В Узбекистане между СМИ развернулась невидимая «битва тиражей»

Более или менее настоящая журналистика в Узбекистане стала зарождаться лишь в последние годы, после избрания нового президента страны. В эпоху правления прежнего главы государства, как и во времена Советского Союза средства массовой информации были лишь инструментами идеологической пропаганды, и полностью контролировались властями.

На сегодняшний день население страны все больше предпочитает получать информацию о тех или иных событиях из электронных СМИ и социальных сетей, а телевизионные каналы использует в основном в качестве источника развлечений. При этом между он-лайн изданиями развернулась нешуточная борьба за аудиторию, зачастую не видимая читателям. Ведь от количества просмотров, публикуемых материалов, напрямую зависят их доходы. Но, к сожалению, это зачастую негативно сказывается на качестве информационного контента.

Конечно же, подобные «медиа-сражения» происходят во всех странах со свободной (даже относительно) прессой. Самая известная война тиражей развернулась на рубеже 19-20-х веков в США между владельцем The New York Morning Journal Уильямом Рендольфом Хёрстом и Джозефом Пулитцером, контролировавшим The New York World. Но если последний более или менее знаком общественности, как основатель знаменитой Пулитцеровской премии, то второй – лишь узкому кругу ценителей кино. А ведь он был прототипом главного героя фильма «Гражданин Кейн», который по оценкам ряда критиков является одним из лучших всех времен и народов.

Но эта битва газет не только подняла их тиражи до неведомых для тех времен размеров, но и задала издательские тренды, эффективно действующие и в настоящее время. Например, термин «желтая» пресса, зародился именно во время соперничества The New York Morning Journal и The New York World. Так как значительную часть населения штатов в те времена представляли малограмотные эмигранты, Пулитцер придумал использовать в своей газете художественные рисунки, иллюстрирующие освещаемые события, главным героем которых был смешной желтый малыш.

Правда, какое-то время спустя Хёрсту удалось переманить художника Ричарда Аутколта к себе, который не только делал забавные рисунки для газеты, но и дал начало первым в мире комиксам, ставшие приложением к The New York Morning Journal. Но Пулитцер не сдался и нашел себе другого иллюстратора. Помимо этого Херст перекупил весь репортерский отдел своего главного конкурента, писавший для воскресных выпусков. Бывший босс предложил журналистам вернуться на большие гонорары. Тогда Херст предложил им вдвое больше денег и вернул их обратно.

В своей войне одним из главных аргументом двух издателей стали броские заголовки. Они требовали от своих журналистов преподносить доступную для широкого круга читателей информацию. При этом даже самые обычные новости должны были подаваться как сенсацию. Например, собрав своих редакторов, Хёрст сказал: «Моя газета должна быть написана и издана так, чтобы её могли и хотели читать полуграмотные эмигранты, невежды, жители городского дна, подростки – все!». На тот момент тираж его газеты составлял 30 тысяч экземпляров, что было значительно меньше чем у Пулитцера. Наняв выдающихся публицистов того времени Стивена Крейна и Джулиана Готорна и активно используя так называемую скандальную журналистику, Хёрсту удалось увеличить тиражи в разы и опередить The New York World. Но благодаря этой войне появился не только термин «желтая пресса». Хёрст дал своим журналистам карт-бланш в выборе тем и ввёл тематические рубрики, благодаря чему обозреватели получили свои колонки, и появился еще один новый термин «колумнист», который прижился до наших дней.

Помимо этого Хёрст активно вмешивался в политику. На пике конкурентной борьбы с Пулитцером в 1889 году на Кубе началось освободительное движение от Испании. The New York Morning Journal выступила ее главным обвинителем и защитником Кубы. Ходили слухи, что для того чтобы разжечь войну между США и Испанией он даже приложил руку к взрыву в порту Гаваны американского крейсера «Мэн». Корреспондент с Кубы телеграфировал Хёрсту: «Здесь все тихо, никакой войны нет». На что тот ответил: «Вы обеспечьте иллюстрации, а войну обеспечу я». Он даже организовал побег из гаванской тюрьмы кубинской революционерки, которая потом со страниц его газеты рассказывала об ужасах испанской тирании. После чего тираж The New York Morning Journal достиг 5 миллионов экземпляров. В итоге Хёрст добился своего – армия США вторглась на территорию Кубы и освободила ее.

Пулитцер тоже не оставался в стороне, но сосредоточился на внутренних делах. Например, его журналисты оказали большое воздействие на ход расследования и поиск серийного убийцы, наводившего в те время настоящий ужас на жителей Нью-Йорка. Зачастую они быстрей полицейских оказывались на месте преступления. Но, даже осматривая места гибели очередных жертв после следователей и криминалистов, им удавалось находить улики, которые проглядели копы. Все это привело к тому, что маньяка поймали, и, не смотря на то, что полицейских боссов раздражало вмешательство представителей СМИ, руководство города выразило им официальную благодарность. Все это активно освещалось в пулитцеровской The New York World, что очень злило Хёрста.

Но все равно Пулитцер не мог угнаться за конкурентом. Его издание было предназначено для среднего класса и имело определённые рамки, которые он не мог переступить. Для Херста, который впоследствии даже, кстати, симпатизировал фашистскому режиму в Германии, не было никаких ограничений. Он говорил: «Главный и единственный критерий качества газеты — тираж». Но это соперничество сильно измотало обоих медиа-магнатов, особенно уже полуслепого Пулитцера, и в один прекрасный день они встретились и договорились о том, что каждый займет свою нишу. Хёрст сосредоточился на аудитории, находящейся на боле низкой социальной лестнице, и продавал газету по одному центу, Пулитцер – на более состоятельных гражданах, включая средний класс, остановив цену издания на уровне двух центов.

Конечно, борьба между узбекскими СМИ не имеет такого накала как у двух нью-йоркских издателей и они более или менее соблюдают журналистскую этику. Но необходимо отметить, что немалое число читателей нашей страны не понимают, а иногда и не хотя принять того, что местные масс-медиа давно являющиеся бизнес-проектами, во многом зависят от их предпочтений. В своей войне тиражей они зачастую используют те же инструменты, что и более века назад. Одни из самых действенных – это броские заголовки. А это, порой, заставляет довольно значительное число граждан фокусироваться на них, толком не вникая в суть подаваемой журналистами информации, что искажает ее смысловую нагрузку. И тут не стоит забывать, что именно СМИ все больше и больше формирует общественное мнение, забирая пальму первенства у «сарафанного радио» и социальных сетей, что значительно повышает их ответственность за публикуемые материалы, которые, как мы видели, могут разжечь уже самую настоящую войну.

Т. АЛИМУХАМЕДОВ