«Мне кричат «Коронавирус!» — как будто это мое второе имя»

Пандемия коронавируса привела к усилению ксенофобского отношения к людям азиатского происхождения по всему миру, при том что США уже обогнали Китай по числу зараженных, как и европейские страны, если суммировать всех заболевших. Тем не менее, согласно международному опросу с участием нескольких тысяч человек, больше всех склонны избегать контактов с людьми азиатской внешности именно россияне, хотя каждый пятый житель России не является этническим русским. Наши соотечественники с азиатской внешностью подвергаются все большим нападкам, преследованию и дискриминации. «Лента.ру» записала их монологи.

«Теперь быть азиатом — значит быть чумной крысой»
Лиза, бурятка, 27 лет

Иногда меня принимают за кореянку, и это в России самый лучший вариант — когда тебя принимают за китайцев-корейцев-японцев. Презрительное отношение лучше, чем когда тебя принимают за мигранта из Средней Азии, потому что к ним отношение однозначно агрессивное. По крайней мере так было до коронавируса.

Пару дней назад на работе (я веду лекции) ко мне подошла девушка. Лекция была о моде, и я, естественно, рассказала, какие последствия для модной индустрии несет эпидемия. Девушка работает в бутике Chanel. Она заявила мне в лицо, что «только у китайцев бывает коронавирус», и она их старается не обслуживать, а с европейцами «все нормально».

Маме приходится слушать больше расистской чуши, потому что у нее более выраженная азиатская внешность, чем у меня, потому что у меня отец русский. Например, у нее на работе в коллективе три Светы. Двух называют по фамилии, а ее — «Света нерусская», хотя она живет в Санкт-Петербурге с 70-х. А когда я поступала в школу, директор попросил папу переводить маме, что он говорит, хотя еще пять минут назад мама говорила по-русски.

В метро ее могут попросить встать со словами, что иммигрантам тут не рады. Пару раз к ней подходили мужчины на улице и спрашивали, «как ей не стыдно, будучи мусульманкой, носить обтягивающие джинсы». Она учит английский, и когда смотрит обучающие видео, люди в метро, например, говорят: «Ой, эти обезьяны по-русски вообще говорить умеют? Английский они учат!» Полиция постоянно проверяет гражданство. Когда я была маленькая, мы с ней даже попали в отделение — милиционеры решили, что она украла русского ребенка (у меня в детстве были очень светлые волосы).

Недавно она ехала на поезде в Архангельск, и дети из двух вагонов пришли на нее посмотреть. В такие моменты чувствуешь себя обезьяной («обезьяна из аула» — это, кстати, тоже распространенная форма оскорбления).

Раньше все боялись скинхедов. У каждого в нулевых был знакомый, на которого напали скинхеды. Все [в Бурятии] боялись отправлять детей учиться в Москву. Но, будучи русским азиатом, можно было притвориться туристом: мой друг-бурят, знающий японский, пару раз помогал нам отвязаться от компаний, решивших, что мы иммигранты из Средней Азии. В другой раз сын маминой подруги, который учился в МГУ, возвращался домой поздно вечером и наткнулся на толпу скинхедов. Они начали выяснять, откуда он, и он сказал, что из Бурятии, тогда один заявил: «Я служил в Бурятии! Буряты наши, из России», — и его отпустили.

Теперь боятся всех азиатов. Мне на улице кричат «Коронавирус!» — как будто это мое второе имя, отсаживаются от меня в транспорте, отходят в очереди. Мужчина в магазине как-то попросил не чихать на него, как только я переступила порог. Я постоянно слышу об избиениях и очень тревожусь. Мои подруги-бурятки, особенно в Москве, боятся ездить вечером одни. От них тоже отсаживаются и ведут себя агрессивно.

Можно списывать это на людское невежество, но так жить устаешь. Когда говоришь о бытовом расизме кому-то, слышишь в ответ: я вот учился/работал с азиатом/азиаткой, и все нормально было. Это постоянное обесценивание раздражает еще сильнее. Ты не оскорблял азиатов — вау, вот тебе орден! Это не значит, что проблем бытового расизма в многонациональной России нет.

«Да когда же вы все сдохнете!»
Жансая, казашка, 27 лет

Воскресным утром мы с молодым человеком (по национальности он, как и я, казах) вошли в полупустой вагон метро. Мы сели вдвоем в конце вагона. На следующей станции зашла пожилая женщина (около 65 лет), увидела нас, подошла к моему молодому человеку, резко ткнула в него рукой и сквозь зубы проговорила: «Чего расселся-то? Вставай! Не для таких, как ты, мы на войне воевали».

По образованию я фармацевт, стаж в аптеке — семь лет. Аптека соседствует с «Пятерочкой». Недавно я стояла за кассой, когда зашла женщина славянской внешности, на вид чуть больше пятидесяти. Она подошла с улыбкой, которая быстро исчезла с ее лица, когда она увидела меня. Я успела лишь поздороваться, и вдруг она завопила: «Да когда же вы все сдохнете! Мы устали от вас всех! Сидите в «Пятерочках», воруете наши деньги, а потом как ни в чем не бывало!»

Я не стала молчать и резко ответила: «Прошу прощения, кто это «мы»?» Женщина опешила так, словно что-то пошло не по сценарию. Дальше она начала говорить что-то про «эсэнгэшников», выскочила из аптеки и больше не появлялась.

С подросткового периода я грезила идеей сесть за руль. В 18 лет нашла автошколу, успешно прошла теоретические занятия, через три месяца практики предстояли экзамены в ГИБДД. Тест по теории я сдала на 100 процентов с первого раза. Но на практике инспектор, принимающий экзамен, начал резко высказываться с первых минут, как только я села в автомобиль. Когда я представилась, назвав имя, отчество, фамилию, он сказал что-то, чего я не расслышала, так как нервничала. Тогда он, довольно тучный человек, ударил меня по бедрам и вскрикнул: «Тебе что, на узбекском сказать?»

В ту же минуту я отстегнула ремень безопасности и покинула авто. Идея сдавать экзамен на права отпала насовсем.

«Понаехали китаезы, привезли эту чуму в нашу страну»
Анна, бурятка, 27 лет

Мы живем в многонациональной стране, которая вроде бы победила фашизм, но сейчас каждый раз, когда я захожу в метро, у меня проверяют документы, как будто я какая-то террористка. Люди реально начали отсаживаться от меня, обходить стороной и кидать презрительные взгляды с претензией: «Чего понаехала?»

Я живу в районе метро «Университет», и тут действительно много студентов-китайцев. Мне очень их жалко: постоянно останавливают в метро, брезгливо оглядываются на них, демонстративно отходят. Если тут остались китайцы, значит, скорее всего, они не ездили домой на китайские новогодние каникулы. Откуда они привезли бы вирус? Если бы они поехали на каникулы домой, то сюда бы уже не вернулись, потому что границу к концу каникул уже закрыли. Соответственно, китайцы здесь — не переносчики вируса.

Недавно я спускалась на эскалаторе. Нос заложило с холода, и я тихонечко высморкалась. Я думала, меня прямо там, на эскалаторе убьют: некоторые сразу от меня убежали, другие начали кричать, что я заразу разношу.

Недавно в магазине продуктов женщина с дочкой-подростком стояли позади меня и, не стесняясь, говорили вслух с пренебрежением в мою сторону, что, дескать, «понаехали всякие китаезы, привезли эту чуму в нашу страну». Все это в меньше метра от меня, как будто я их не понимаю. Уровень моего негодования тогда зашкаливал, но я все-таки промолчала.

В другой раз, когда я зашла в свой дом и подошла к лифту, женщина с детьми буквально шарахнулась и чуть не выбежала — они не хотели ехать со мной! Я сказала, что подожду другой. Их вообще не смутило, что я говорила на русском без акцента.

«Всегда буду здесь вторым сортом»
Малика, узбечка, 21 год

Недавно мимо моего дома проходили мама с дочкой. Во дворе убирались дворники-таджики. Девочка спросила, почему мама закатывает глаза, а мама начала объяснять, что они, скорее всего, нелегалы и террористы. Я с ними шла всю дорогу до остановки — было неприятно.

За три года жизни в Москве я очень редко чувствовала себя чужой, так как окружение всегда было адекватное, и меня почти никогда не останавливали на проверку в метро. Но когда я решила съехать из студенческой общаги, я поняла, что всегда буду здесь человеком второго сорта. Поиски квартиры заняли четыре месяца. Мы искали «двушку» на двоих с подругой и за нормальные деньги, и каждое второе объявление содержало фразы типа «только для славян». Бывало и повеселее — например, «белая Европа» или «Азии не беспокоить». Но даже там, где таких пометок не стояло, все равно отказывали на этапе просмотра квартиры.

Через какое-то время я стала говорить по телефону, что я из Узбекистана. Кто-то трубку кидал, кто-то какие-то нелепые отговорки придумывал. В итоге нашли через знакомых, но процесс был очень неприятный.

Я уже не считаю такие бытовые вопросы, как «Почему ты так хорошо говоришь по-русски?». Мне нравится рассказывать про свою культуру, если любопытство не злое. Но мне ужасно противно постоянно видеть, как обращаются с моими соотечественниками на улице, и осознавать, что меня не трогают только потому, что я на пару тонов светлее. Иногда даже из-за этого меня принимают за свою и жалуются на «этих чурок».

«Кричал, что я якудза и приехала сюда убивать»
Вика, кореянка, 22 года

Я этническая кореянка. Родилась и выросла в Северной Осетии, школу закончила в Ростове-на-Дону. С 2015 года живу в Москве, и с бытовым расизмом чаще всего сталкиваюсь здесь.

Однажды какая-то бабка на улице начала на меня кричать, чтобы я живо убралась «на родину»; в другой раз сумасшедший в метро подсел ко мне и кричал, что я «якудза и приехала сюда убивать».

Когда я меняла паспорт в «Моих документах», женщина несколько раз переспрашивала, почему я меняю паспорт, а не получаю гражданство, хотя я принесла российское свидетельство о рождении и прочие документы.

Один раз мама пыталась снять нам квартиру и унижалась, убеждая арендодателей, что корейцы очень хороший и порядочный народ. Мне хотелось расплакаться, когда она это говорила.

Есть стереотип о том, что азиаты очень умные и усердно учатся, что у них сложные неэмоциональные родители и так далее. В подростковом возрасте я старалась максимально отдалиться от стереотипных представлений о корейцах. Сейчас я могу позволить себе слушать k-pop (музыкальный жанр, возникший в Южной Корее, аббревиатура от англ. Korean pop — прим. «Ленты.ру») и не испытывать вину из-за того, что я веду себя стереотипно.

В целом нас не бьют и не унижают сильно, но равной титульной нации я себя не чувствую. Особенно сейчас, когда все так угорают по корейской поп-культуре, генерализируют все, что в ней видят, на всех корейцев и могут подойти ко мне и ни с того ни с сего сказать, что любят дорамы (японские и корейские телесериалы — прим. «Ленты.ру»). У меня был такой случай. Очень неприятно — чувствуешь себя домашним животным модной породы.

В анкетах на сайтах знакомств часто можно встретить предпочтения, основанные на этнической принадлежности, причем они могут выражаться как в отказе встречаться с людьми определенной расы, так и напротив, в желании встретиться именно с ними. Это, однако, не признак толерантности, а обратная сторона расизма — фетишизация. Она все еще сводит человека к его национальности, предлагая воспринимать его не как отдельную личность, а как ходячий стереотип.

«Несколько раз заканчивалось попытками изнасилования»
Мадина, из смешанной семьи (татары, таджики, казахи, русские), 25 лет

Я родилась в Москве. Моя учительница по русскому с пятого класса любила на весь класс громко повторять: «Вы только себе представьте, лучшая ученица по русскому и литературе в моем классе — Мадина!» К концу шестого класса моих одноклассников это порядком задолбало, но вместо подтягивания знаний по русскому они решили устроить мне темную. Собрались, загнали в угол, отпинали ногами.

Недавно я вернулась из заграничной магистратуры и искала съемную квартиру в Москве. Несколько раз столкнулась с тем, что мне предлагали снять квартиру без договора, мотивируя это тем, что «вам же еще прописка наверняка нужна». И даже когда я показывала паспорт с московской регистрацией, все равно отказывали.

На романтические и партнерские отношения пришлось вообще забить на несколько лет до переезда в США, потому что в Москве все несколько раз заканчивалось попытками изнасилования под предлогом: «Ты же азиаточка, у меня всегда была мечта такую трахнуть в жопу».

Причем такое выдавали не посторонние люди из Tinder, а ребята из моего регулярного школьного и университетского круга общения. Всего было три таких истории, и во всех пересекались расизм, объективация и непонимание принципов согласия.

«Посмотрела на меня как на смерть, пихнула и выбежала из вагона»
Айсулу, казашка, 22 года

Недавно немного приболела: был насморк и чихала периодически. Даже не сказала бы, что грипп, — обычная простуда. Собралась на лекции и ради приличия надела маску.

Вошла в метро — от меня отсели два раза. Меня это особо не задело, но было очень неприятно, когда я уже после пересадки в другой вагон встала рядом с женщиной, чихнула — и она посмотрела на меня как на смерть, пихнула и выбежала из вагона. Это было очень странно.

Рассказала про этот инцидент одногруппнице, а она спросила, зачем я надела маску, ведь она привлекает больше внимания. Мне стало еще хуже, и я просто сняла ее.