Глава вторая
Уже с детства Губайдуллы окунулся в мир не столько азиатский, сколько европейский. Вот что пишет Терещенко[1]: «Отец их (Губайдуллы и его братьев, В. Ф.) был человек образованный и род жизни его был столичный. Достаточно взглянуть на его комнаты, убранные со вкусом. Стулья, кресла, диваны и зеркала выписаны им из Петербурга. Картины, портреты семейные и его самого развешаны по стенам, что по закону магометанскому запрещается. По столам расставлены украшения, между ними помещены глобусы – земной и небесный…»[2]
Когда мальчику исполнилось пять лет скончался его отец. Случилось это 11 августа 1845 года.
Внезапная смерть, ещё достаточно молодого хана Букеевской Орды, вызвало небольшое политическое волнение. Некоторые казахи винили русских врачей, мол, те отравили правителя. Другие подозревали ханшу Фатиму, дескать, та ревновала к младшей, четвертой по счету жене. Почему в этом случае, она отравила мужа, а не соперницу, очевидно, злопыхателей не волновало. В результате эти слухи дошли до оренбургского губернатора Обручева[3], который выступил в защиту Фатимы и резко отмёл домыслы, твёрдо заявив, что супруга Джангир-хана была преданным семье человеком. А Петербург обещал, что власть будет передана старшему сыну Фатимы Сахип-Гирею. Но, вероятно это устроило далеко не всех.
В ханскую ставку стали являться наиболее агрессивно настроенные казахи, которые весьма беспокоили русскую власть. Осенью 1845 года, вслед за отцом ушла из жизни и мать Губайдуллы. Перед своей кончиной ханша успела вызвать из Петербурга Сахип-Керея, чтобы он вступил в ханские права. Но из-за давления оренбургского военного губернатора ему пришлось умерить ханские амбиции и вернуться в Пажеский корпус. Он погибнет два года спустя при невыясненных до сих пор обстоятельствах по дороге из Петербурга в Ханскую Ставку. И Петербург, дабы устранить возможные клановые разборки за ханский трон, решает упразднить ханскую власть.
Когда младшему сыну Джангир-хана исполняется семь лет, он отправляется в Оренбург и зачисляется в Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, где также, в своё время учились его старшие братья Сахиб-Керей, Ибрагим и Ахмет-Керей. Одной из задач этого учебного заведения было сближение соседствующих в Оренбургской губернии народов, — своеобразный интернационализм, — и в Корпус стали принимать и детей знатных и богатых киргизов. Здесь кроме обычных предметов изучались арабский, персидский и татарский языки, а позже – лесоводство, земледелие и даже архитектура. Это объяснялось острой необходимостью создания национальных управленческих кадров. Но обучение в Кадетском корпусе Губайдулла не закончил.
Проучившись два года, он, вместе с адъютантом Оренбургского генерал-губернатора есаулом Житковым, отправляется в Санкт-Петербург и поступает в Императорский Пажеский корпус – самое престижное учебное заведение Императорской России, куда принимались мальчики 10–15 лет самых знатных дворянских фамилий, в том числе императорские дети. Набор был всего 50 воспитанников, — содержавшихся за государственный счет, — в год, Отбор сюда был весьма жёсткий, поступающим предъявлялись очень строгие ограничения по здоровью. В частности, закрыт был доступ для «сутулых, кособоких, конопатых, щербатых и кривоногих»[4].
Очевидно, у Губайдуллы со здоровьем все было в порядке и он, вместе с другими пажами, стал усердно изучать фортификацию, артиллерию, тактику, фехтование, дипломатическую историю, иностранные языки и другие науки.
Впрочем переоценивать, эту, хоть и элитную, кузницу государственных и военных деятелей Российской империи, думаем, не стоит. Во-первых достаточно примеров, когда представители аристократии из национальных окраин, не окончившие корпус, достигали значительных высот в своей карьере. Во-вторых, и тем, кто окончил это училище, отнюдь не гарантировались генеральский чин и все полагающееся преференции. После выпуска из Пажеского корпуса надо было приложить немало усилий, проявить недюжинные таланты, чтобы продвинуться по карьерной лестнице.
Юный Губайдулла, отличавшийся усидчивостью и тягой к знаниям, окончив корпус с отличием, «признан отличнейшим воспитанником и в этом качестве внесён под №9 в особую книгу». И вот оно, первое придворное звание камер-пажа.
Однако, придворная жизнь, не очень увлекала 16-летнего юношу и он продолжил службу корнетом в Лейб-гвардии казачьем полку. В 1856 году решением сената Губайдулле был присвоен титул князя и тогда же он, вместе с братьями в качестве представителей Букеевской Орды, был приглашён на церемонию коронации императора Александра II. «Генерал-князь Чингиз-хан», стали называть его в императорском окружении.
Вероятно именно тогда, молодого, расторопного юношу приметил император и вновь встретив Губайдуллу на одном из военных смотров в Северо-Западном крае, произвёл его в флигель-адъютанты, а с 1878 году Князь Чингис вошёл в состав свиты, став для Александра II личным советником, одним из тех, на искренность, преданность и образованность которых император полагался во всех сферах своей деятельности. Но это будет впереди, а пока юный, 17-летний корнет успешно совмещал военную службу с выполнением важных поручений в различных сферах.
В 1857 году он был переведён в Оренбург и назначен на должность специального офицера по делам казахов, башкир и татар. Здесь Губайдулла впервые проявляет свой талант администратора: по поручению императора он дважды командируется в Башкирию для осмотра золотых приисков. Генерал-губернатор Безак[5] свидетельствовал, что состоявшие при нем два сына Джангир-хана — гвардии ротмистр князь Ибрагим-Чингис и штабс-ротмистр Губайдулла Чингисхан «…вполне преданы нашему правительству, отличались весьма хорошими способностями и употреблялись с большою пользою не только по делам, касающимся киргизов, но и по другим служебным надобностям».[6]
Через девять лет, уже в чине ротмистра Чингисхан был направлен в распоряжение атамана Донских казаков в Новочеркасск, а ещё через год переведён служить в северо-западную часть Российской империи в Вильно. Там он неоднократно сопровождал Императора Александра II в поездках на смотр войск в Варшаве, Гродно, и Динабурге[7]. В одной из таких поездок Губайдулла стал адъютантом и доверенным лицом Александра II с которым у него установились весьма доверительные отношения.
Вскоре флигель-адъютанат Чингис-хан переводится в Петербург. В этой должности он впервые посещает Крым, прибыв в Ливадию с личным поручением императора. Полуостров просто потрясает молодого офицера, он постоянно говорит об этом в разговоре с друзьями. В те же годы по Высочайшему повелению он получает право писать и именоваться Султаном Джангер Букеевым Чингисом, по родовому происхождению от Чингис-Хана. Надо сказать, Чингис-хан оставался верен религии передков и дважды — получив разрешение императора, — совершил хадж в Мекку и Медину.
Находясь в столице Империи, полковник Чингисхан исполнял достаточно важные поручения Императора — решал проблемы рекрутского набора в Пермской и Самарской губерниях, расследовал там же причины неурожая, был мировым судьей. После отмены рекрутчины, в результате милютинских реформ[8], контролировал исполнение новых документов о воинской повинности. С 18 августа 1874 г. Чингисхан направляется в распоряжение Министерства Внутренних Дел для решения среднеазиатских дел.
Сегодня нашего героя назвали бы кризисным менеджером. А в делах среднеазиатской окраины России, всегда присутствовал некий перманентный кризис. И лучшего специалиста в решении этих вопросов, думаем было не найти. Султан Чингиз, отлично знал нравы и обычаи своих соплеменников, и в то же время, имея полномочия от самого императора, имел возможность настоять на своём мнении в бюрократической борьбе с различными чиновниками. Это в огромной мере позволяло избежать ненужных конфликтов и трений между русской администрацией и степными жителями.
Наконец, в феврале 1876 года император поручает полковнику Чингис-хану возглавить телеграфное ведомство. И это стало основным видом деятельности нашего героя.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Пажеский корпус в Санкт-Петербурге. Место учебы будущего генерала Чингис-хана. Старинная открытка
[1] Терещенко Александр Власьевич (1806 —1865) — российский этнограф, библиограф, литературовед и археолог.
[2] А. Терещенко. Следы Дешт-Кипчака и Внутренняя Киргиз-Кайсацкая орда // Москвитянин, 1853, т. 6, № 22.
[3] Обручев Владимир Афанасьевич (1795—1866) — русский военный и государственный деятель, генерал от инфантерии. Участник Наполеоновских войн, русско-турецкой войны 1828-1829 гг. и Польской кампании 1831 года. Оренбургский военный губернатор (1842—1851).
[4] Абдиров, М. Генерал армии-чингизид. // Вестник Казахстана. – 1994.
[5] Безак Александр Павлович (1800—1868) — генерал-адъютант, генерал от артиллерии, в 1860-65 гг. оренбургский генерал-губернатор, затем генерал-губернатор Юго-Западного края.
[6] “Султан Губайдулла Чингисхан — полный генерал от кавалерии: Документы и материалы” / Мукатаев Г. К. ; Ирхина М. В. — СПб: «Издательство М. В. Ирхиной», 2003.
[7] Ныне Даугавпилс (Латвия)
[8] Милютин Дмитрий Алексеевич (1816 — 1912) — российский военный историк, теоретик, военный министр (1861—1881), граф, основной разработчик и проводник военной реформы 1860-х годов. Последний из русских подданных, носивший чин генерал-фельдмаршала.
