back to top
17.3 C
Узбекистан
Среда, 9 октября, 2024

ШАБДАН-БАТЫР. Из цикла “Под сенью Креста и Полумесяца”

Топ статей за 7 дней

Подпишитесь на нас

51,905ФанатыМне нравится
22,961ЧитателиЧитать
6,920ПодписчикиПодписаться

Глава вторая

В 1867 году вышло Положение об управлении в Семиреченской и Сырдарьинской областях, вошедших в недавно образованное Туркестанское генерал-губернаторство.

Одним из административных единиц края становится Токмакский уезд, с центром Токмак, той самой крепости, что дважды брали русские генералы.

Начало возрождению разрушенного селения-крепости положил генерал Черняев. В середине мая 1864 года он приказал рядом с кокандскими развалинами возвести укрепление. Цель – обеспечить безопасность сообщения между Аулие-Ата и Верным, а также создать опорный пункт против “возможных поползновений кокандцев”. Также, постройка укрепления должна была уверить местное население, что Россия окончательно взяла их под свою защиту. Сыграло свою роль и удобное местоположение. Через Токмак проходили как тропы, по которым местное население перегоняло скот, так и древний торговый путь из казахских степей через горные перевалы и ущелья на Иссык-Куль и дальше – в Китай.

И Токмак стал быстро заселяться. Сюда потянулись и стали оседать ремесленники, торговцы и другой пришлый люд. А когда в 1867 году Токмак стал центром одноименного уезда, число жителей пополнили военные и чиновники разных ведомств, многие прибыли сюда вместе с семьями. Сейчас это 100-тысячный городок в Чуйской области Киргизии.

Первым начальником уезда, в 1867 году стал майор Загряжский[1]

Георгий Семёнович был не просто чиновник, добросовестно исполняющий свои обязанности. Это был пытливый исследователь с научным складом ума, позволивший ему стать видным востоковедом. Вот, что о нём написано в капитальном труде Басханова:

“Находясь на службе в Туркестане, хорошо изучил жизнь и нравы киргизского и казахского населения в пределах Сырдарьинской области. Был активным корреспондентом газеты “Туркестанские ведомости”. Автор статей по социальной организации, семейному быту, юридическим уложениям и обычаям казахов и киргизов”[2].

Научные работы Г. С. Загряжского по киргизскому быту, судопроизводству, социальному расслоению и по сей день востребованы исследователями.

Интересуясь бытом, обычаями и историей местного населения Загряжский устанавливал дружеские отношения со всеми правителями киргизов и казахов и, конечно же одним из первых знакомых Григория Семёновича стал Шабдан Джантаев, от которого начальник уезда почерпнул множество сведений об укладе жизни кочевников, записал некоторые предания, пословицы, поговорки. Но и молодой сарыбагышский манап, в свою очередь воспользовавшись дружбой с русским военным чиновником, быстро освоил русскую речь, познакомился с чужими обычаями, подивился вещам, ранее им не виданным. Очень понравился ему самовар, из которого капитан частенько угощал своего приятеля.

Самовар принадлежавший Шабдану Джантаеву Музей в г. Кемине, Киргизия

Летом 1868 года Загряжский отправился по киргизским кочевьям с целью переписи податного населения, разбивки аилов на волости и выборы старшин. В качестве помощника присоединяется к экспедиции и Шабдан с двумя сотнями своих джигитов. В местности Кетмен-Тюбе Загряжский с несколькими киргизами, переводчиком и писарем решил отправиться в соседний аул. Шабдан посоветовал взять с собой побольше людей.

– Мало людей берёшь, тюря[3].

– Думаю, достаточно. — Кокандцы далеко, а здешние киргизы – российские подданные.

– Говорят люди Якуб-бека[4] поблизости рыскают, — продолжал выражать беспокойство Шабдан.

– Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест.

Закончив этой малопонятной для киргиза поговоркой, Загряжский приказал трогаться в путь.

К сожалению, Шабдан оказался прав, что и показали дальнейшие события. У уездного начальника был смертельный враг, манап Осмон Тайлаков. Мало того, что он был сторонником Якуб-бека, — которого науськивали английские агенты против русской администрации в Семиречье, — был у него и личный мотив. Недавно Загряжский задержал сына Осмона и отправил в качестве заложника в Верный, узнав о связях того с Якуб-беком. После чего Осмон откочевал со своими аилами – 700 юрт – в кокандские пределы. Но жажда мести жгла грудь обиженного манапа, и он только ждал случая, чтобы нанести смертельный удар своему обидчику.

День выдался суматошный. Загряжский почти до самой ночи проводил выборы аильных и волостных старшин. Народу из соседних селений понаехало великое множество – шум, споры, доходившие чуть не до драки. Но, наконец, все закончилось. Уставший капитан отправился в свою юрту и с удовольствием растянулся на одеялах. Аил постепенно затихал. Стал засыпать и Загряжский, как вдруг раздались истошные крики, потом выстрел, ещё один. Схватив в каждую руку по револьверу, он выскочил наружу.

На усыпанном звёздами небе ярко светила луна и при её свете капитан увидел множество фигур с факелами, сновавших по лагерю.

Загряжский уже достаточно хорошо говорил по киргизски, поэтому ему не трудно было понять фразу выкрикнутую хриплым голосом.

— Ищите русского тюрю.

Кто-то, увидев капитана бросился к нему, но был встречен револьверной пулей. Сделав ещё несколько выстрелов в напавших, он бросился в спасительную лесную гущу. Пробежав несколько десятков метров, Загряжский забрался на высокое дерево и спрятался в его густой кроне.

Как только о нападении узнал Шабдан, он со своими джигитами тотчас бросился в погоню.

На рассвете они обрушились на людей Осмона. Завязалась жестокая битва и враг бежал. Но, к несчастью, захватил с собой пленных: двух волостных старшин и одного кандидата на должность аильного старшины. Юрта Загряжского оказалась разграбленной, исчезли многочисленные подарки, заготовленные для старшин: часы, пояса, халаты. Самого же уездного начальника нигде не было видно. Но вскоре и он сам, прихрамывая вышел из леса.

В своём рапорте, написанном на имя военного губернатора Семиреченской области, Загряжский так охарактеризовал нападение Осмон-датки: “Я, потеряв все имущество, спасся от плена, а может быть, и от смерти только благодаря Манапбаю и Шабдану Джантаевым. Поступок их я представляю на благоусмотрение Вашего высокоблагородия, считаю нужным добавить, что Шабдан Джантаев по моему приказанию два месяца находился на нашей границе с Кашгаром с целью следить за действиями Якуб-бека. Это поручение было исполнено им с полным усердием и преданностью русскому правительству”[5].

Военный губернатор Семиречья Колпаковский потребовал от Якуб-бека выдачи Осмона и его людей, осуществивших нападение на токмакского уездного начальника. Якуб-бек тотчас же послал отряд к лагерю беглецов и захватил их, но оставил у себя в Кашгаре.

За спасение начальника Токмакского уезда Шабдан Жантаев был награждён золотой медалью на Станиславской ленте и почётным халатом. Это была первая, но отнюдь не последняя награда отважного воина.

Что касается виновника нападения Осмона Тайлакова, то судьба его прискорбна. Русский путешественник Н. А. Северцов[6] писал: «Сам же Осмон дорого поплатился за этот бунт. <…> Он бежал в кокандские владения и собрал большую часть последнего имущества на подарки андижанскому беку, чтобы получить разрешение кочевать в горах Кугарт. Бек подарки принял, а в гостеприимстве отказал, сославшись на волю хана. А Худояр-хан велел беку выдать Осмона русским пограничным властям. Тогда Осмон бежал в Кашгар»[7]. Но там оказалось еще хуже: «Киргизы захватили его с шайкой и пленными и выдали всех заключенных высланному Якуб-беком небольшому отряду. <…> Все были дочиста обобраны и посажены в кашгарскую тюрьму, а затем чуть ли не казнены. <…> Русских же пленных Якуб-бек у Осмона отобрал и возвратил в наш ближайший форт Нарынский, тогда строящийся»[8].

На родину Осмон Тайлаков возвратился только через 10 лет, после крушения государства Якуб-бека, совершенно обедневшим.

А нашего героя ожидали новые подвиги.

В.ФЕТИСОВ

Продолжение следует

На заставке: Путешествие по Сибири и Туркестану Поля А. Лаббе. Семиреченские казаки.

Фото А. Лейбина


[1] Загряжский, Григорий Семёнович (1838 — дата смерти неизвестна) — русский этнограф и юрист. Внёс большой вклад в организацию Туркестанского отделения Московского общества любителей природоведения, антропологии и этнографии. С 1867 года находился на воинской службе в Российской армии в чине капитана. Служил в Верном (ныне Алма-Ата) и Ташкенте. Позднее был начальником Токмакского и Перовского уездов.

[2] Русские военные востоковеды до 1917 года. Биобиблиографический словарь. Автор-составитель М. К. Басханов. М; “Восточная литература” РАН, 2005

[3] Тюря (тора, тюре, в тюрк. яз. — «господин», «князь», «принц») — титул, употребляемый в качестве приставки к имени — Бузург-хан-тура, Мехмон-хан-тура, либо заменяющий имя — Тура-хан («господин хан»),

[4] Магомет Якуб бек Бадаулет (1820–1877) — восточно-туркестанский военный, политический и государственный деятель. Правитель государства Йеттишар («Семиградье») в Восточном Туркестане, и Кашгара, в 1860-70-х годах.

[5] ЦГА Республики Узбекистан. ф.11/с, д. 40, л.4.

[6] Северцов Николай Алексеевич (1827 — 1885) — русский зоолог и путешественник.

[7] Северцов H. A. Путешествие по Туркестанскому краю. — М.: ОГИЗ Географгиз, 1947.

[8] Там же.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь

Последние новости

Водитель автобуса был признан единственным виновником аварии, в которой погибли каганские школьники

В Бухарской области завершилось судебное разбирательство по аварии, в которой столкнулись автобус и бетономешалка

Больше похожих статей