С.-Петербург.
Его превосходительству начальнику Военно-ученого комитета Главного штаба генерал-лейтенанту Соллогубу.
Желаю отправиться в Южную Африку, чтобы лично следить за ходом англо-трансваальской войны, и прошу ходатайства Вашего превосходительства о скорейшем зачислении меня в запас армии с предоставлением права по возвращении с театра военных действий быть зачисленным снова в свой полк с зачетом в службу времени, проведенного в отсутствии и отпуске за это время содержания. Поручик Едрихин”.
И рапорт был утвержден лично Куропаткиным. Более того, на документе имеется резолюция военного министра: “Иметь в виду для исполнения по возвращении поручика Едрихина. 9. X. 1899 года”.
Думаю, какую-то информацию о Едрихине Алексей Николаевич получил.
Поездка в Африку явилась дебютом Алексея Ефимовича как военного разведчика. В этой поездке впервые проявляются и другие его таланты: пытливого исследователя и незаурядного журналиста. Он начинает сотрудничать с популярной газетой “Новое время” и отправляет туда из Африки свои репортажи, под рубрикой “Письма о Трансваале» под псевдонимом А.Е. Вандам. Эти репортажи, написанные ярким, живым языком, подробно рассказывали о событиях англо-бурской войны, написанные участником и очевидцем событий. Они содержали подробное описание предпосылок войны, боевых действий, анализ тактики буров и англичан.
Приведём небольшой отрывок из одной такой корреспонденции:
Претория, 25 января 1900 г.
Корреспонденция «Нового Времени».
Я уже писал, что мне так же, как и другим иностранным офицерам, пришлось поступить в армию буров простым волонтёром. Месяц я провёл под Ледисмитом, участвуя 25 декабря в атаке этого пункта. Приходилось нести службу во всех видах и при очень тяжёлых условиях. В ночь на встречу Нового года стоял часовым у поезда с боевыми припасами. Спать приходилось хотя и в палатках, но на голой земле и не снимая даже сапог; днём страшная жара при невероятном количестве мух, а ночью – ужасный холод. Благодаря этому я простудился, схватил лихорадку и очень опасное воспаление слюнных желез и языка, так что меня немедленно отправили в Преторию в госпиталь. Теперь оправился и на днях еду на Тугелу, где англичане усиленно бьются лбом об стенку. За время пребывания в близком соседстве с неприятелем до того привык к свисту пуль и шипению гранат, что перестал даже следить за их падением. У меня сохранилось кольцо от ударной трубки, упавшее чуть ли не в котелок, когда я черпал воду в ручье. Сейчас занят приведением в порядок своего дневника и к следующему пароходу пришлю статью об армии буров.
Пробыл Едрихин на театре военных действий недолго, около двух месяцев. Из-за болезни вынужден был вернуться в Петербург, и уже через неделю был принят военным министром. О чём была беседа – неизвестно, но доклад разведчика Куропаткину понравился. “Весьма дельный офицер”, — так охарактеризовал Алексей Николаевич Едрихина, который вскоре вновь был принят на военную службу и произведён в штабс-капитаны.
Секретно. Канцелярия ВУЧа.
В Главное интендантское управление.
В 20 день октября 1899 г. последовало Высочайшее соизволение зачесть в действительную службу уволенному в запас армейской пехоты из 117 пехотного Ярославского полка поручику Едрихину время, проведённое им в наблюдении за военными действиями в Южной Африке, с возвратом получавшегося им на действительной службе содержания.
В соответствии с сим Главный штаб просит сделать распоряжение об ассигновании названному обер-офицеру, вновь зачисленному на службу в тот же полк Высочайшим приказом от 13 июля, причитающегося ему содержания за время пребывания его в запасе с 1 октября 1899 г. по 13 июля 1900 г. с отпуском его в Санкт — Петербурге.
Управляющий делами
Генерал-лейтенант Соллогуб.
Всё это свидетельствует, что деятельность Едрихина как тайного военного агента, была оценена достаточно высоко.
Не знаю, после этой командировки Алексей стал ярым англофобом или это чувство появилось у него раньше, но это сказалось на всех его последующих аналитических работах.
Ему принадлежат такие высказывания, как: “Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом”, и “Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ”.
В середине августа 1900 года Алексей Ефимович был прикомандирован к Главному интендантскому управлению для несения служебных обязанностей по интендантской части. Однако, спокойная служба мало соответствовала деятельной натуре штабс-капитана и весной 1901 года он вновь подаёт рапорт об отставке и 13 апреля зачисляется в запас армейской пехоты по Санкт-Петербургскому уезду. Многие исследователи жизни и деятельности Едрихина, (в частности И. В. Образцов) не смогли ответить на вопрос куда он отправился на этот раз. Нам посчастливилось это выяснить. В 1896 году на Филиппинах вспыхнуло восстание местного населения против испанского владычества. Почти 2 года продолжалось противостояние, пока в конфликт не вмешались Соединённые Штаты -“чтобы разрушить владычество Испании и дать филиппинскому народу все блага мира и личной свободы”. Испания войну проиграла и вскоре Филиппины были признаны независимым государством под протекторатом Вашингтона. Через два года вспыхнула новая революция — на этот раз против американцев. И вот в разгар этого противостояния туда, в качестве уполномоченного Генерального штаба, отправляется Алексей Едрихин. В своих донесениях, отправляемых руководителю военной разведки подполковнику Целебровскому, разведчик сообщал подробные сведения о состоянии филиппинских и американских войск, о развертывании партизанского движения, о подготовке восстания среди мусульманских племен. Кроме того Едрихин описал кровавые методы, применявшиеся американцами против партизан и мирного населения. По результатам командировки, Едрихиным был опубликован “Очерк событий на Филиппинах с 1897 по 1901 г.”.
В ноябре 1903 года Алексей Ефимович отправляется в Пекин помощником военного агента (атташе) в российском посольстве. Чем занимались военные агенты, думаю напоминать не надо – прежде всего разведкой. В фондах 68-го лейб-пехотного Бородинского Императора Александра III полка сохранилась записка капитана Едрихина “Сведения о переустройстве вооруженных сил Китая”, датированная 4 января — 23 июня 1906 г.
В этом же году он был причислен к Генеральному штабу. А ещё через год из официальных документов исчезает упоминание о капитане Едрихине. Алексей Ефимович поменял фамилию на Вандам, выбрав её, скорей всего, в честь героя англо-бурской войны, генерала Ван Дамма. Первую мировую войну Алексей Вандам встречает в чине подполковника. Его фронтовой путь: штаб-офицер для поручений при штабе корпуса, начальник штаба 23-й пехотной дивизии, командир 92-го пехотного Печорского полка, командующий 23-й пехотной дивизией. 22 июля 1917 года, уже после Февральской революции, Вандам был произведен в генерал-майоры. Октябрьский переворот он не принял и в 1919 году эмигрировал в Таллин, где скончался в 1933 году и был похоронен на русском кладбище при церкви св. Александра Невского.
Написано и издано Алексеем Ефимовичем сравнительно немного, — в 1912 г. в типографии А.С. Суворина в Санкт-Петербурге была опубликована его книга «Наше положение», спустя еще год там же – «Величайшее из искусств. Обзор современного международного положения в свете высшей стратегии». Работы эти были переизданы в наше время и дали основание учёным, назвать Вандама одним из первых русских исследователей в области геополитики и теории военной международной безопасности. Между прочим, Вандам задолго до Бжезинского ввёл термин геополитической шахматной доски и как пишет доктор наук И. В. Образцов: “Кажется невероятным, насколько глубоко и точно автором были предсказаны такие исторические события и процессы, как Первая и Вторая мировые войны, холодная война. Труды А.Е. Едрихина были нами незаслуженно забыты, сегодня они уже не являются «прогностическими», но их методологическая база, широкоохватность и многогранность обязывают сегодняшних российских экспертов-международников почтить их своим вниманием”.
И как будто из сегодняшнего дня звучат слова Алексея Вандама из книги “Величайшее из искусств”: “Россия велика и могущественна. Моральные и материальные источники ее не имеют ничего равного себе в мире, и, если они будут организованы соответственно своей массе, если задачи наши будут определены ясно и точно, и армия и флот будут в полной готовности в любую минуту выступить на защиту наших собственных, правильно понимаемых интересов — у нас не будет причин опасаться наших соседей”.
А англо-бурская война, завершилась предсказуемо. Несмотря на первоначальные успехи, буры её проиграли и 31 мая 1902 года в местечке Феринихинг под Преторией, был подписан мирный договор по которому буры признали аннексию Трансвааля и Оранжевой Республики Британией и власть британской Короны. Взамен участникам боевых действий, была обещана амнистия и возмещение фермерам убытков, нанесённых действиями британских войск.
Военное министерство во главе с Куропаткиным, благодаря русским разведчикам, получило полную информацию о видах оружия и тактических новинках, применённых на этой первой в ХХ веке большой войне: о крупных позиционных боях, колючей проволоки, бездымном порохе, пулемётах Максима, винтовках Маузера, камуфляжном обмундировании и…концентрационных лагерях. Впервые в боевых условиях были испытаны проволочные телеграф и телефон, военная киносъёмка. Проявились новые особенности тактики — атака разреженными цепями. И ещё, благодаря бурам появилось слово «коммандос» — так назывались небольшие, мобильные партизанские отряды. Прекрасные охотники, они впервые применили тактику снайперских засад и метко били врага из замаскированного укрытия. Как писал Едрихин: “Почти не отнимая от плеча «Маузер», бур неторопливо и метко шлет пулю за пулей, точно каждая идет у него от сердца. Редко подпускают противника ближе чем на 300 шагов — сразу снимаются и отходят на другую позицию”.
В общем Куропаткину было о чём подумать, да ещё в это же время, пожар разгорелся уже непосредственно на границах Российской империи, на её Дальнем Востоке.
Продолжение следует
На заставке: Картина Ричарда Вудвиля “Все, что от них осталось». На ней изображён эскадрон 17-го уланского полка, сражавшийся с бурами у фермы Моддерфонтейн 17-го сентября 1901 года. В этот день полк потерял больше людей, чем этот же полк во время Крымской войны. Все офицеры были убиты или ранены.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
