Волонтеры акции «Дыши, Узбекистан»: мир оказался намного уязвимее, чем мы думали

5 августа в Ташкенте стартовала акция «Дыши, Узбекистан», организаторами которой выступили Благотворительный фонд Ezgu Amal и Ассоциация студентов-медиков Узбекистана.

В такое тяжелое время эти люди рискуют не только своим здоровьем, но и здоровьем своих родных и близких, притом абсолютно бесплатно. Редакция сайта Nuz.uz решила пообщаться с несколькими волонтерами, которые каждый день выезжают на помощь к тем, кто в этом нуждается. Сегодня нашими гостями стали: Асмик Костюнина, Фирдавс Нематзода и Камила Наркулова.

— Расскажите о себе: сколько лет, чем занимаетесь, где учитесь или работаете?

Асмик: Мне 27 лет, я врач-неонатолог, являюсь членом Ассоциации студентов-медиков Узбекистана, которая была официально зарегистрирована в Узбекистане в сентябре 2019 года.

Фирдавс: 27 лет и я начальник управления по работе с одаренной молодежью при Министерстве Инновационного развития, параллельно владею проектным центром по разработке бионических протезов для людей с ограниченными возможностями.

Камила: Мне 27 лет и я президент Ассоциации студентов-медиков Узбекистана, по образованию врач неонатолог. Работаю в Университете Akfa, преподаю биологию. Дежурю в Национальной Детской больнице в отделении детской интенсивной терапии.

— С чего начинается ваш день и как он проходит?

Асмик: Мы начинаем нашу работу в 9:00 утра. Сначала короткий брифинг по распорядку дня: все ли готово? Все ли аппараты в исправном состоянии и пригодны к работе? Готова ли спецодежда и место ее утилизации?
Иногда к началу рабочего дня мы уже имеем несколько заявок, поэтому, приходя в штаб, начинаем собираться и распределять волонтеров по локациям. Принимаем вызовы и выезжаем к людям с кислородом.

—  Почему вы решили присоединиться к движению «Дыши, Узбекистан», рискуя, как минимум, собственным здоровьем?

Фирдавс: Кто-то должен этим заниматься! В больницах не хватает кислородных концентраторов, людям сложно дышать, они умирают. Я не мог просто смотреть на эту ситуацию, потому решил присоединиться. Мы должны помогать друг другу, а потом когда, если не сейчас, не в это время и не в эти дни?! Все мы когда-нибудь умрем и после нас останутся только наши хорошие дела и воспоминания о нас.

Асмик: Видимо, пришло мое время использовать свои ресурсы как врача и поработать в очаге. Помочь людям, когда это действительно нужно. Да и просто разгрузить немного скорую помощь и здравоохранение. Коллеги говорили, что заявок очень много, и им очень тяжело…

— Бояться — это нормально, бояться и преодолевать — это смелость. Как вы боретесь со страхом?

Камила: Внушаю себе, что если буду соблюдать все правила безопасности, то не заболею. Понимание того, что я просто не могу оставаться в стороне, пока остальные люди, как минимум, нуждаются в моей помощи придает сил и веры.

Фирдавс: Я не боюсь.

Асмик: Общее благо важнее, чем благо одного человека, к тому же, мы предпринимаем все меры предосторожности, чтобы не заразить коллег и близких дома.

— Как отнеслись ваши родные и близкие, когда вы высказали свое желание помогать больным с коронавирусной инфекцией?

Камила: Когда я рассказала родителям о своем желании помогать, то отец меня полностью поддержал, мама боится по сей день, но уважает любое мое решение.

Асмик: Мои родители не врачи, и чтобы они не очень волновались — я сказала, что работаю в call-центре. Просто решила поберечь их от стресса, ведь он подавляет иммунную систему… Но, думаю, сказав бы я им правду, они, конечно же, поддержали меня в этом.

Фирдавс: Родителям я сказал не сразу, они долго ничего не знали. Сейчас уже знают  и просят быть очень осторожным.

— С какими сложностями приходится сталкиваться?

Фирдавс: Сложно — это когда нам звонят и сообщают, что человек умер и нужно забрать кислородный концентратор. Ездить и забирать его — сложно и больно…

Асмик: Жара. Изматывающая жара и отсутствие лифта в 5 – этажных домах. Кислородный концентратор очень тяжелый, не всегда есть возможность попросить родственников больного помочь донести его, а в бригаде всего двое.

Камила: Сложнее всего принимать смерть. Тяжело осознавать, что в некоторых ситуациях ты бессилен.

— Сколько выездов в день вы осуществляете? Расскажите, к примеру, о том, как проходит ваш «обычный» вызов?

Фирдавс: В день порядка 10 заявок. Мне звонят, я задаю вопросы, спрашиваю про состояние больного, записываю данные пациента, адрес, беру кислородный концентратор, пульсоксиметр, документы, надеваю СИЗ и выезжаю (в СИЗ работать в такую жару очень сложно, иногда трудно дышать в масках).

Приезжаю по адресу, надеваю второй защитный слой: маски и перчатки, затем очки и захожу к больному. Измеряю пульс, сатурацию, частоту дыхания, при необходимости ставлю кислородный концентратор, показываю, что и как работает, даю инструкции по технике безопасности и ухожу. И еще, есть один момент. Перед моим уходом все задают один вопрос: «сколько с меня»‎? Я отвечаю, что все бесплатно. Они плачут, благодарят и даже пребывают в некотором шоке…

Асмик: В среднем 15-16 заявок, из них выездов с установкой  9-10. Принимаем звонок, записываем данные пациента. Спрашиваем о состоянии больного, наличии одышки, температуры и низкой сатурации. Уточняем наличие сопутствующих заболеваний. Далее принимаем решение о выезде. Надеваем СИЗ, грузим концентратор в машину и незамедлительно выезжаем.

— Можете поделиться историей о своем самом запоминающемся вызове?

Камила: Однажды мы приехали на вызов к беременной женщине, которая нуждалась в кислороде и у нее началась родовая деятельность, мы помогли довести роженицу до больницы и спасли, таким образом, две жизни.

Асмик: Женщина, 65 лет. Сильная одышка, дыхательная недостаточность. Сатурация порядка 80%. Двухсторонняя пневмония, поражение легких 60%. Жадно хватая ртом воздух, спросила меня с порога: «‎Сколько человек умирает? Я тоже умру?!».

Я не ожидала, такого вопроса и даже немного растерялась. Мой мозг усиленно пытался подобрать правильные слова, чтобы адекватно ответить на вопросы, при этом не испугать ее ещё больше. Снимки КТ говорили сами за себя… Слова выстроились в предложение и я выпалила, что всё обязательно будет хорошо.

Незамедлительно начала устанавливать кислородный концентратор. Параллельно, что-то говоря о технике безопасности, задала максимальное давление подачи кислорода. Аккуратно надевая на на неё канюлю, спросила о её самочувствии. Сначала она безмолвно смотрела на меня, возможно, не понимая, что кислород уже подается. Она с благодарностью сжала мою руку, на которой пульсоксиметр уже показывал на 20 ед. больше.

Пробыла там около 20 минут. Но по ощущениям это длилось несколько часов, за которые можно понять, что она очень хочет жить. Я сделала все возможное, чтобы дать ей хоть маленькую надежду.

От редакции: материал готовился несколько дней и на момент публикации стало известно, что женщине уже лучше, она лечится и идет на поправку.

Фирдавс: Для меня каждый случай запоминающийся, я помню все выезды и каждого больного.

— Если у вас есть какие-либо наблюдения за время выездов или пришли к каким-либо интересным выводам, то не могли бы вы ими поделиться?

Асмик: Да, Ташкент — замечательный город. У нас замечательный, добрый и понимающий народ. За все время нашей акции мы не наблюдали ни одной конфликтной ситуации, хотя надо понимать, что есть люди в очень тяжелом состоянии и нервы у всех на пределе. Все люди нам безмерно благодарны, они переживают не только за себя, но и за других. Все время получаю звонки, в которых люди говорят об улучшении состояния своего родственника, и может быть стоит забрать у них кислородный концентратор, так как есть люди более нуждающиеся в нем?… Это удивительное явление и высшая степень проявления гуманизма и интеллекта нашего народа, я думаю.

Камила: Я встретила лучших людей, по моему мнению. Именно благодаря таким людям, этот мир все еще крутится.

— Изменились ли как-либо мироощущения, взгляды на жизнь, после начала волонтерской деятельности в рамках движения «Дыши, Узбекистан»?

Камила: Да, мир оказался намного уязвимее, чем я думала.

Беседу вела: Олия Таишева