Детское насилие: от звонка до звонка

До начала нового учебного года остались считанные дни. Первоклассники с неподдельным волнением ждут этого момента. Ведь им впервые предстоит переступить школьный порог, войти в совершенно новую жизнь, в мир знаний и просвещения. Но они даже не подозревают с какими трудностями им предстоит столкнуться.

И речь пойдет не только об учебных нагрузках, которые лягут на неокрепшие детские организмы.
По данным ЮНЕСКО, во всем мире каждый четвертый школьник подвергается насилию и травли со стороны сверстников, а в развивающихся странах это число доходит до 35 процентов от общего числа учащихся. Но, к великому сожалению, эта тема мало кого интересует. О ней вспоминают только тогда, когда происходит уже нечто непоправимое. Вспомним хотя бы гибель ученика колледжа им. Боровского Жасура Ибрагиомова от рук своих однокурсников в мае текущего года. Но это только вершина айсберга, большая часть которого спрятана не только от глаз родителей, но и всего общества в целом.

Конечно, насилие и травля учеников практически не встречаются в младших классах. Этот пагубный и довольно низкий стадный инстинкт проявляется в чуть более взрослой среде, детей возрастом от 11 до 15 лет. И чем они взрослее, тем унижение сверстников носят более насильственный характер. Но, как ни крути, все начинается в младших классах. Когда дети, зачастую подражая взрослым и особенно родителям, старшим братьям и сестрам, начинают понемногу оскорблять друг друга, тем или иным способом унижать. Кто-то уже в раннем возрасте может постоять за себя, а кто-то нет. И постепенно формируется круг отверженных. Тех над кем можно поиздеваться, принизить, избить, причем просто так, без причины.

Некоторые психологи видят в этом первые признаки самоутверждения. Параллельно с кругом парий, формируется и круг лидеров, которые хотят выделяться среди сверстников, показать себя перед противоположным полом. А насилие это не только самый легкий способ, но и самый действенный. Ведь, что бы мы не думали о себе, мы все равно остаемся животными и цивилизованные формы общения занимают довольно маленькую долю в общей истории эволюции человека.

Нужно учесть, что попав в число отверженных, выбраться из него довольно сложно. Для этого необходимы ответные и довольно радикальные меры. Например, если ребенка оскорбляют и унижают его же одноклассники ему уже не поможет аналогичное противодействие. Ответ должен быть ассиметричным. Например, в ответ на словесные оскорбления применить грубую физическую силу. Тогда у всех отобьется охота издеваться над ним.

Но трудно представить, что у него хватит на это духу. Даже можно сказать, что у тех кто познал настоящий испуг это точно не получится. Хотя дело здесь не в том, что никто не сможет постоять за себя таким образом. Такой шаг чреват тем, что бывший адресат обид и насмешек, может в миг превратится в еще более страшного монстра. Вся боль, причем как физическая, так и душевная, которая долгое время копилась в ребенке, наконец прорвет плотину страха и понесется таким потоком, что может привести к ужасным последствиям.

Да, многие скажут, что в детском насилии нет ничего экстраординарного. Многие через это проходят и ничего, взрослеют, живут, обзаводятся семьями. С этим бороться бессмысленно. Но приведу пример. В моей школе учился один мальчик. Года на два младше меня. Он был очень одаренным ребенком. Особенно легко ему давались точные науки. Он мог в уме решать математические задачи, с которыми большинство старшеклассников не могло справиться и на бумаге. Его нельзя было назвать нелюдимым, он легко шел на контакт, был всегда улыбчив, но, к сожалению, не мог постоять за себя. Дети это быстро просекли и стали издеваться над ним. Причем издевательства с каждым разом носили все более жестокий характер. В конце концов им помыкала практически вся школа, даже ученики из младших классов, да и некоторые девочки не упускали случая унизить его тем или иным способом.

И вот спустя многие годы я случайно встретил его. Он был одет в оранжевую хокимиятовскую жилетку и подметал улицу. А на лице его была такая скорбь, как будто у него кто-то умер. Сказать, что я был поражен этим зрелищем, это не сказать ничего. Честно говоря, его удрученный вид, тем кем ему приходится работать, чтобы заработать себе на хлеб ранили мое сердце. Я подошел к нему, поздоровался, спросил как он поживает, как его родные и… запнулся. Когда он увидел, что я здороваюсь с ним, его лицо просветлело. Его озарила такая искренняя улыбка, что мне стало стыдно. Стыдно за себя, за других. Стыдно за то, что у меня не раз возникала мысль заступиться за него, тогда в детстве, в школьных коридорах, во дворе, но я этого так ни разу и не сделал. Стало стыдно за то, что я побоялся быть непонятым сверстниками, побоялся вызвать их смех.

Все мы взрослеем и забываем все то плохое, что происходило с нами в прошлом. Такова особенность человеческой психики, которая уберегает нас от переживаний, грустных воспоминаний, чтобы не измотать нервную систему и не нанести организму непоправимый вред. Но все равно подсознательный страх на всю жизнь поселяется в нас. Дети вырастают пассивными, не уверенными в себе, трудно адаптируются во взрослой жизни. И вина за это в той или иной мере лежит на каждом из нас.

По данным Министерства народного образования Узбекистана, на сегодняшний день в республике функционирует более девяти с половиной тысяч школ, в которых в прошлом учебном году проходило обучение почти пять миллионов учеников, в том числе в начальных классах — 2,4 миллиона. В первый класс пошли 641,6 тысячи детей, окончили школу – 466 тысяч учеников.

В государственных школах страны обучение проводится на шести языках, в некоторых – сразу на нескольких. Из совокупного числа учащихся в прошлом учебном году на узбекском языке училось 85,61% детей, русском – 9,94%, каракалпакском – 1,97%, таджикском – 1,14%, казахском – 1,00%, туркменском – 0,18%, киргизском – 0,13%.

В школах страны преподают почти 390 тысяч учителей (70,6% женщин), в том числе в начальных классах – 112 тысяч (90,5%). Из общего числа педагогического состава высшее образование имеют 83,3% учителей, незаконченное высшее – 0,14%, среднее – 16,1%. Высшая квалификация присвоена 46,2% педагогам, первая – 35,2%, вторая – 14,5%, квалификация специалиста – 4,1%.
Помимо этого в республике действует 87 специализированных школ и школ интернатов, в том числе одна для детей с тяжелыми дефектами речи, три – с дефектами опорно-двигательной системы, 14 – незрячих и слабовидящих, 17 – глухих и слабослышащих, 50 – умственно отсталых.

Тиллаходжа Алимухамедов