Годы бегут по траве и по снегу,
Словно по вечному расписанию
И только одно не подвластно их бегу:
Наши воспоминания.
Эдуард Асадов
ПЕРВЫЙ РАУНД
Это было очень давно, когда еще в Ташкентском педагогическом институте имени Низами преподавали общественные науки. Не могу вспомнить фамилию профессора, который рассказывал нам, первокурсникам факультета физического воспитания , о классиках марксизма-ленинизма. На всю жизнь врезалось в память высказывание Фридриха Энгельса о борьбе. Врезалось потому, что на семинарах на этот счет проходили у нас горячие споры.
Вот и сейчас я взял томик Энгельса и выписал это выражение:
« Бесспорно, во всякой борьбе тот, кто поднимает перчатку, рискует быть побежденным, но разве это основание для того, чтобы с самого начала объявить себя разбитым и покориться ярму, не обнажив меча?»
Ташкент. Жизнь была тогда далеко не легкой. Почти за все надо было бороться. Мне было 18 лет. Тренировался в спортивном клубе Дома офицеров. Играл за юношескую сборную города по волейболу. Имел первый разряд и этим очень гордился. Подал документы на факультет физического воспитания педагогического института. На вступительных экзаменах по настоящему выкладывался : и в аудиториях, и на спортивных площадках. Конкурс был большим. На мандатной комиссии целый день просидел, ждал, когда же меня пригласят.
Вызывают.
— Уже все места заняты,- «порадовал» меня председатель мандатной комиссии, заведующий кафедрой психологии, доцент М. Давлетшин.- Вы молоды, попытайтесь на будущий год.
— Извините. Я же набрал 27 баллов, а проходной только 22.
— Ну и что? Это уже нам решать.
Что мне было делать? Только догадываться о том, что же помешало стать студентом. Оставалось одно: начать бороться.
— Я хотел бы знать настоящую причину отказа, — неожиданно вырвалось у меня. — Завтра я пойду в Министерство просвещения и расскажу, как мандатная комиссия несправедливо отнеслась ко мне.
— Смотрите, какой он боевой. Педагог должен в любой ситуации быть выдержанным и вежливым. Но мы видим, что вы очень хотите стать учителем. Предложить можем только одно — стать резервистом. В первом семестре покажите себя хорошо — будет вакансия, станете студентом, — сказал председатель комиссии.
Студент, чемпион республики Николай Дмитриев по семейным обстоятельствам не смог продолжить учебу. Его место стало свободным. Мои результаты были лучше, чем у других резервистов. Так что, только со второго семестра я смог стать первокурсником.
Часто я задавал себе вопрос: а если бы я тогда промолчал, ушел бы без боя с мандатной комиссии ? Если бы…
ВТОРОЙ РАУНД
На память приходит еще одна история, уже покруче. Окончил второй вуз — факультет журналистики Ташкентского университета. Работал в редакциях спортивной и военной газеты, в общественно-политическом журнале. Не на шутку увлекся историей средств массовой информации. Отнес документы в отдел аспирантуры университета. Все было в порядке: сданы кандидатские экзамены, определена тема и руководители. Раз так, то шел вне конкурса.
Через месяц я летел в вузовский городок, словно на крыльях. Читаю приказ о зачислении. Что такое? Не верю своим глазам: моей фамилии в нём нет.
— Горе мне с молодыми работниками, — начал Тигран Владимирович Гренке (фамилию и имя изменил). — Представляете, наша молодая машинистка в приказе случайно пропустила вашу фамилию, а наш рeктор, академик Ташмухамед Сарымсаков, его уже подписал. Изменить уже ничего нельзя.
Интересно, что в этом приказе о зачислении в аспирантуру молодая машинистка пропустила случайно только одну… мою фамилию.
Я — боец по жизни. Никто ничего никогда не принес мне на блюдечке. Но в этом случае я не мог тягаться с первым проректором. Дело в том, что тогда в отделах культуры, пропаганды и агитации ЦК Компартии Узбекистана многие работники имели научные степени и у многих из них в свое время научным руководителем диссертации или первым оппонетом был … первый проректор. Уж очень разные были у нас «весовые» категории. О какой борьбе могла идти речь?!.
Бороться приходилось на разных уровнях. Автомашины у меня не было, даже самой подержанной. Не было и прав на её вождение. Решил хоть что-то заполучить. Зашел в Ленинский районный комитет Добровольного общества содействия авиации, армии и флота. В Ташкенте каждый район имел такую общественную, добровольную, оборонную организацию. Выяснил все «секреты»: кто командует, где расположена автошкола, нашел директора. Так и так, говорю, хочу научиться водить машину.
— Это прекрасно. Принесите письмо с места работы за подписью руководителя, секретаря партийной организации и председателя профсоюзного комитета и все будет в порядке,- сказал хозяин шикарного кабинета с большим портретом вождя Октябрьской революции на стене.
— Позвольте, — говорю.- Вы не поняли меня, дорогой товарищ директор. Я не в туристическую поездку собираюсь , когда в обязательном порядке все эти подписи надо собрать, а просто хочу научиться управлять машиной.
— Что тут поделаешь? У нас такие правила.
Надо так надо. Принес письмо с просьбой принять меня в автошколу за подписями ректора института, доцента С.Джумабаева, секретаря парткома , доцента А. Ширяева и председателя профсоюзного комитета Р.Нурмухамедова. Правда, в парткоме меня спросили: «Случайно не на Марсе ли находится эта самая автошкола ДОСААФ?».
— Все хорошо,- сказал директор автошколы,- вот только одно — ни одного места сейчас нет.
— Позвольте,- снова я удивился,- в прошлый раз сказали, что дело только за этим письмом!
Он пожал плечами.
— Бывает. Оговорился.
— Хорошо,- говорю,- можете написать для меня пару слов?
Он взял лист бумаги.
— Я готов, слушаю.
— Пишите: в Ленинскую районную прокуратуру. Я вымогал взятку у доцента Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта …
— Да что это такое?! Вы что себе позволяете ?!
Он, как бешеный, вскочил со стула. Честно, подумал, что сейчас он меня чем-то огреет.
— Вы меня неправильно поняли. Сегодня мест нет, но завтра будут. Один курсант школы по семейным обстоятельствам забрал документы.
Вскоре стал курсантом автошколы.
Интересно, что там, по ту сторону океана, в Советском Союзе, мы все были, как львы, и вечно, если не c кем-то, то за что-то боролись: то за место в больнице для больного отца, то за место в музыкальной школе для сына. … Список можно продолжить…
ТРЕТИЙ РАУНД
Но этот опыт борьбы неожиданно пригодился мне на новом месте в городе Сан Хосе ( штат Калифорния). Учеба в ташкентской автошколе ДОСААФ меня многому научила. Далеко не смело, но мог водить машину по скоростным дорогам и городским улицам.
Как-то слышу громкую полицейскую сирену. Вижу, как на мотоцикле, во всю мощь мчится представитель патрульной службы.
Subject
Inline image
Сначала подумал, что это за кем-то другим, но оказалось, что по мою душу. Остановился. Я достал документы, положил руки на руль. Все, как полагается. Не пойму только, за какие грехи. Коп (сор–сокращение от слова сорреr «медный»–полицейские раньше носили медные бляхи) долго что-то выписывал, потом что-то буркнул и вручил мне штрафной талон. Так завязался мой девятимесячный «роман» с полицией.
Но что случилось? Почему здесь, по эту сторону океана, в солнечной Калифорнии, я растерял свои бойцовские качества и превратился в некую пугливую овечку? Получив от полицейского штраф, даже не зная за что, кабы чего не вышло, я решил на всех парусах, со скоростью звука бежать и срочно oплачивать свой полицейский «сувенир».
Сыновья, чтобы снизить накал моих переживаний, подарили мне книгу американского юриста на английском языке о том, как бороться за отмену штрафа в суде, как выйти победителем в споре с патрульной службой. Такую книгу можно купить в любом книжном магазине.
— За перевод не волнуйся, мы или мама поможем,- добавили они.
Для жены больших трудов это не стоило, она лингвист, преподаватель английского языка. Села со мной за стол и открыла мне глаза на мою «борьбу» с полицией на ближайшее время.
Правильно, почему бы не попробовать доказать, что я ни в чем не виноват? Народная мудрость гласит, что победа не снег, сама на голову не упадет.
Лучше день прожить львом, чем веками овцой,
Нужно сильными быть и с судьбою бодаться,
Отвечая на злые нападки борьбой
И всегда ни за что никогда не сдаваться.
Бахтияр
( Проза. Ру.)
Но вот я решил быть тем, кем был когда-то – упорным борцом. Будь что будет! Ведь за это, в конце концов, не убьют и в тюрьму не посадят.
— Когда хочешь чего-то, то сделай все от тебя зависящее, чтобы достичь этого. Даже если что-то не получится, ты будешь знать, что старался изо всех сил, — говорила французская актриса Ева Грин в кинофильме «Мечтатели».
200 долларов, согласитесь, на улице не валяются, да еще страховая компания может и взносы поднять. Стал действовать. В чем моя вина? Чтобы эту «тайну» разгадать, отправил, как посоветовал автор книги , два запроса: один–в городскую прокуратуру, другой — в патрульную службу . Ответы не заставили себя долго ждать.
Мне прислали копию обратной стороны квитанции, где патрульный зафиксировал нарушение: надо было затормозить, не пересекать желтый сигнал светофора. Но я хорошо помню, что за мной шел огромный грузовик, если бы я резко затормозил, то он бы точно меня «помял».
Приступив к «поединку» с полицией, я использовал и свой опыт борьбы с администрацией автостоянок. Честно скажу, что со своим английским еще не был готов к баталиям. Но у меня были добровольные помощники — жена и сыновья. Без них, пожалуй, трудно было бы на что-то надеяться.
San Jose City College. Автостоянка разрешена З0 минут бесплатно. Я только забежал в библиотеку вернуть книгу и бегом к машине. На все ушло 15 минут. Вернулся. Лобовое стекло машины украшает штрафной талон на 27 долларов.
De Anza College. Pядом с моим маленьким по размеру разрешением на парковку машины прикреплён большой штрафной талон. На этот раз 25 долларов. Причина: «oтсутствие разрешения на стоянку».
San Jose State University. Приехал на пару минут за расписанием. Возвращаюсь, а на переднем стекле красуется «подарок» на 27 долларов. «Нарушено время 24-минутной стоянки». Как говорится, днем с огнем не могу найти этого правила. Пробую еще искать зеленую линию и обозначениe этих 24 минут. Но как ни старался, ничего не нашел.
Я опротестовал все эти штрафы. Что касается стоянки около университета, то я в своем письме отметил, что, возможно, все разметки были сделаны тогда, когда Колумб открыл Америку. Отовсюду пришли ответы–закон обязывал отвечать на письма. Там были такие слова: извините, разобрались, допущена ошибка, вашей вины нет. Из университета даже написали, что их автостоянка на год будет в моем распоряжении … бесплатно.
Город Сан- Хосе. Приемная суда.Темная и мрачная комната. На стене расписание: кого, когда и где… Я иду под номером пять. Подсаживается огромный полицейский с дубинкой, наганом и наручниками на ремне. Он следит здесь за порядком. Слышу, что каждый рассказывает соседу страшные истории. Послушаешь — все просто ягнята, никто ничего не нарушал.
Первое заседание суда. Волнуюсь. Рядом со мной переводчик.
— Виновен?- спрашивает судья.
— Нет. Невиновен, — отвечаю.
Второй раунд. До начала заседания суда, минут за десять, появился мой «знакомый» офицер патрульной службы. Подошел ко мне и неожиданно сказал:
— Я хотел бы воспользоваться тем документом, который вам выписал.
«Какой он умный, — подумал я,- моими же руками меня же и задушить».
— Теперь этот документ — моя собственность,–пошутил.- Я не хотел бы ни с кем его делить.
В суде был такой порядок: сначала докладывает офицер патрульной службы. Как и в чем он будет меня обвинять, если он не имеет моего штрафного талона? По памяти? Но это случилось семь месяцев назад . Мне стало просто интересно.
— Уважаемый судья,- начал он свою речь, — разрешите воспользоваться документами этого господина.
Судья удивленно поднял брови.
— Где же ваши?
— У моего начальника, а он в отпуске.
Судья перевел взгляд на меня и сказал:
— Если вы хотите, то можете передать свои документы, и мы продолжим заседание суда.
— Уважаемый судья! — ответил я робко.- Вы трижды повторили cлова «если вы хотите», разрешите мне ответить один раз, что я не хочу.
— Это ваше право, — ответил судья.
Заседание перенесли.
РАДОСТЬ ПОБЕДЫ
Прошло еще пару месяцев. За это время выяснил, что, если еще раз офицер патрульной службы придет в суд без документов о моем нарушении правил дорожного движения, то я, по первому же требованию судьи, должен предоставить ему свои .
Готовлюсь к суду, попросил знакомого чертёжника сделать технический макет ситуации, как посоветовали авторы книги, со всеми автомашинами в тот момент на дороге и мотоциклом патрульного. Связался со специальным городским управлением. Спросил: синхронизирован ли этот перекресток? Конечно, я понимал, что все это может оказаться «мартышкиным трудом», если патрульный придет. Ему доверия на сто процентов.
Третий и последний раунд.
Суд приступил к работе. Жду полчаса, час. Почему-то меня не вызывают, да и офицера полиции что-то не видно. Я знаю, что, если без уважительной причины он не явится, то победа будет за мной. Но такое бывает крайне редко, только, когда тебе улыбается фортуна. Как пишет поэт Игорь Губерман:
Судьба то бьет нас, то голубит,
То вянет вмиг от нашей скуки:
Фортуна- женщина и любит,
Чтоб к ней прикладывали руки.
Вызывают меня. Что теперь будет?
— Офицер патрульной службы не явился, — сказал судья. – Ваша вина не доказана.
Ощущение было такое, словно тяжелый груз упал с моих плеч . Даже стало легче дышать. Как будто специально для меня Евгений Орлов написал эти поэтические строчки.
Фортуна улыбнулась,
Сбылось, о чем мечтал!
И, распрямив сутулость,
Я покидаю зал.
Вот и получается, что ташкентские «тренировки» борьбы за правое дело здорово помогли.
Б. ГОЛЬДИН,
член международной ассоциации журналистов
