Анатолий Алексеевич Кашин, — бывший капитан дальнего плавания на старости лет остался совсем один. Супруга — Вера Ильинична, его искренняя и верная любовь, ушла на небеса несколько лет тому назад, а детей, — самостоятельных и семейных, судьба разбросала кого куда. Наедине со своим одиночеством Кашин коротал свои годы, все больше сидел дома, и выходил на улицу лишь по надобности. Все эти годы моряк, побывавший во многих странах, повидавший жизнь во всех ее ипостасях, отныне жил в своем маленьком мирке. Еще крепкий и мускулистый Кашин, каждое утро занимался гантельной гимнастикой, много читал, смотрел телевизор, и перед обедом завсегда предпочитал выпить рюмочку-другую сухого домашнего вина, — так сказать «для аппетиту» и укрепления сосудов.
Стала однажды перед ним соседка моложавая вертеться, то позвонит в дверь, — попросит для виду соль, а сама глазками так и стреляет. А то при встрече предложит по квартире убраться, постирать, обед сготовить. Ему было приятно ее внимание, при том знал Кашин, что Марина женщина одинокая, без «дальнего прицела», просто видать наскучило ей одиночество, хочет она мужской ласки и внимания. Чего уж там говорить, — Анатолий Алексеевич мужчина хоть куда, несмотря на то, что ему уж под семьдесят. Да только после Веры, ему никакая женщина уж не мила. Вера для него и любовью была, и опорой и смыслом жизни. А после нее все как-то бесцветно и тускло стало. Так что Кашин, на соседку особого внимания не обращал, — был конечно с ней вежлив, обходителен, при встрече всегда здоровался учтиво,- но не более того. Вот так и жил старый морской волк, — потихоньку доживал свой век, отчаянно скучая по морю, — загадочной и своенравной, словно судьба стихии, которой отдал большую часть жизни.
…Как-то раз вышел Анатолий Алексеевич в магазин, — понадобилось кое-каких продуктов купить. Вышел на улицу, а на дворе начало весны, — еще пока еще небо хмурится тяжелыми тучами, вот-вот дождь польет, да и ветер холодный вовсю задувает. Кашин поглядел на хмурое небо, отяжелевшее словно перед штормом, поднял воротник куртки, и отправился не спеша по тротуару. Рядом с многоэтажкой «кучковался» молодняк, — подростки орали матом во всю глотку, толкали друг друга, и забавлялись с крохотным пушистым щенком. Особливо выделялся долговязый пацан в оранжевой спортивке, который противно дергался словно на шарнирах, и кривлялся.
Время от времени он толкал малыша ногой, и щенок падал на землю, тоненько скулил, словно плакал, жалуясь на обиду. Пресыщенная и наглая пацанва гоготала упиваясь «прикольным» зрелищем. Конечно, они сытые и благополучные не ведали и знать не знали что это такое, — голодное детство, тяжелые послевоенные годы, латанные-перелатанные штаны, и одна пара стоптанных башмаков. Куда им многим из детей нынешнего, непонятного времени не получившим нормального домашнего воспитания, знать о том, что обижать беззащитное животное которое не может за себя постоять, — не просто недостойно, а позорно!
Кашин задохнулся от внезапно нахлынувшего гнева.
-Ты что это творишь?! А ну прекрати!
Анатолий Алексеевич добавил крепкое словцо, сжав кулаки, шагнул к пацанве, и те вмиг стушевавшись отпрянули назад.
Он посмотрел тяжелым взглядом на струхнувшего кривляку: их шестеро, — крепкие ловкие, налитые молодой силой. Если сейчас бросятся на него всей кодлой, он сможет разбросать их как кегли, и ему конечно достанется крепко, — запинают быстро и жестоко, а потом и заяву накатают родители. Но Кашин пожил уже достаточно, и за собственное благополучие не цеплялся, так что его нынешние перипетии не пугали.
Анатолий Алексеевич нагнулся и поднял на руки щенка. От малыша похожего на плюшевого мишку пахло чем-то родным и уютным, и он кряхтел глядя на него агатовыми глазами.
Кашин прижал к себе щенка, и его охватила такая жалость и нежность, что он вдруг как-то успокоился, и чувство злости его оставило.
-Ты сынок так не делай никогда, — произнес он, возвращая щенка мальчишке, — сила мужская не в мускулах и ножике в кармане, а в милосердии и великодушии. Понимаешь меня? В великодушии… Уважают не того, кто кулаками машет, а того кто спокоен и слабых защищает.
Кашин подмигнув на прощание щенку отправился дальше.
Уже на подходе к маркету он вдруг услышал топот ног за своей спиной, и горько усмехнувшись, приготовился к тому, что сейчас получит удар в спину…
-Дядя, постойте! На минутку…
Кашин остановился и обернулся назад: пацаны стояли совсем рядом, и тот в оранжевой спортивке, державший на руках щенка произнес смущенно:
-Дядя, вы меня извините. Я не подумал, — честно говорю. Извините, если сможете…
Кашин улыбнулся, и протянул мозолистую ладонь:
-Ну и хорошо раз так. Значит понял… Меня Анатолий Алексеевич зовут…
С того самого дня Серега, его щенок Лорд, и остальные мальчишки, стали частыми гостями в квартире бывшего капитана дальнего плавания. Кашин словно обрел вторую жизнь, — общаясь с ребятами, он делился с ними своим огромным жизненным опытом, рассказывал удивительные морские истории, учил премудростям жизни. Они образовали что-то вроде клуба путешественников, — стали ходить в походы, часто бывать на природе, общаться с интересными людьми — историками, географами, зоологами, посещать интересные места, каждый день открывая для себя что-то новое. А совсем недавно, Анатолий Алексеевич пригласил соседку Марину кафе, и преподнес ей букет восхитительных цветов. Он уже не ощущал свои седые годы, и в его жизни начиналось что-то новое, и это новое ему безумно нравилось!
А. АСИН
