Полковник Веймарн, командующий отрядом расположенном в Хала-Ате, отнёсся к американскому журналисту весьма холодно и подозрительно. На своё желание присоединиться к войскам, отправляющимся к Аму-Дарье на соединение с главными силами, Мак-Гахан получил категорический отказ. Более того, ему было вообще запрещено, — под угрозой ареста и высылки в Ташкент, — отправляться к генералу Кауфману.
Совсем иначе отнеслись к американцу русские офицеры. Заявив, что не одобряют поведения полковника они со всем своим радушием постарались загладить нелюбезность своего командира. Накормив гостя плотным обедом, его отвели в палатку Иванова. Узнав, что американцу не выделено пристанища, Николай Александрович предложил поселиться у него на всё время пока он останется в Хала-Ате.
“Я принял это предложение с радостью, — вспоминал позднее Мак-Гахан — а так как полковник Иванов был на положении больного, и получал все лучшее, что только можно было достать, то судьба, как оказалось, не могла отдать меня в лучшие руки. Не только Иванов, но и все общество офицеров относилось ко мне с радушием, которого мне никогда не забыть, тем более что это было время, когда я более всего нуждался в их гостеприимстве. Мой американский паспорт был достаточною рекомендацией в их среде, как и в глазах всех Русских, которых я до тех пор встречал”.
Четыре дня прожил Мак-Гахан в русском лагере. Всё это время стоял нестерпимый зной. Ветер, дующий почти непрерывно поднимал целые столбы песка и пыли, которые проникали всюду. Они наполняли глаза, рот, ноздри, забивались в ресницы, волосы, одежду. Это было почти невозможно вынести и лишь тесное общение с Ивановым скрашивало Януарию долгое ожидание. Во время прогулок по окрестностям Николай Александрович рассказал Януарию о месте, на котором был разбит русский военный лагерь. Хала-Ата находилась на территории Бухарского эмирата и постройка укрепления здесь, названная Кауфманом именем Св. Георгия была осуществлена с позволения эмира. В древности здесь, очевидно, был большой город, остатки каменных стен которого использовались при постройке форта. Мак-Гахан даже нашёл часть высеченного камня, который походил на капитель колонны.
12 мая друзьям пришлось расстаться. Подполковник Иванов выступил с отрядом в поход к Аму-Дарье, а Мак-Гахан, стараясь не попадаться на глаза Веймарну, отправился туда же, но по несколько иному маршруту. Но они всё же встретились. С невероятными трудностями и приключениями американец смог добраться до армии генерала Кауфмана, где вновь служил подполковник Иванов.
Отряд полковника Веймарна, успел достичь основных сил как раз к тому моменту, когда Туркестанский отряд переправлялся через Аму-Дарью. Вот что пишет Лобысевич: “К полудню 21 мая получено было радостное известие, что отряд полковника Веймарна (2 роты 2-го стрелкового батальона и взвод 9-фунтовых орудий) благополучно и в полном порядке прибыл к месту переправы на правом берегу, а спустя несколько времени в лагерь явились полковник Веймарн и подполковник Иванов, совершенно выздоровевшей от полученных 27 апреля ран и, как мы помним оставшийся для излечения в Хала-Ате”.
23 мая практически без боя был занят крупный город-крепость Хазарасп. До Хивы оставалось около 70 километров, однако из-за проблем с провиантом и транспортом, отряд задержался на три дня.
Временным начальником хазараспского района командующий назначил подполковника Иванова, вменим ему в обязанность собрать у жителей: “потребное число арб, а также озаботиться покупкою провианта и перемолом пшеницы, взятой в крепости Хазарасп”.
Затем Кауфман выступил с обращением к жителям: “Заняв Хазарасп русскими войсками и прогнав неприятеля, объявляю вам всем “аман”, милость и прощение. Возвращайтесь в свои места, дома, в свои сады, на свои поля, занимайтесь своим делом, хозяйством. От войск вреда вам не будет, если вы будете вести себя хорошо и смирно. К вам назначен мной начальник, который будет жить в Хазараспе. Прошу всех начальников, аксакалов, мулл, казиев и раисов явиться к подполковнику Иванову за получением от него приказаний”. Обращение возымело действие, и уже на следующий день все представители местной власти явились к подполковнику, и работа по снабжению армии завертелась.
К вечеру 26 мая всё было готово к выступлению: войска полностью снабжены арбами (более пятисот штук) и обеспечены провиантом на восемь дней. Кроме запасов, найденных в цитадели Хазараспа, продовольствие было закуплено у жителей.
В один из дней, Мак-Гахан решил заехать в гости к товарищу. Иванов встретил американца в своей резиденции весьма радушно угостив роскошным обедом. Друзья наслаждались местными яствами и дружеской беседой, когда подполковнику внезапно доложили, что пришла какая-то женщина с жалобой и требует встречи с начальником.
— Пойдёмте со мной, — сказал Иванов, обращаясь к Януарию – Вы увидите любопытную вещь.
Дело в том, что после бегства правителя города судебные разбирательства прекратились и жители со своими жалобами стали обращаться к Иванову, считая его, — впрочем, совершенно справедливо, — высшей властью.
Войдя в большую комнату, служившую приёмным залом, Мак-Гахан и Иванов уселись на ковре. Через некоторое время ввели женщину, державшую за руку придурковатого на вид подростка лет четырнадцати. Кланяясь на каждом шагу чуть не до земли, она обратилась к подполковнику, принимая того за Кауфмана и называя Ярым-падишахом. Подав Иванову небольшой подарок, состоящий из хлеба и фруктов, просительница стала излагать свою жалобу.
Дело было в том, что у её сына – именно его она держала за руку — украли невесту.
– Кто же украл? — спросил Николай Александрович.
– Да вор, собака – персиянин, мой собственный раб. Он увёл моего осла и на нем увез
девчонку. Чтоб ему сдохнуть!
– Вот как. Следовательно, он совершил не одну, а три кражи: украл осла, девушку и самого
себя – едва сдерживая смех, сказал Иванов. – Но, как же он украл девушку? Силой её увез?
– Конечно силой? Да разве какая девушка по доброй воле убежит от своего жениха с собакой-рабом?
– А кто она?
– Тоже персиянка. Я купила ее у туркмена за пятьдесят тилля. Он совсем недавно привёз её из Астрабада. Должно быть собака-раб приворожил её, потому что как только она его увидела, так бросилась ему на шею, плача, рыдая и уверяя что он был её товарищем и другом с самого детства. Я, конечно, побила её хорошенько за эти бредни. Женить на ней сына я хотела через несколько дней, но как только подошли русские хитрая девчонка подговорила раба бежать с ней. Теперь уж они верно поженились.
– А что же я могу для вас сделать?
– Разыщите и отдайте жену моему сыну, а мне раба и осла.
— Хорошо, я посмотрю, что могу для вас сделать. А сейчас можете идти.
Пятясь, и беспрерывно кланяясь, женщина отправилась восвояси.
— Как вам этот сюжет, мой друг? – улыбнувшись обратился к Мак-Гахану подполковник.
— Ещё раз убеждаюсь, что и в пустыне, далеко от цивилизации, также кипят романтические
страсти — ответил американец.
Стоит ли говорить, что никаких действий по розыску влюблённых беглецов предпринято не было.
29 мая 1873 года три отряда – Туркестанский, Оренбургский и Кавказский, — соединившись, вошли в Хиву, без боя открывшую ворота русским войскам. Хивинский поход победоносно завершился, и 12 августа был подписан так называемый Гендемианский мирный договор между Хивинским ханством и Российской империей. В документе, подписанном Туркестанским генерал-губернатором и хивинским ханом, говорилось, что хан отказывается от самостоятельной внешней политики и принимает на себя обязательство не предпринимать никаких военных действий без ведома и разрешения русских властей. Территория ханства на правом берегу реки Амударья переходила к России. Русские купцы получили право беспошлинного провоза товаров и торговли на территории ханства. В ханстве уничтожались рабство и работорговля.
Из вновь приобретённых территорий был образован Амударьинский отдел, центром которого стало построенное на правом берегу, прямо напротив Хивы, укрепление Петро-Александровск, где располагался военный гарнизон, составляющий примерно 3,5 тысячи человек – казаки, артиллерия и пехота.
Место для постройки крепости было выбрано не случайно. Во-первых, она должна была обеспечивать безопасность, как всех путей сообщения Амударьинского отдела, так и главного караванного пути, идущего из Казалинска в Бухару. Руководствовались в выборе места и экономическим фактором: близостью к таким торговым центрам Хивинского ханства как Ханки и Новый Ургенч, находящихся на левом берегу Аму-Дарьи.
Но, совершенно понятно, что главная задача крепости был присмотр за поведением хана: “постоянно следить и своевременно знать обо всём совершающемся в Хиве”.
Начальником Амударьинского отдела, по сути военным губернатором, и начальником военного отряда был назначен Николай Александрович Иванов, через два месяца получивший чин полковника.
После подписания договора русские войска не задерживаясь отправились в обратный путь, а наш герой остался служить на берегу Аму-Дарьи, в новой, весьма ответственной должности.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Российские войска входят в город Хива через Хазараспские ворота. Иллюстрация из “Иллюстрированных Лондонских новостей”, 22 ноября 1873 года.
