В Ташкенте отмечен всплеск преступности. Нельзя сказать, что людей убивают на каждом шагу — нет, такую оценку аналитики вслух не произносили. Тем не менее, криминал стал виден невооружённым глазом.
Вот и сегодня, едва рассвело, мне домой позвонил дежурный РОВД.
— Гостиница обрадовала нас трупом, — хрипло застрочил он, — убийцу милиционер поймал.
— Лечу туда, — бросил я кратко.
Поднявшись на третий этаж, я увидел моего зама, Аршалуйсяна. Карен стоял у двери с табличкой «355».
Я оглядел типовой номер. В нём выделялась двуспальная тахта, на которой лежал окровавленный труп.
Аршалуйсян мне сказал:
— Убитый, Музаффар Рузиев, наманганец, приехал по делам своей фирмы. В шесть тридцать из его номера вышел кадр. Он прятал лицо в ворот дублёнки, дежурная это усекла. Баба подошла к двери, стукнула, не уловив ответа, глянула внутрь. Далее увидела тело, рванула в служебную каморку и звякнула постовому. Сержант лиходея нагнал.
— Ты фамилию мокрушника выяснил, — спросил я.
— Дадабаев, Гайрат. Его персоной инспектор уже занялся. Он всё раскопает быстро. Надо думать, проблем у нас не возникнет, — ответил майор.
Но проблемы возникли. Да ещё какие! Аршалуйсян ступил в мой кабинет, смущенно поглаживая лоб:
— Дадабаев мокруху не признаёт, твердит, мол, номер был незаперт, а увидев кровь, испугался и решил оттуда слинять. Задержанный, по-моему, не врёт.
— Что значит не врёт, — вспылил я, — опер должен итог обосновывать, и не верить голословной туфте мерзавца. Ты располагаешь фактом его невиновности?
— Нет. Лишь одна маленькая деталь свидетельствует в пользу Гайрата… Я ещё раз съездил в отель, перепроверил аргументы Шматковой, этажницы. Баба явно что-то путает.
— Ты хронометрировал время?
— Да. Чтобы пройти лестничный марш и сделать несколько шагов до середины холла, Гайрату понадобилось тридцать секунд. В то же время Шматкова нам объясняет, читаю: «…я подошла к номеру 355, постучала. Не уловив ответа, глянула внутрь… рассмотрела истекающего кровью мужчину… бросилась в свой кабинет, набрала номер телефона, дождалась пока милиционер взял трубку, описала приметы…» Она затратила на беготню две минуты.
Карен распластал маршрут движения Шматковой и Дадабаева.
— За это время наш клиент успел бы дойти, например, до многолюдной остановки автобуса.
Я просмотрел журнал, в котором сыщик отразил манёвры интересующих нас людей.
— Если твоя раскладка верна, то истинный мокрушник свалил из номера буквально перед появлением Дадабаева. Тогда как объяснить ляпсус этажницы?
— У неё сдали нервы. Впрочем, всё по местам расставит следственный эксперимент. Главное, стараниями женщины уловлен человек, оказавшийся в номере с непонятной целью. Будь Шматкова менее ретива, сейчас я бы разыскивал именно Дадабаева.
— Что ты намерен делать?
— Арест Дадабаева прокурор санкционировал. Гайрата я посажу в оперативную камеру. В ней околачивает груши Яблоков, он просит свидание с женой в обмен на любого рода услугу. Пусть вотрётся в доверие к сокамернику и вынюхает подробности гостиничной эпопеи.
Я против этой комбинации не возражал. Уголовное дело в отношении Яблокова было закончено, поэтому оформить встречу труда не доставляло.
Карен говорил убедительно:
— Яблоков пахал в зоне тринадцать лет. Он расколет впервые арестованного Дадабаева и без нашего усилия.
— Рандеву с женой устроишь независимо от качества информации. Добрую волю зэка содействовать нам треба премировать, — заключил я.
И вновь убийство: плавающий в реке труп, шлюз, слякоть.
Опер вытянули тело из ледяного месива и начал его осматривать.
Глядя на здоровенного мужика, я подумал: «Ему лет сорок, азиат. Бицепсы накачаны, видимо, занимался спортом», — а вслух сказал:
— Что там у него на шее?
Майор Бабаев откинул голову трупа.
— Кажись, задушен… след глубокий… — Он расстегнул на трупе зимнее пальто, — этот парень имеет личные документы!
Я наклонился и увидел на джемпере ламинированный квадрат бумаги.
Сыщик прочитал:
— Ханеев Анвар. Дежурный электрик.
— Он пахал в гостинице, — сообразил я, — скорее всего, три дня назад бандит грохнул не только Рузиева.
Пока мы выворачивали карманы электрика, небо вдруг обрушило на нас лавину мокрого снега, заставившую опергруппу искать укрытие. Спускаться вниз по раскисшей тропе мы не хотели. Инспектора облюбовали ветвистое дерево и, хотя голая крона не защищала от ненастья, припали к его коре. Минуту ребята ёжились, дымили, ругали слякоть. Лишь некурящий Бабаев сунул в рот леденец и сказал:
— Если Анвар гегемонил в отеле, нужно выяснить с кем он корефанил, чем занимался вне смены, прослушать его телефонные переговоры.
— Катим в гостиницу, там всё и обсудим, — решил я.
Мы оккупировали фешенебельный кабинет директора гостиницы Владлена Юсупова. Щуплый тридцатилетний руководитель не «вписывался» в окружающий интерьер: глубокие кресла, широкий диван, огромный стол, из-за которого едва торчала его репа, невольно вызывали улыбку.
Сдерживая эмоции, я сказал хозяину апартамента:
— Дай личное дело Ханеева.
Юсупов растерялся. Перебирая кипу анкет, он безостановочно повторял:
-Что случилось? Кадровики знают биографию всех сотрудников и могут о них выдать всё, начиная с момента рождения. Что стряслось?
Пока я листал трудовую книжку электрика, Бабаев задал Владлену несколько вопросов.
Молодой человек наконец уловил суть дела.
— Жену Анвара вы уже допросили. Её фамилия Шматкова, — изрёк он.
Выписав анкетные данные Ханеева, Бабаев отправился наведать Шматкову. Она, должно быть, хотела нам сообщить какие-то факты, предшествовавшие исчезновению её супруга. Кроме того, я алкал ещё одну версию проверить: Ханеев имел образование — окончил электромеханический техникум. Мужик учился три года и, как знать, мог среди студентов нажить злопыхателей. Я верил, что конфликты с его участием преподаватели помнят и об этом расскажут инспектору.
Аршалуйсян и Яблоков заканчивали доверительный разговор.
— Интересная хроника, — майор угостил зэка сигарой. — Всё идёт по плану, ты молодец.
Наш элементарный оперативный ход удался, в итоге, мы получили ценную для нас информацию. Она открывала завесу не только над происходившими вне гостиницы событиями, но и указывала на конкретного мэна — организатора убийства.
Со слов Яблокова, он вызвал Гайрата на «душевный» базар, а тот, желая обрести совет матёрого урки, раскрывался перед ним всё более. Картина преступления вырисовалась на третий день их диалога: фирму «Глобус» артельно возглавляли четверо друзей, которые решили отгрохать завод по выпуску прохладительных напитков. Дельцы собрали миллион зелёных, вверили баксы Рузиеву и оправили его в Ташкент. Музаффар должен был в семь утра вручить дипломат, набитый ассигнациями, помощнику какого-то министра. На час раньше в отель проник Дадабаев. Он толкнул оказавшуюся незапертой дверь номера, увидел труп и хотел смыться, но в фойе «гостя» схватил дежурный милиционер.
Такое объяснение меня не устраивало.
— Кто же тогда грохнул Музаффара, — спросил я рецидивиста, — что делал в номере Дадабаев, зачем искал Рузиева?
— Если пахнет баблом, то цель одна — положить их в свой кошель, — рассудил Яблоков, — но Гайрат не убивал, он застал курьера уже мёртвым… На Рузиева этого дятла навёл Фаррух, совладелец фирмы.
Аршалуйсян протянул мне клок газеты. На нём виднелись едва читаемые цифры.
— Когда Яблоков сказал, мол, его выпустят на свободу, Дадабаев нацарапал номер телефона Фарруха, — растолковал значение малявы Карен, — совладелец фирмы обязан выкупить друга из РОВД.
Я сунул рецидивисту мобильник:
— Звони! Скажи Фарруху, что Дадабаев титулует его заказчиком преступления и грозит сдать ментам. Пусть он… летит в Ташкент.
Я проанализировал ситуацию и сказал Аршалуйсяну:
— Мне сообщат каким транспортом Фаррух Латипов выедет из Намангана. Если кукурузником, то в ташкентском аэропорту он наймёт мотор, если на авто — въедет сюда через пост ГАИ. Так или иначе возьми его под наблюдение. Мы должны знать куда торгаш сиганёт в первую очередь.
В мой кабинет зашёл Бабаев. Опер доложил, что супруга Анвара от серьёзной беседы уклонилась. Шматкова на вопрос: «Почему ты не бьёшь тревогу, ведь твой муж пропал без вести», — ответила, дескать, этот кобель имеет ещё одну семью. Там его и ловите.
Более значимыми оказались сведения, добытые капитаном Алиевым. Он, пока я слушал Бабаева, занял место на диване и ждал, когда ему дадут слово.
Наконец, капитан огласил круг друзей Анвара, изложил систему обучения в техникуме, выделил фамилию преподавателя, помогавшего Ханееву сдавать экзамены без труда.
Что-то вспомнив, Карен сощурился.
— Повтори анкетные данные учителя.
— Кулов, Наби Миленович, — ответил Алиев.
— Фамилия, имя, отчество директора фирмы «Глобус» Кулов Султан Миленович. У них лишь имена разные… Они братья?
Сыщик хлопнул глазами:
— Фамилию хозяина конторы я слышу впервые, а данные Наби отметил автоматически. Нас руководство учит всё услышанное записывать, авось пригодится.
— Выясни какую еще родню имеет этот человек, — распорядился Карен.
12 февраля 1996 года я запомнил на всю жизнь — в этот день мы раскрыли убийство и Рузиева, и Ханеева. Но история, врезавшаяся в мою память, удивляет не количеством раскрытых преступлений, я «обессмертил» событие лишь потому, что впервые столкнулся с курьёзным фактом изъятия вещдока.
Аршалуйсян открыл набитый валютой дипломат и сказал:
— В аэропорту Латипов нанял такси. Автомобиль петлял по городу час. Когда он остановился у дома тридцать массива Южный, из подъезда вышел человек с тёмным дипломатом. Увидев его, Фаррух опупел, схватил булыган, ударил мэна по тыкве, вырвал чемодан и пустился наутёк. Мы обоих задержали.
Я прикинул на глаз количество стодолларовых ассигнаций.
— Здесь миллион… не пойму, откуда баксы?
— Пачему нэ пайму! — наигранно воскликнул майор. — Фаррух признал свой дипломат и сообразил, что вещь этот дядя украл.
— Где украл?
Опер удивился и даже перестал жестикулировать.
— Где? Латипов завернул на фатеру Кулова. Педагог хранил зелёные дома!
— Дипломат краденый.., — я не уловил суть дела, — с чего ты так решил?
— Мы осмотрели взломанную грабителем дверь.
Карен действительно попал в уникальную, во многом забавную ситуацию: Фаррух ждал учителя, который должен был вернуться с работы. Именно в эти минуты домушник стащил чемодан и выходил из подъезда. Латипов мгновенно вещь опознал, трахнул злодея камнем, вырвал дипломат и побежал.
В этот день операм сопутствовала удача. Стоило Фарруху задержаться в аэропорту, он бы уркагана не встретил, тогда процесс поиска убийцы мог растянуться на неопределенный срок.
Карен облегчённо выдохнул:
— Теперь заказчик мокрухи известен, это брат педагога, директор фирмы «Глобус» Султан Кулов.
Я наконец разумел:
— Аферюга засветился весьма оригинально. Ему в этом помог вор. Крадун преподнёс нам улики прямо на блюдце. Как деньги попали учителю? Ребуса тут нет. Исполнителем убийства Кулов-младший назначил Ханеева. Электрик хлопнул Рузиева, аннектировал баксы, на улице сел в машину преподавателя. В тачке находился ещё один мужик. Он и стянул петлю на шее Анвара. Тело сообщники утопили, а дипломат заныкали в квартире Наби. Остаётся лишь выяснить роль Фарруха. Не верю, что Султан отрядил его дублировать манипуляции брата.
— Это изъяснит сам директор. За ним я поеду лично. — Карен вывалил баксы на дастархан и начал их слюнявить.
В Наманган и обратно Аршалуйсян сгонял пулей. Триста километров автомобиль одолевает, учитывая горный ландшафт, за пять часов, а самолёт летит сорок минут. Оперативник избрал воздушный транспорт, поэтому вечером он уже допрашивал Султана в своём кабинете.
Кулов не произвёл на меня впечатление «крепкого орешка». Хозяин фирмы ёрзал, пыхтел, глядел на милиционера с животным страхом. Tакой тип людей я не раз наблюдал и сделал вывод: шестидесятилетний мужик сперва будет элементарные факты отрицать. У него, как бы от волнения, защемит сердце, подскочит давление, разболится голова, но он быстро даст маху и уловит, что сыщик не верит ни единому его слову. С этого момента диалог пойдет начистоту.
Аршалуйсян положил мне на стол протокол допроса Кулова.
— Читать не рекомендую, — хохотнул он, — признание написано коряво, да и грамматика отвратительная. Будет лучше, если результат я передам устно.
— Валяй, — сказал я, — напрягать зрение мне окулист запретил, а его советы необходимо исполнять.
Сыщик раскрыл блокнот, хотя имена, фамилии, даты помнил наизусть.
— Месяц назад Султан зарегистрировал фирму «Глобус» и объявил, мол, хочет выстроить цех розлива прохладительных напитков. Мужик он состоятельный, ввиду чего новость земляков не удивила. Чтобы идея выглядела капитально, жулик сторговал в проектном институте неистребованный план типового завода. Позднее агукнул своих кунаков — Музаффара Рузиева, Фарруха Латипова, Вано Габуния и предложил им финансировать дело. Старик аргументировал прибыльность гешефта, да так живо, что кенты выдали ему по двести тысяч баксов. Эти деньги Рузиев отвёз в столицу якобы для министра, тот обещал фирму крышевать.
Едва Карен глотнул воды, я сказал:
— Нехилый план. Фанта, соки, лимонад приносят огромный навар. Да и высокопоставленный чин — крыша надёжная. Пока в действиях Султана криминал не улавливаю.
— Брехня в каждой его фразе, — ответил сыщик, — никакого министра не было. И строить цех намерения тоже не было. Пенсионер хотел всего лишь вытянуть бабло из местных нуворишей, тюкнуть курьера и овладеть деньгами. Свою идею он изложил младшему брату. Нищий учитель не раздумывал — подобрал киллера, Ханеева.
Я не понял:
— Фаррух и Дадабаев контролировали действия братьев?
— Среди четвёрки торгашей оказался не один, а двое мерзавцев. Латипов, независимо от директора, тоже мыслил шлёпнуть Рузиева и хапнуть лимон. Фаррух снарядил убийцу, Дадабаева, который утром проник в номер. Однако там уже побывал Анвар. Электрик держал на шухере свою жену. Именно тогда Шматкова заметила удаляющегося человека. Она сообразила, что стрелку можно перевести на этого кавалера, и звякнула милиционеру. Но телефонировать дежурная поспешила, женщина не знала о хронометраже времени, ключике, используемом нами при раскрытии убийств, — закончил майор.
Сопровождаемый конвоиром, Султан Кулов увидел Аршалуйсяна, остановился и тихо хлюпнул:
— Мне сколоченной валюты хватило бы на две жизни, но я решил сделать запас и на третью. Невиданную алчность бог покарал.
Не дожидаясь ответа, он засеменил в камеру.
Георгий Лахтер (МирвалиГулямов)
Ташкент – сентябрь, 1996 год
