Стремление заработать быстрые и лёгкие деньги, а также алчность – этими слабыми струнами человеческого характера пользуются мошенники в своих незамысловатых комбинациях. Но не только. Зачастую мошенники, завлекая в свои сети играют на наивности и доверчивости людей. Как? О том, как это происходило в 90-х годах прошлого века, в воспоминаниях бывшего начальника уголовного розыска Мирвали Гулямова, ныне проживающего в Германии и издающего книги под псевдонимом Георгий Лахтер. Его детективные рассказы пользуются популярностью в Германии, России и Канаде.
Давно я не записывал в мой дневник такой вид преступности, как мошенничество. Его элементарные формы – крутящиеся напёрстки, барабаны со «счастливым» номером на шарике, лотерейные билеты с мгновенным розыгрышем ценного приза встречаются на каждом шагу. Причём благонравные люди знают, кто из собственного опыта, а кто из рассказа друзей, что выиграть на улице даже малые деньги невозможно, остановливаются лишь глянуть, и лезут в свой карман за трудовыми рублями: авось повезёт. И проигрывают, как правило, всю наличность до копейки.
На улице «авось» не бывает. Здесь пашут мастера своего дела, обман – их ежедневная работа, за счёт которой они содержат девиц, пьянствуют, покупают иномарки.
Цель каталы втянуть пешехода в игру. Сначала аферист даёт так называемым лохам шанс немного денег выиграть, затем, искуссно повышая ставки, в два приёма «выбивает» из них всю наличность. В этом мазурику помогают находящиеся рядом подельники, человек семь. Им, например, крутящий наперстки, время от времени «продувает» солидные суммы, таким манером создавая впечатление честной борьбы. Счастливый обладатель куша, угадав под каким из напёрстков лежит шарик, театрально возводит руки к небесам, раскладывает банкноты веером и тычет их в нос окружающим, предлагая дальнейшие ставки делать коллективно. На этот отрепетированный финт попадают сотни людей, заглатывая в «водоёме» брошенный опытным рыбаком крюк. Соскочить с него можно лишь оставшись без денег.
Как уже отмечено, мазурик один не работает. Все семеро — устойчивая группа, бригада, где каждый выполняет свою роль, что вносит в игру элементы естественности.
Милиция должна пресекать такого рода затеи, а их организатора судить административно. Однако это только теоретически. На практике дела обстоят по-иному: нередко, в сказанное мной трудно поверить, закон оказывается на стороне мошенника.
Три дня назад в моём кабинете сидел человек с покрасневшими от бессонно проведённой ночи глазами. Выслушав его путаный рассказ, я предложил мужчине успокоиться, сконцентрировать мысли и повторить историю. Такое настояние сыщики используют для того, чтобы заявитель, ответив на дополнительные вопросы, мог изложить событие на бумагу.
Мой заместитель Шаймиев Искандер вдохновил потерпевшего:
— История поведана толково. Но теперь начни с момента твоего приезда на авторынок.
— Я хотел купить годовалый жигулёнок, — он едва не рыдал, — в моём кармане лежали шесть тысяч зелёных … Денег как раз хватало на осуществление моей мечты. Я разглядывал интересующие меня модели, и оказался в центре рынка. Тут и случилась беда… Сам не понимаю, зачем я вклинился в толпу?.. В середине круга парень лет двадцати вертел напёрстки. Против него играли солидные люди. Когда они угадали под каким из напёрстков лежит малюсенький шар и получили выигрыш, народ радостно загудел, и желающих делать ставки прибавилось. Вначале два старца продули сотню долларов, зато следующие трое не остались в накладе… И уже человек десять совали парню банкноты. Все заметили, что у него игра «не шла», он краснел, нервничал и раздавал баксы. В это время стоявший рядом инвалид мне шепнул:
— Для меня тут секрета нет. Брось на кон пятьдесят зелёных, и мы хорошо наваримся.
Я на него даже не посмотрел, но хромой нетерпеливо сипел:
— Делай ставку. Напёрсточник не опытный, всем продувает. Сейчас пацан останется без капитала.
Моя рука нащупала в кармане сотню и бросила на стол. Мгновение … и мы поделили выигрыш.
— Теперь круг пропустим, — тараторил калека, — затем жахнем баксов на пятьсот. Ты главное не переживай, всё будет окей.
Он следил за шариком, и вдруг крикнул:
— Играю за семьсот.
Я едва дышал … прищурил глаза.
— Эх, мимо, — раздался голос инвалида, — ну ничего, сейчас мы его накажем.
А напёрсточник продолжал своё дело:
— Последний круг, на кону две тысячи зелёных, – он подавился слюной, раздвинул толпу и отхаркался.
Лишь только парень оказался к нам спиной, мой напарник приподнял один из напёрстков, шар был именно под ним, и быстро поставил его на место.
— Ну, кто? – аферюга вытер вспотевший лоб, — всё-таки последний круг.
Ему протянули деньги трое, точно зная, где лежит шар. Но толпу переорал инвалид.
— Ставку делает он, — и велел мне, — бери напёрсток!
— А шара там нет, — закончил историю Шаймиев. – Аферюга отвернулся специально, давая сообщникам время поднять напёрсток. Этот наработанный трюк — кульминация охоты, рассчитан на лоха, чтобы убедить его в беспроигрышности ситуации. Человек видит шар, после чего ставит на кон все имеющиеся при нём деньги.
А всё же какой финт использует мазурик далее? Любой сыщик скажет вам так: он слегка задирает край напёрстка, зажимает меж пальцами выкатившийся шар и загоняет его под соседний напёрсток. Такова элементарная техника обмана. Учитывая волнение лоха и нагнетаемый членами бригады ажиотаж, манипуляцию с вырезанным из губки маленьким шаром засечь невозможно.
Теперь я возвращаюсь к теме закона, оказавшегося на стороне жулья.
Уголовный розыск среагировал на рассказ проигравшего все деньги, и в очередное воскресенье инспектор привёз шарлатана в отдел.
Оперативник положил мне на стол три напёрстка и какой-то документ. Я стал читать написанное: РАЗРЕШЕНИЕ №157… выдано Ф.И.О… на ведение игры-аттракциона …
Моему возмущению не было предела: серьёзная инстанция выдала «патент», но не оговорила, что разумеет слово «аттракцион», и можно ли крутящиеся напёрстки (или барабаны) назвать игрой. Не определив конкретный список допустимых «шоу», чиновники тем самым наделили афериста юридическими правами, проще говоря, узаконили любую его выдумку.
Я далёк от мысли, что такого рода бумаги подписывает глупый руководитель, или тот, кто не петрит в чьи руки документ попадёт. По-моему, как раз наоборот, выдающий и получающий лицензию всё детально взвесили, и на случай опасности рассчитывают: первый – на якобы допущенный незначительный ляп, второй – выказывает милиции законное право на ведение аттракциона.
Обычно жулики не знают всех статей уголовного кодекса. Да им это и ни к чему. Они изучают лишь пункты, касающиеся только их «специализации», а когда требуется серьёзное понимание закона, прибегают к услуге юриста. За определённый куш стряпчий всегда научит, как обойти нормы права или избежать уголовного преследования. В свою очередь мазурики платят спецам щедро, ибо уверены, что первый же день игры, например в напёрстки, окупит понесённый ими расход.
Этот год возродил вид мошенничества, с которым я не сталкивался уже лет пять. Хорошо забытое старое вдруг нежданно всплыло на поверхность, обобрав до нитки сотни людей. Преступление совершали, в основном, малограмотные мужики – они использовали всего пару строк из нормативного акта, при этом получали доступ к безнаказанному исчадию зла. Кроме того, аферисты свели свой риск до минимума, увеличили навар десятикратно и кемарят спокойно — закон на их стороне. А терпила возмущается:
— Да откуда мошенникам знать и столь хитро трактовать кодекс? Ведь плуты даже читать не умеют! — но вспомнив, что сам содействовал успеху надувателя, пристыжено умолкает.
Метод обмана незатейливый. Он связан с куплей жилых домов, число которых, после развала СССР и активизировавшейся миграции населения, увеличилось в разы.
У меня на столе лежит объяснение терпилы. Мужчина подать заявление на афериста отказался, он взвесил ситуацию, и не захотел возбуждать уголовное дело, потому что мог сам угодить на скамью подсудимых. Продавший ему дом жулик свои действия рассчитал верно, и без напряга втянул покупателя к соучастию в махинации, чем спустя полгода и воспользовался.
Чтобы поведать историю толком, я лишь подкорректировал объяснение терпилы. В документе мужчина изложил событие внятно, поэтому я «цитирую» его слово в слово.
«Я, Черпаков Б.Б., — начал он, — моя жена Наталья и сын Виктор решили купить дом. Сын давно мечтает построить во дворе теплицу, а супруга хочет разводить уток. Мы стали искать недорогое жильё, читая объявления на телефонных будках. Масса предложений в это время года радует глаз. Я знаю почему именно в марте удобнее всего продавать строение: получив деньги, люди используют весенние месяцы для переезда и обустройства на новом месте.
В потоке информации мы нашли то, что хотели – четырехкомнатный особняк с фруктовым садом, и вскоре уже барабанили в нужные нам ворота. Дверь открыл мужик лет семидесяти, одетый в пуловер и брюки, заправленные в сапоги. Он блеснул рядом золотых зубов, расправил усы и произнёс:
— Насчёт дома? Входите!
Когда мы ступили в помещение, моя жена схватилась за голову: немытый пол, паутина, запах слежавшегося тряпья.
— Моя семья перебирается в Молдавию, — хозяин дома уловил её настроение, — путь неблизкий, до места мы доберёмся только в сентябре… А на грязь внимания не обращай, главное – вилла продаётся дёшево.
Затем старик обратился ко мне персонально:
— Руки-то у тебя есть? На сэкономленные бабки всё подремонтируешь, в итоге, денег ещё на новую мебель хватит.
— Назовите цену, — попросила Наталья.
— Двадцать тысяч зелёных, — хрипнул он, — хотя такой дворец стоит тридцать. Но мы вот-вот уезжаем, поэтому даём немалые льготы. Я вижу износ крыши, стен, дерева, тем не менее, уверяю вас, так дёшево строения не толкают. Тут одной земли пятнадцать соток!
В глубине сада я и жена оценили изъяны дома. Прикинув, что ремонт нам обойдётся в две тысячи долларов, мы единогласно решили: сделка выгодная.
— Итак… — владелец особняка ждал ответ, — берёте?
Я кивнул:
— Документы оформим завтра.
— Согласен… Я еду в далёкие края, а транспорт, — он указал на осликов, запряжённых в четыре телеги, — тихоход. Ну да нам не привыкать. По дороге мы собираем тряпьё, макулатуру, цветной металл… короче говоря, ещё и гроши зарабатываем.
Мы расстались по-дружески.
Уром следующего дня мы вновь стучали в покосившиеся ворота, и услышали знакомый голос:
— Что, не терпится? Сейчас, только бумаги возьму.
Старик вышел, держа замусоленные папки:
— Где сидит ваш нотариус?
Я и Наталья растерялись:
— У нас его нет.
— Ближайшая контора .., — дед почесал затылок, — до неё топать километр… Разомнёмся.
Мы прошли сотню метров.
— Надеюсь, вы учли нотариальный сбор? — сказал хозяин дома, – это тысяча баксов.
— Ой, забыли.., — моя жена опешила, — в моём кармане лишь оговоренная сумма, и ещё триста …
Он выдержал паузу.
— Тогда вернёмся…
— Как же быть! – воскликнул я, — денег сейчас у нас нет. Пока мы найдём того, кто даст нам взаймы …
— Ждать не могу, — дед сунул кончик усов в рот, — мои дети, снохи, внуки уже сидят на чемоданах.
Наталья вздыхала:
— Какая жалость, какая жалость! Дайте нам ещё день …
— Есть один умный трюк, — видя наше отчаянье молвил усач, — но мне такой ход не выгоден.
— Какой трюк? – моя жена схватила его за локоть, — говорите, обсудим!
— Рекомендую оформить сделку не за двадцать тысяч, а за десять. Тогда пошлина уменьшится … на этом вы неплохо заработаете. Но как быть мне? В Молдавии надо предъявить декларацию о доходах. Если там я куплю хату, то придётся отвечать налоговикам на вопрос типа «где ты взял баксы?» Понимаете?.. Члены моей семьи никогда официально не работали.
— Давайте так и сделаем, — едва не плакала Наталья, — вот, берите, здесь двадцать тысяч.
— Ладно, что-нибудь загнём, — и старик направился в контору.
Вскоре я начал ремонт дома: купил цемент, обои, новые рамы, а мой сын строил парник, сажал цветы, вскапывал огород. Пять месяцев мы трудились день и ночь, не зная отдыха. Наконец, в октябре, основная работа была завершена, и тут … ворота распахнулись, и в благоустроенный двор въехал … прежний хозяин особняка, его жена, дети, снохи.
— Дальние края нам не понравились, — сказал дед, — мы решили вернуться в своё гнездо.
— Но это не твой дом, — вспылил я, — уходи!
— Он мой. Сделку продажи строения можно расторгнуть в течение шести месяцев. Этот срок истекает только через три дня.
Старик дал мне жилищный кодекс:
— Второй абзац сверху. Гляди!
Наталья прочитала отмеченное карандашом место и схватилась за сердце: минуту назад безграмотный мужик цитировал те же строки дословно.
А усатый бухтел:
— Завтра мы сгоняем к нотариусу… Там я вам отдам десять штук.
— Как десять! – Наталью аж трясло, — дом куплен за двадцать тысяч!
Он вытащил из кармана пальто мятый документ:
— Не будем спорить, здесь указана цифра десять, с неё уплачена пошлина. Или мы надули государство? Я человек малограмотный, однако помню, как нотариус произнёс «десять» и скрепил договор печатью. Если вы утверждаете обратное и рванёте в милицию, вас посадят в тюрьму».
Своё объяснение терпила закончил фразой: юрист подтвердил законность требований негодяя. Но ведь он мошенник, помогите мне вернуть деньги.
Георгий Лахтер (Мирвали Гулямов)
Ташкент — ноябрь, 1993 год
