Из цикла «Туркестанские генерал-губернаторы»
На улицах Ташкента разгорелись ожесточённые бои. Атакующие колонны русских двинулись к центру города, по дороге штурмуя баррикады и отбивая атаки стрелков, засевших в зданиях. Впереди одного из отрядов шёл полковой священник Андрей Малов, впоследствии первый настоятель Ташкентского военного Спасо-Преображенского собора. В «Воспоминаниях Г. Сярковского, читаем: «В одной из улиц Ташкента вижу: о. Малов с крестом в руках, с ним две пушки и несколько солдат…»[1].
К восьми утра была занята главная крепость Ташкента. Но на других участках штурм продолжался. К вечеру уличные бои затихли, и Черняев сознавая, что войска переутомились, приказывает стянуть к Камеланским воротам все резервы, идя, как говорится ва-банк. На рассвете следующего дня бои возобновились с новой силой и только к концу дня сопротивление кокандцев было сломлено. Вскоре Михаил Григорьевич получает информацию, что жители Ташкента потребовали от своих старейшин, чтобы кокандские войска покинули город, в противном случае они сами выступят против них. Наконец утром 17 июня к Черняеву явились аксакалы Ташкента и сообщили, что кокандский правитель со своими приближёнными и частью войск бежали в первый день, остальные покинули город на второй день штурма — Ташкент был покорен.
Вновь дадим слово участнику тех событий: “Следует сказать, что в числе приехавших 17 июня почётных лиц был в качестве переводчика Ходжа Юнусов, которым все наши очень заинтересовались, так как он объяснялся не простонародными русскими словами, а в выражениях свойственных интеллигентному человеку. Ещё более все были удивлены том, что Юнусов по окончании переговоров предложил нам русские газеты.. Из расспросов оказалось, что он татарин, уроженец Казанской губернии бывший студент, отправился путешествовать по поручению Императорского Русского Географического Общества, в качестве члена последнего. Забравшись в Ташкент, Юнусов женился и в б продолжении более десяти лет только на короткое время выезжал в Россию. Из дальнейших разговоров узнали, что он вёл с Черняевым секретную переписку после первого нашего неудачного штурма Ташкента, когда наши войска вошли в Чимкент”[2].
Аксакалы, прибывшие на встречу, ручались, что в городе будет порядок и спокойствие и в доказательство этого будет сдано всё находящееся у населения оружие. И действительно, уже очень скоро открылись все базары, торговые лавки и чайханы.
Черняев в этот ж день с несколькими офицерами выехал в город без конвоя и оружия, только при шашках.
Потери русских составили 25 человек убитыми и 117 ранеными и контуженными. Как знать, возможно, месяц назад город можно было взять с меньшим кровопролитием. Через несколько дней городские глашатаи прокричали во всех общественных местах текст договора между Ташкентом и Российской империей. Кроме того, копии соглашения были развешаны во всех 4-х районах города: «По приказу Белого Царя и по приказу его наместника генерала Искандера Черняева, мы при сем сообщаем жителям города Ташкента, что они должны подчиняться согласно повелениям всемогущего Бога исповедовать правоверную религию Мухаммеда, за это на них и на их потомках будет божье благословение; не отступать ни на одну йоту от законов, установленных им. Пусть все, поскольку они могут, действуют для выгоды и пользы этой страны. Пусть они исполняют повсюду молитвы пять раз в день, не пропуская указанного времени, часа или даже минуты. Пусть муллы постоянно ходят в свои школы и внедряют законы мухамметанской веры. Ни один час не должен проходить для учеников праздно. Пусть дети не пропускают ни одного урока и пусть учителя собирают детей в школу и не дают им проводить время в безделье и, в случае необходимости, пусть используют крутые меры, даже порку, чтобы заставить их учиться, а если их родители проявят беспечность, пусть их, согласно шариату, приведут к раису – главе города или к Кази-Каляну и хорошо накажут. Пусть жители этой страны займутся своей работой. Пусть люди базара производят свою торговлю, а не проводят время праздно. Пусть каждый человек займется работой. Ничего не разрешайте выбрасывать на улицы и содержите их в чистоте. Мухамметанская религия запрещает вам пить бузу и водку, играть в азартные игры или быть безнравственными, — поэтому остерегайтесь всякого новшества, которое идет против законов религии.
Все жители города Ташкента, богатые и бедные, должны строго выполнять все, что сказано выше. Дома, сады, поля, участки, водяные мельницы, которые вам принадлежат, останутся в вашей собственности. Солдаты ничего не возьмут у вас. Из вас не сделают русских казаков.
Расквартирование солдат вас не коснется. Никто из военных не войдет в ваш дом, а если и войдет – дайте знать, тотчас же он будет наказан. Большую заботу проявил к вам белый царь, поэтому вы должны молиться за здоровье белого царя. Если кто-нибудь убьет кого-либо, или ограбит купца, его будут судить по русскому закону. Если кто-либо покончит жизнь самоубийством, его имущество переходит его наследникам, согласно шариату, мы ничего не возьмем из его имущества.
Я, губернатор Искандер Черняев, на этот год освобождаю вас от уплаты налогов, но как будет впоследствии — будет зависеть от желания нашего великого Белого Царя проявить к вам еще большую доброту (1 июля 1865 г.)»[3].
Договор был подписан обеими сторонами: Черняевым и всеми присутствовавшими русскими офицерами, предводителями кочевых племен и представителями города во главе с Ишаном-Ходжой Кази Каляном. Кроме того, старейшины преподнесли Черняеву редкой красоты бриллиант, и дали почетное прозвище «Лев Ташкента».
Погибшие при штурме Ташкента русские воины были похоронены в братской могиле недалеко от Камаланских ворот города. Через год на этом месте была поставлена часовня, не так давно восстановленная.
Взятие крупнейшего города Средней Азии получило широкий отклик как в Российской Империи, так и за рубежом. «Ташкент взят генералом Черняевым — записал в своем дневнике в июле 1865 года министр внутренних дел П. А. Валуев[4], — Никто не знает, почему и для чего… Есть нечто эротическое во всем, что у нас делается на отдаленной периферии империи…»[5]
И если министр иностранных дел Горчаков был в ярости и требовал судить Черняева за самоуправство, то император Александр II на донесении о взятии Ташкента написал: «Славное дело!» А вскоре в Оренбург приходит телеграмма от военного министра Милютина: «Государь Император, прочитав донесение № 2306 о взятии Ташкента, пожаловал генералу Черняеву золотую саблю с бриллиантами, начальникам повелел объявить благоволение, а нижним чинам выдать по два рубля, а не по одному, как сказано в телеграмме № 4; о награждении всех отличившихся ожидается представление»[6].
Британское правительство отреагировало ожидаемо. Уже 19 июня английский посол Эндрю Бьюканан попросил о немедленной аудиенции с российским министром иностранных дел, где потребовал объяснить случившееся. Горчаков поспешил успокоить посла, заявив, что Ташкент не будет включён в состав Российской Империи. Черняев был, якобы, вынужден овладеть городом, чтобы оградить его от захвата бухарцами и таким образом защитить его независимость. Британцы, в конце концов, смирились с вхождением Ташкента в российскую орбиту. Не мог смириться с этим бухарский эмир Сейид Музаффар. Понимая, что силой оружия отвоевать у русских Ташкент весьма проблематично, он попытался сделать это с помощью интриг.
Вначале просто потребовал передать Ташкент ему, на что Черняев, в своём послании к властителю Бухары, дипломатично объяснил, что это невозможно. Тогда Сейид Музаффар отправил в Петербург посольство, которое должно было добиться согласия русского императора на передачу Ташкента под юрисдикцию Бухары. Вероятно, главным аргументом должен был стать живой слон, предназначенный в подарок Александру II. Черняев посольство со слоном пропустил, но дальше Оренбурга оно не прошло.
По требованию Горчакова, генерал — губернатор Н. А. Крыжановский бухарцев задержал. Директор Азиатского департамента П. Н. Стремоухов писал оренбургскому генерал-губернатору: «Ради Бога, избавьте нас от бухарского посольства… Князь (Горчаков, – В. Ф.) слышать равнодушно не может об этом посольстве, да ещё со слоном»[7]. Так что бедному животному увидеть Санкт-Петербург не пришлось.
Тогда, оскорбившись, эмир придумал хитрый план.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Пушки кокандской артиллерии. Выставка у медресе Кукельдаш. Фото 1899 г.
Из книги Ю. Соколова “Ташкент, ташкентцы и Россия”
[1] Сярковский Г. Воспоминания офицера о Туркестанских походах 1864-1865 гг. / Военный сборник. 1891 г., No2, 3
[2] Взятие Ташкента. Туркестанские ведомости, № 89, 1905г.
[3] Соколов Ю.А. Ташкент, ташкентцы и Россия. Ташкент, 1965.
[4] Пётр Александрович Валуев (1814 —1890) — русский государственный деятель, граф: курляндский губернатор (1853—1858), министр внутренних дел (1861—1868), разработчик земской реформы 1864 года, председатель Комитета министров (с 1879). Действительный тайный советник, почётный член петербургской Академии Наук. Написал несколько романов.
[5] «Дневник Валуева, министра внутренних дел (1865-1876)», Изд. Академии наук СССР, М; 1961, том 2
[6] Туркестанский край. Сборник материалов для истории его завоевания. Собрал полковник А.Г.
Серебренников. Т. 20. Док. 193.
[7] Там же. Док. 239
