Последний день июня принес вокальному искусству трагическое известие – на 81-м году жизни после продолжительной болезни скончался заслуженный артист Узбекистана Юрий Жданов.
Печальная весть об его уходе настигла всех нас на самоизоляции. И принять ее, признаюсь, было очень трудно. Утрата жесточайшая и абсолютно невосполнимая. Это был необыкновенно талантливый певец с божьей искрой и замечательный человек, заряженный исключительным добром к людям. У него был настоящий лирический тенор легкого звучания и полного диапазона, хорошей подвижности. Во всех оценках голоса Жданова всегда подчеркивается лирическое обаяние его тембра голоса и особая задушевность и искренность звучания. Он не был громогласным публичным человеком и никогда не претендовал на ведущие роли, где бы то ни было.
Писать о нем в прошедшем времени очень сложно, если учесть, что мы вместе учились в течение пяти консерваторских лет. Мы были друг у друга на виду, как на ладони. Поэтому за этот период я смогла хорошо его узнать. В Ташкентскую консерваторию мы вместе поступили в 1971 году: он – на вокальный факультет, а я – на музыковедческий. К тому времени Юра уже был заслуженным артистом Узбекистана, отцом пятерых детей. За его плечами – музыкальное училище имени Хамзы и работа солиста в Ансамбле песни и пляски ТуркВО (ныне Центральный ансамбль песни и танца Вооруженных Сил Республики Узбекистан), где начался его профессиональный путь, и где он был счастлив десять творческих лет. Интересный, талантливый, он был очень скромным, застенчивым и абсолютно не конфликтным человеком. Все, с кем я общалась, не только его уважали, но и очень любили. Как правило, мы встречались на поточных лекциях и семинарах по общеобразовательным предметам, на которых группа музыковедов объединялась с группами исполнителей. Жданов всегда был на этих занятиях предельно собран и серьезен. Помимо этого, мы пересекались на концертах классов педагогов и спектаклях оперной студии нашего музыкального вуза, где Юра был невероятно активным. Сегодня память ярко фокусируется на деталях, связанных с образом моего сокурсника.
Студенческие годы, первые встречи. Жданов в светлом выходит из своей машины – у него одного тогда был Москвич-412 – и медленным шагом направляется к главному входу консерватории. При встрече со мной его лицо светлеет и расплывается в улыбке. Тепло, поприветствовав друг друга, мы расходимся по своим аудиториям… А вот он работает над романсом С.Рахманинова «Вешние воды», трепетно относясь к каждой музыкальной фразе. Его голос звучит, его голос поет, и невозможно не увлечься его исполнением… С ностальгией вспоминаю и концерты с участием Юрия. Но об этом позже.
Он высоко чтил своих учителей – И.П.Брызгалова, у которого занимался в музыкальном училище имени Хамзы, а также своего консерваторского профессора – народного артиста Узбекистана Г.С.Израэльяна. Это были замечательные педагоги, относящиеся к той плеяде, которую принято называть «золотым веком вокальной педагогики». Позже он претворит их педагогические принципы, когда вернется в родное музыкальное училище в качестве педагога.
Граф Альмавива. «Севильский цирюльник»
А в 1982 году Юрий Жданов становится солистом Государственного академического Большого театра имени А.Навои, на сцене которого в течение 20 лет создаст немало партий, среди которых Папагено («Волшебная флейта» В.А.Моцарта), граф Альмавива («Севильский цирюльник» Дж.Россини), Ричард и Альфред («Бал маскарад» и «Травиата» Д.Верди), Шуйский («Борис Годунов» М.Мусоргского), Ленский, Водемон, Чекалинский («Евгений Онегин», «Иоланта», «Пиковая дама» П.Чайковского) и другие. И для каждого из них он находил свои вокальные и сценические краски. Замечательный певец был участником многих премьер ташкентского Большого театра. Серьезная и вдумчивая работа, большая требовательность к себе, настойчивость в достижении цели всегда приводили Жданова к успеху. Критики единодушно признали его высокие вокальные достоинства, выразительную декламацию, взволнованность исполнения, глубину проникновения в образ.
В памяти сохранился его привлекательный Ленский в «Евгении Онегине» П.Чайковского, к образу которого он нашел свой путь: по-своему пережил и перечувствовал радости и страдания своего героя, по-своему донес их до слушателя. Артист рисовал его на заре юности, немного капризным, обидчивым и вспыльчивым, но очень чистым и непосредственным во всех своих чувствах, во всем своем отношении к действительности. В его исполнении знаменитой арии «Куда, куда вы удалились…» была бездна разнообразия, гибкости, оттенков. Те же достоинства отмечались и в исполнении других партий.
Ленский. «Евгений Онегин»
Всех буквально поразили такие его герои, как находчивый и остроумный граф Альмавива в «Севильском цирюльнике», пылкий и импульсивный Альфред в «Травиате», мечтательный и поэтичный Водемон в «Иоланте». Помню, когда Юрий в партии бургундского рыцаря Водемона произносил слова: «О, боже, она слепа, несчастная!», зал не мог удержаться от слез. Это было так горячо и убедительно, что забыть его никак нельзя. В партии Водемона проявились лучшие стороны исполнительской индивидуальности Жданова – музыкальная и сценическая культура, красивый голос, художественный вкус, искренность и драматическая одаренность.
Он был очень занят в театре. Причем пел не только свои спектакли, но нередко заменял заболевших коллег. Он никогда не жаловался на усталость, и всегда рвался петь. В театр приходил за два-три часа до начала спектакля. Его гримировали. Потом, сидя в одиночестве, он погружался в образ очередного героя. Коллеги это знали, и старались ему не мешать, как и его домочадцы. В день его выступления в доме Ждановых царил настоящий культ тишины: дети всегда знали, когда у папы спектакль – об этом заботилась их мама. С Ириной Леонидовной – будущей супругой – Юрий Леонидович познакомился в музыкальном училище в классе своего педагога по специальности, у которого очаровательная девушка работала концертмейстером. Между молодыми людьми вспыхнул красивый роман. Юрий сразу понял, что Ира и есть та единственная и неповторимая. Вскоре они поженились, и у них родился сын, потом дочь…
Семья росла, и чтобы ее содержать, он остался на сверхсрочную службу в известном военном ансамбле песни и пляски, куда был призван после окончания музыкального училища. Хрустальный, чистый, красивый голос певца завораживал сотни поклонников, которые называли его «русским соловьем». Когда Юрий Жданов выходил на сцену, зал взрывался аплодисментами. И чтобы он ни исполнял, будь то «Однозвучно гремит колокольчик», «Вечерний звон» или «Калинка», – слушатели только так и встречали его. Пел он легко. Его дивный голос словно парил в небесах.
Несмотря на признание и успех, его любимая Ира, растворявшаяся в его профессии, настояла на поступлении мужа в консерваторию. Эта верная женщина всегда была рядом, в горе и радости, разделяя его мечты, надежды и чаяния. Свою карьеру пианистки она, поступив в консерваторию, принесла в жертву семье. Ирина Леонидовна полностью, самозабвенно, погрузилась в мужа и материнство. Правда, с музыкой она не расставалась никогда: разучивала с Юрием весь его репертуар, преподавала в Детской музыкальной школе №15 Чиланзарского района, музыкой занимались и дети Ждановых – это было обязательным условием мамы, как и посещение спортивных секций. Все свои силы и весь свой темперамент Ирина Леонидовна отдала тому, чтобы сложный механизм семьи и профессии певца шел полным ходом, не сходя с рельсов их очага. Она создавала Юрию Леонидовичу возможность не участвовать в движении этого механизма, а заниматься любимым делом. Поэтому весь свой пыл мудрой и верной жены, все свои несбывшиеся мечты она направила на развитие его таланта. И он их оправдал сполна…
Достигнув пенсионного возраста, Жданов ушел из театра, но сцену не оставил, став широко известным концертным певцом. Его исполнение заражало не только партнеров, но и публику, не скупившуюся на бурные аплодисменты после романсов П.И.Чайковского, С.В. Рахманинова, неаполитанских и русских народных песен. Он хорошо чувствовал стиль любого произведения. Был сценичен, вокально, актерски выразителен и артистически обаятелен. Это подтверждали и его коллеги. Незабываемы его выступления с Государственной хоровой капеллой Узбекистана, когда ее художественным руководителем и дирижером был его младший сын, заслуженный артист Узбекистана Дмитрий Жданов внешне удивительно похожий на отца. До этого каждый из них шел своим путем, однако момент совместного творчества, о котором, думаю, оба мечтали, все-таки состоялся и был представлен благодарной публике. Здесь в капелле Юрий Леонидович открыл немало секретов своей профессии молодым певцам. Он учил их всегда петь в полную силу голоса, не щадить себя, не жалеть…
Уход Юрия Жданова — огромная потеря для всех нас, но остался свет, который он нес и который не погаснет для тех, кто любит вокальное искусство и кому дорог подлинный музыкальный театр. А кто знал этого певца, тот запомнит его как человека душевного, скромного и благородного. Он ушел тихо, унеся частичку нашего сердца с собой. Его светлый образ всегда будет с нами.
Инесса Гульзарова, музыковед.
Фото из архива семьи Ждановых
Бесконечно горько воспринимать эту весть… Ушёл Юрий Леонидович Жданов… Наш Юра Жданов, замечательный, высокоодаренный певец и артист ГАБТ имени А.Навои, с которым связана целая эпоха жизни театра, и жизней каждого из нас. Его путь — это путь устремленногог талантливого человека. Начав свою певческую деятельность в Ансамбле ОДО, он заявил о себе ярко и внятно. И своё звание Заслуженного артиста Узбекистана получил ещё во время служения там. И в консерваторию для окончательного профессионального образования Юрий Жданов поступил уже с этим званием — что, согласитесь, практически не встречается в биографиях оперных певцов. Уже во время учёбы он проявил себя настолько самобытно, что на него обратили внимание многие коллеги, творческие руководители — да и ташкентская общественность. Мне довелось ставить с его участием два дипломных спектакля оперной студии консерватории — «Травиату» в 1975 году и «Севильского цирюльника» в 1976 году. Этими ключевыми образами лирического тенора Юрий Жданов блестяще закончил консерваторию. Работать с ним было интересно — он стремился к выразительности фразы, к нюансам, активно отзывался на предложения по действию и психологии образов и рождал очень интересный творческий результат. Могу сказать, что в сильной теноровой группе нашего театра он с самых первых лет занял свое особое, ни с кем не делимое место. Причём, будучи по амплуа лирическим тенором — Юрий Жданов уверенно и интересно раскрывал о образы характерные — например, он был и очень ярким Шуйским в «Борисе Годунове» — и наряду со своим «коронным» Ленским, блистал и в роли боярина Шуйского на нашем пушкинском фестивале в честь 200-летия Поэта. В работе он был буквально одержимым творцом. Помню одного из наших премьерных «БОРИСОВ»(к юбилею А.С.Пушкина мне довелось поставить новый спектакль-композицию по опере «БОИС ГОДУНОВ») — отлично прошел спектакль с незабвенным Куркмасом Мухитдиновым и другими его яркими коллегами, Юрий Леонидович, как всегда — ярко провел своего Шуйского. По окончании спектакля с удовольствием благодарю его и слышу в ответ: «Спасибо, Андрей Евсеевич… А ведь у меня — разгар простуды, сегодня температура 38,5… Я знал, что замены мне нет, и пришел на спектакль…». Не забуду и нашей работы с ним над образом Принца Тамино в первые осуществляемой в Узбекистане «Волшебной Флейты» Моцарта в моей постановке. Со всей полнотой отдачи, с удивительной непосредственностью Юрий Леонидович искал и черты лиричности Тамино, и его юношескую незащищенность от козней и испытаний, и первозданную доброту, и рыцарство… И — моцартовскую филигранность исполнения. В течение нескольких лет он был практически бессменным Тамино — и этот образ тоже стал в его биографии знаковым и ярким. Пел он практически всё, что должно было исполнять тенору на нашей сцене — и Альфреда, и графа Ричарда в «Бале-Маскараде», и Водемона, и многие другие главные партии, не отрекаясь от возможности выступить в «Пиковой Даме» в характерном образе Чекалинского. Много выступал Юрий Леонидович и в концертах. В особенности, в преддверии 200-летия А.С.Пушкина мы давали силами солистов театра многие концертные композиции — и всегда как в русском романсе, так и в песенном репертуаре Юрий Жданов неизменно покорял сердца слушателей истинно сердечным и искренним исполнением! Юрия Леонидовича очень любили и ценили в театре, в общении он неизменно был светел, добр, никогда не касался дебрей закулисных «водоворотов»… Ушел он тогда, когда сам определил необходимость своего ухода — но и официально не служа в театре, продолжал заниматься творчеством и педагогикой вплоть до своего тягостного недуга… Будем же светло и жизнелюбиво помнить о замечательном певце и человеке Юрии Леонидовиче Жданове,.. И да будет мир и упокоение светлой душе его за неведомым нам Пределом…
Вечная память замечательному человеку и большому культурному деятелю Узбекистана. Мои самые искренние соболезнования его большой семье.