Из цикла «Туркестанские генерал-губернаторы»
Во Всеподданнейшем докладе императору Духовской писал: “Всемилостивейшему Монарху благоугодно было поручить мне край, где гнездится сердце русского мусульманства, общая численность которого в России ныне доходит до 14 миллионов, что превышает численность населения нескольких второстепенных европейских государств, вместе взятых.
При первом же представлении Государю Императору после моего назначения Главным Начальником Туркестана, я имел счастье повергать перед Его Императорским Величеством необходимость неотлагательного рассмотрения вопроса об общей постановке в государстве ислама и его последователей”.
Далее в докладе, — представляющего собой, по сути, аналитическую записку, — генерал-губернатор, обращает внимание на то, что “в виду исторического прошлого и современных этнографических и иных особенностей” Туркестанского края, он требует исключительного внимания.
После чего шли выводы, состоящие из пятнадцати пунктов, где в частности говорилось об опасности такого внутриисламского течения как суфизм и проникновения в Туркестан идей панисламизма. Обращал Сергей Михайлович внимание императора и на то, что: “Только развитие среди подрастающих молодых поколений правильного образования может постепенно дать место убеждению, что вошедшая в шариат ненависть ко всему вне ислама была порождением давно минувших условий быта и деятельности современных жизни пророка, ныне потерявших значение. Но нынешнее обучение молодёжи в многочисленных мусульманских школах может замениться правильным общим образованием в школах русских лишь после усиленных, умелых и настойчивых стараний”.
Генерал-губернатор в докладе, отметил, важную роль медицины. “Опыт показывает, — пишет Духовской, — что ни в чем туземцы не прибегают к нам столь охотно и искренно, как в деле лечения от болезней. Гуманное обхождение с больными, успешное излечение тяжелобольных, искусные операции вроде снятия с глаз катаракты, сращение переломов ног и рук производят на них впечатление магическое. … Лучше всего действуют женщины – врачи и фельдшерицы, уровень подготовки которых, как известно, много выше простых фельдшеров. Женщины-врачи и фельдшерицы проникают в укромнейшие уголки семейной жизни туземцев, недоступные мужчине, и особенно ценится их помощь при трудных родах. Эти труженицы и ныне оказываются авангардом воздействия нашего на мусульманскую женщину и семью. Расходы на развитие среди мусульман нашей медицинской помощи вознаградятся сторицей, не только по прямой своей цели, но и в смысле сближения с нами громадных мусульманских масс”.
Далее Сергей Михайлович предлагает ряд мер для достижения цели сближения местного населения с русским миром. К ним он относит: изучение чинами администрации языка и “внутренней мусульманской жизни”, ослабление роли переводчиков и постепенное введение русского языка в официальных документах и некоторые другие.
Весьма любопытны рассуждения Духовского о таком мощном стимуле сближения народов как смешанные браки. Вот, что он пишет по этому поводу: “История даёт нам многочисленные примеры сближения покорённых с покорителями через посредство браков. Если бы за три с половиной века от покорения царства Казанского в России образовались десятки тысяч метисов, имеющих близких себе людей с обеих сторон, то вопрос об отчуждении от нас мусульман, вероятно, не имело бы нынешней остроты”.
Большое значение Духовской придавл и просвещению среди местного населения, хотя и не всегда принимаемые им в этом направлении меры, давали нужные результаты. Вот, что вспоминает Стратонов: “Духовской обращается к начальнику города Ладыженскому:
— Оповестите всех ученых сартов, чтобы являлись на обсерваторию слушать лекции астрофизика Стратонова. О днях — сами сговоритесь с ним.
— Слушаюсь!
В назначенный мной вечер приехало десятков пять седобородых старцев, в халатах и чалмах. Поприезжали верхом, в сопровождении своей челяди. Это были народные судьи (кази), пользовавшиеся высшим авторитетом в народе, и муллы, из числа более почтенных. Многие, если только не все, приехали только потому, что узнали о воле на этот счет «полуцаря» и захотели выслужиться.
Объяснять приходилось через переводчика. Показывал им я самое элементарное. Но видел, что стариков все это интересует не более прошлогоднего снега. Опыт дал грустные результаты. Однажды я читал в Туркестанском археологическом кружке доклад об Улуг-беге — средневековом самаркандском государе, бывшем одновременно и знаменитым астрономом той эпохи. В числе моих слушателей был и генерал-губернатор С. М. Духовской. Старика поразила та высота, на которой стояла в эпоху Улуг-бека астрономия в Самарканде. И в его голову пришла мысль восстановить, во время своего управления краем, былую астрономическую научную высоту в Туркестане.
— Постарайтесь воскресить старое! Прививайте ученым сартам интерес к астрономии.
— Трудно это будет, ваше высокопревосходительство!
— Ну, ничего. Попробуем! Собирайте время от времени мусульманских ученых. Показывайте им в телескоп небо, объясняйте. Так мало-помалу у них и привьется вкус к астрономии”.
В Туркестан Духовской попал уже 60-летним и не очень здоровым человеком, но думается характеристика данная Сергею Михайловичу Фёдоровым не вполне соответствует истине. По-видимому на отношение управляющего канцелярией к своему начальнику повлиял тот конфликт между ними, который мы описали выше. Фёдоров писал в своих воспоминаниях: “Духовской был человек не глупый и, быть может, в свое время очень полезный, но когда он был назначен в Туркестан, то это была уже развалина и в умственном, и в физическом отношениях. Непонятно, как могли назначить такую руину начальником огромного края, к которому только что присоединили еще две области. Он был неспособен ни к какому труду и, свалив все бремя управления на вновь назначенного на только что учрежденную должность помощника генерал-губернатора генерала Иванова, сам буквально ничего не делал, и или разъезжал с большою помпой по краю, или проживал в Петербурге, куда неоднократно выезжал, будто бы по делам службы”.
Как было показано в предыдущих главах, характеристика эта не совсем справедлива и далее Фёдоров, несколько её смягчает: “Повторяю, что Духовской был очень умный человек, и когда был здоров и не дряхл, то был очень видным деятелем. Известно, что, будучи приамурским генерал-губернатором, он был очень энергичен и своею деятельностью принес краю много пользы. Когда в комитете Сибирской железной дороги обсуждалось направление этой линии от восточного берега Байкальского озера, то С. Ю. Витте, бывший тогда министром финансов, настаивал на направлении линии через китайские пределы. Никто не противоречил всесильному в то время министру, и лишь Духовской энергично высказался против Витте, предсказав, что проведенная по проекту министра линия, при малейшем желании Китая, будет подвержена риску полного уничтожения, и что в устранение этого придется тратить громадные суммы на охрану дороги. Витте возражал Духовскому, и большинство, конечно, комитета присоединилось к мнению Витте, а Духовскому осталось единственное утешение, что его протест был занесен в журнал комитета в назидание потомству.
Китайская война доказала, как прав был Духовской”.
Совсем другие свидетельства о деятельности Духовского на посту генерал-губернатора оставила его супруга. К ним, впрочем, также нужно относиться с некоторым скепсисом, тем не менее, они также представляют интерес. Варвара Фёдоровна пишет: “Вид мужа начинает меня тревожить, здоровье его совсем расшаталось. Утомился он чрезвычайными занятиями, и отдохнуть не желает, хотя смело мог бы, так как его рабочий день продолжается 16-17 часов. Да и работник работнику рознь: иной свои часы добросовестно отрабатывает, а вечером про всё забудет, пойдёт себе в клуб, поиграет в картишки, поужинает, но мой муж не таков – слишком уж близко он принимает дело к сердцу и перестаёт работать лишь ночью, когда уже более сил у него не хватает, отдохнуть бы ему хорошенько, а он всё раздумывает, всё-ли сделано как следует.”
Истина, по-видимому, как всегда где-то посередине. В пору правления Духовского Туркестаном окончательно завершилась борьба между двумя империями за Памир. Завершилась победой России, и некоторая заслуга в этом есть и у Сергея Михайловича.
В.ФЕТИСОВ
Окончание следует
На заставке: Ташкент, старинная открытка
