Продолжение интервью
Врач, философ, человек…
Руководитель медицинского центра «АНИК» Алексей Назаров, немало сделавший для здроровья соотечественников в республике, за многолетний вклад в дело культуры и искусства награжден также дипломом и медалью «Тасанно» Академии художеств Узбекистана.
— Кроме общественного признания заслуг перед здравоохранением и культурой судьба наградила вас интересными встречами. Чему они научили?
— Жизнь рядом с искусством приносит большое удовлетворение и многому учит. Не забыть дружеских объятий гениального композитора и дирижера Арама Хачатуряна и директора Королевского театра Великобритании. Я получил от них напутствие и пожелание успехов в учебе и медицинской деятельности. Довелось также сиживать в машине с прозрачным пластиковым верхом несравненного артиста балета Мариуса Лиепы, ужинать с семьей главного директора Большого театра Хайкина, дать медицинскую консультацию ребенку в семье певца Юрия Гуляева, уговаривать Владимира Высоцкого начать концерт в аудитории института при малых денежных сборах, слушать последнего из Рерихов в одном из театров на Маяковке. В двадцать лет я впервые понял, что такое 200 граммов водки, выпив ее залпом, без закуски. Стакан был принят из рук Аллы Пугачевой. Все это выходило случайно и легко. Ни один из этих эпизодов не был постановочным. Как будто кто-то за ухо вел меня через строй гениев и говорил: «Это тебе за сольфеджио, за нотную грамоту, за технику исполнения…» И до сих пор приезд на гастроли в Ташкент известных мастеров российской эстрады не обходятся для меня без дружеских встреч с ними за дастарханом, и связь столиц России и Узбекистана продолжает свою невыдуманную и яркую историю, запечатленную в лицах друзей из обеих стран.
— Сказывалась ли в общении с людьми ваша профессия? Ведь даже в застолье с врачами говорят о болезнях.
— Бывает и такое. Врач не знает выходных и перерывов. Я не склонен переоценивать себя в плане способностей. Но благодарен Его Величеству Случаю и судьбе за всех неординарных людей, с которыми она меня сводила. Считаю, благодарность — одно из самых ярких проявлений человеколюбия. Это прогресс, это начало, это любовь, это счастье. В свой черед, неблагодарность — регресс, подлость и смерть. Недаром мой отец считал это качество наихудшим из пороков – страшнее предательства. Благодарности как поведенческой реакции учат с пеленок, а окончательно это качество оформляется, когда человек начинает понимать, что хорошо и что плохо. Это происходит у всех по-разному и в разном возрасте, так же, как и чувство любви к культуре, искусству. Каждому фрукту — свое время. К примеру, музыканты Таня Кац и Додик Геренгас приучали своего Сашеньку к классической музыке чуть ли не с первых дней зачатия, полагая, что ребенок уже слышит все происходящее вовне, а может быть, даже формируется по-особому под воздействием классической музыки, Татьяна слушала классику целыми днями и аккомпанировала на фортепьяно Додикиной виолончели работы мастера Страдивари. Ребенок и в самом деле родился талантливым. В четыре года он написал свой первый фортепианный этюд, но… не говорил! Родители обошли всех знаменитых фониаторов и логопедов Москвы и были очень озабочены этой проблемой. Я сказал им, чтобы они не мучили мальчишку и не лечили его всевозможными способами, что скоро он сам заговорит. Так и произошло. В пять лет мальчик заговорил — сразу предложениями. Очевидно, какие-то центры в его головном компьютере были перекрыты мощным воздействием других раздражителей.
— Расскажите немного о встречах с отечественными деятелями культуры.
— Таких историй не счесть. В 1991 году случай привел меня и группу моих единомышленников-врачей на арендные площади Дворца культуры «Текстильщик».
Остановка называлась «Театральной» благодаря самодеятельному театру, располагавшемуся когда-то в этом здании. Здесь же располагалась Народная и образцовая изостудия Якова Львовича Фрумгарца. Низкорослый, кряжистый, с красивыми, вьющимися волосами с проседью и темно-печальными еврейскими глазами, он в свои шестьдесят восемь не напоминал «утомленного солнцем» человека.
В обвисшем и мятом костюме, но всегда при галстуке, с боевыми орденами Второй мировой на груди, с легкой хромотой — следствием ранений и душевных потрясении — он приехал в Ташкент к единственному родственнику, оставшемуся в живых, да так и остался в этом городе. Горький опыт войны дал ему почувствовать радость жизни и ее красоту. Закончив училище имени Бенькова в 1952 году, стал учить и других видеть красоту простой и повседневной жизни, которой живут люди, ищущие истину. Кроме работы в изостудии, двадцать пять лет преподавал рисование и черчение в школе № 147 на улице Стародубцева. Общались мы как врач и пациент. Он жаловался на боли в позвоночнике, я долго выслушивал эти исповеди и лечил, лечил.… За это он писал для меня маленькие «камерные» пейзажи, которые так вкусно пахли краской. Я благодарил Мэтра, но для оформления медицинских кабинетов эти этюды не подходили.
Замечу, Фрумгарц был великолепным «сиренистом». Он писал цветущую сирень только весной, один месяц, с натуры. Десяток полотен, еще не высохших, уходили по очереди друзьям и знакомым. Мне досталась его первая «Сирень», датированная весной 1957 года. Это случилось после отъезда Фрумгарца в Израиль и перехода здания Дворца культуры в ведение Министерства легкой промышленности в 1995 году. Картину нашли на свалке и торжественно вручили мне на память о художнике. Отреставрировав чудесную работу, я любуюсь ею по сей день. Яков Львович недолго прожил на своей исторической родине и спокойно ушел дорогой вечности на рубеже тысячелетий, оставив на этой земле учеников и добрую память о себе.
— Фрумгарца можно назвать легендой Ташкента. Что сталось с его студией?
— Валерий Утешев и Юрий Дмитриев — ученики Якова Львовича — руководили изостудией еще несколько лет, пока она не перестала существовать. Именно они предложили мне серию картин, положивших начало моей коллекции. С Валерием я дружен, приобретаю его картины и приглашаю на свои выставки. Он работает в одной из школ близ вокзала и руководит изостудией. Мы до сих пор общаемся. Его чудесные акварели долго украшали стены «аниковских» медицинских кабинетов. Весной 2010 года был с друзьями у него в изостудии. Мы смотрели старые и новые работы, как всегда беспредметно спорили об улыбке Джоконды и пили чай. В результате этого чудесного контакта с мастером около пятидесяти работ перекочевали в мою коллекцию. А еще я получил в подарок железную металлическую коробку с 36-миллиметровым документальным фильмом сорокалетней давности, где еще живет Фрумгарц и его питомцы. Юрий Дмитриев уехал в поселок Мга Ленинградской области. Я был там, свидеться не удалось, но я благодарен ему за красоту запечатленной им жизни.
— Так ваш центр поначалу располагался в том же здании, что и изостудия Фрумгарца?
— Да, так и было. Многие из художников и архитекторов Узбекистана, с которыми я дружен, были связаны студийной дружбой благодаря Фрумгарцу. Заходил к нему и Рузы Чариев. Потом поднимался к нам на третий этаж и кричал мне прямо в коридоре: «Леша! Есть коньяк?» Усаживался в моем фитобаре, где хлопотливая Татьяна всегда держала что-нибудь вкусненькое. Наша дружба с Рузы Чарыевым началась в сурхандарьинском Шерабаде в июне 1988 года, где я с моим другом Зауром Каримовым был в медицинской командировке. Занимались каждый своим делом: он — гинекологией, а я — педиатрией. Мы жили по-байски, в хоромах правительственной дачи, а во дворе, на высоком айване, превратив его в мастерскую, обитали два художника. Один пожилой, лет шестидесяти, видно, мастер. Второй молодой, лет двадцати пяти, ученик. Я заинтересованно поднялся к ним, представился: «Доктор Назаров». Мастер пожаловался на боль в спине. Положив пациента на живот, а затем на бок, я провел две манипуляции. Радостный «больной» через минуту осведомился, какого профиля я врач, и, услышав, что педиатр, был просто ошеломлен.
— А это что было? – спросил он про мануальную процедуру.
— Хобби, — пошутил я.
Так что дружба началась с «улыбки». Затем было много вечеров за пиалой чая и скромным ужином. Я узнал от него, что он родом из Пашкурта и каждый год бывает здесь. Истинно, где человек родился, там и в дело сгодился. Зов Родины и женщины имеют сумасшедшую притягательность.
— Выбор, который делает человек в профессии, в любимом деле, в людях — что, по-вашему, его определяет?
— На этот вопрос не может быть однозначного ответа. Даже стены могут определять человека и быть мотивацией к каким-либо действиям. С созданием медицинского центра у меня появилось много стен, а украсить их по своему разумению было нечем. Не это ли явилось чудесной причиной углубленного изучения искусства и жизни рядом с ним? Да, мы очень мало внимания уделяем нашим стенам, а ведь они встречают нас при рождении, сопровождают по жизни, объединяя нас в отчем доме, и разъединяют, когда мы строим их между собой в отношениях. Да что говорить, мы и сами состоим из стен, только очень маленьких, с массой окошек, отверстий, пазов и турникетов.
Каждая клетка нашего тела, окруженная мембраной, — маленькая стенка, выполняющая свою специфическую функцию. Клетки крови, как маленькие «космические корабли-стеночки», бороздят беспредельные для них просторы нашего тела. Перегородками, фасциями, мембранами, «стеночками» разделены все наши органы, системы и среды, в совокупности составляя живой организм, как «китайской стеной», защищенный кожей. Движения нашей внутренней среды, выделяя энергию, создают вокруг нас еще одно защитное поле — ауру, которая, предохраняя нас от внешних агрессивных воздействий, в то же время является нашим контактером с энергией космоса. Думается, что если сложить все клетки-стеночки человека в одну линию, возможно, она превысит длину Великой Китайской стены.
Ученые всего мира давно начали штурмовать эти «стены», и появились науки — анатомия, гистология, цитология, мембранология, гематология и т.д. «Стены» изучают все: и физики, и лирики. Зачем? Лишь по одной причине: чтобы влиять на них, строить, ломать, переносить, раздвигать и изучать горизонты за ними. Кому не хочется заглянуть в будущее? А может быть, люди, пристально и благоговейно всматриваясь в «Черный квадрат» Казимира Малевича, думают, что это окно в будущее? Произведения художников — это тоже «стеночки», которые нужно вовремя и правильно сдвигать, раздвигать, перемещать, дарить, продавать. Они должны двигаться, чтобы жить и приносить радость людям. Это одна из главных функций человека, не зависящая от его статуса, — служение людям.
— Алексей Константинович, «АНИК» из первых частных фирм в Узбекистане, альтернативные медицинские услуги страдающим различными нарушениями опорно-двигательной системы. Как и почему возникла идея открыть такой центр?
— В годы учебы во 2-м Московском медицинском институте имени Н.И. Пирогова в Москве обратил внимание на роль позвоночника в здоровье человека и ближе к выпуску, с 1976 года, начал заниматься мануальной терапией. Получив диплом работал в республиканском НИИ педиатрии в Ташкенте, в 1981-1983 годы продолжил учебу в Москве — в аспирантуре НИИ педиатрии АМИ. И все яснее понимал: многое в здоровье детей и взрослых зависит от состояния позвоночника.
Эти убеждения подкреплялись изучением теоретических работ, собственными исследованиями и практикой в начале 90-х, когда в течение двух лет был докторантом в Санкт-Петербургской медицинской педиатрической Академии. Стажировки в США, Германии, Греции привели к выводу, что здоровье позвоночника – залог общего здоровья и долгой жизни. Потому, когда в стране созрели условия для частной медицинской практики, счел необходимым воплотить свои убеждения в деле. Приложил к ним знания, накопленный научный и практический опыт, поддержку единомышленников. Первые кирпичики в фундамент развития мануальной терапии в Узбекистане были заложены нами еще в 1985 году, когда кооперативное движение в стране только-только зарождалось. Со временем мануальная терапия стала вызывать все больше доверия.
И мы решили организовать лечение централизованно, создав специализированную клинику. Барьеров было немало. Сложности встречались на каждом шагу. Особенно туго приходилось с приобретением медицинского оборудования – в тот период негосударственные медицинские учреждения покупать его права не имели. Но мы прошли все этапы развития, отстояли право на жизнь и, оснастив центр современным оборудованием, подготовив уникальных специалистов, избавили от болезней тысячи пациентов. Замечу, сегодня в республике созданы благоприятные законодательные условия для развития частных медицинских учреждений. Трудности первых десятилетий роста миновали, нужно лишь работать, соблюдая законы и нести людям здоровье.
— Ваш центр признан лидером в лечении заболеваний, связанных с позвоночником. Но диапазон оказываемых вами услуг шире, нежели лечение заболеваний позвоночника. Чем это вызвано?
— Мы лечим не просто болезнь, мы лечим заболевшего человека, причиной недугов которого служат такие тяжелые заболевания, как остеохондроз, сколиоз или двигательные и неврологические расстройства при ДЦП. Лечим, конечно, такие распространенные недуги, как дисплазии, то есть врожденное недоразвитие тазобедренных суставов у детей. И, естественно, заболевания внутренних органов, связанные с деформацией позвонков — от язвенной болезни до головных болей, расстройств нервной и сердечно-сосудистой систем. Ведь их работа напрямую связана со здоровьем позвоночника, хотя далеко не все это понимают. Случается, человек упорно старается избавиться от высокого давления или болей в области сердца с помощью врачей-терапевтов и кардиологов, тогда как ему необходимо лечить остеохондроз, вызывающий гипертонию и симптомы сердечно-сосудистых нарушений. Сердце может быть в норме, но боль при лечении препаратами не проходит. Здесь нужна помощь вертебролога, невролога. И мы ее оказываем, снимая болезненные симптомы, вызванные спинальными проблемами.
— В чем уникальность ваших методов и секрет излечения? Кто у вас лечится, ведь оплатить лечение могут не все.
— Уникальность и действенность — в восстановлении функций нервных окончаний любых органов при помощи комплексного воздействия на позвоночник. Это не только мануальная терапия, но и специальный массаж, а также новейшие методы физио- и лазеролечения, электростимуляция. Включены в комплексное лечение фитотерапия и усовершенствованная лечебная гимнастика, коррегирующие гимнастические упражнения по английской методике. Мы лечим движением, то есть проводим кинезотерапию, методы которой очень популярны на Западе. У нас в республике первыми стали использовать кинезотерапию под моим руководством в АНИК, сейчас это направление внедряется и в других центрах и клиниках.
С первых дней в АНИК действуют скидки и льготы. Малообеспеченных пациентов, участников войны, воинов-афганцев обслуживаем бесплатно. Существуют льготы для матерей с детьми-инвалидами с детства, а также для врачей, педагогов. Половина наших пациентов – дети, для них тоже существуют скидки. Каждый год около 30 «тяжелых» пациентов получают у нас бесплатное лечение. Число людей, проконсультировавшихся и пролечившихся в АНИК составило десятки тысяч. Выездными консультациями и обслуживанием больных со спинальными проблемами мы охватили все области Узбекистана. Делимся опытом в самом центре и на периферии. Мои ученики успешно лечат пациентов с помощью наших методик во всех специализированных центрах республики и даже в зарубежье – Греции, Турции, США, России.
— Вы не просто доктор Назаров – вы философ. Какие советы дадите нашим читателям?
— Будьте внимательнее к себе, к миру своего тела и души. В организме человека все должно развиваться генетически фатально, по космическим часам. И особо талантливые врачи могут только слегка подрегулировать ход процесса, а «не врачи» — ухудшить имеющееся состояние. Так как процентное соотношение тех и других сногсшибательно разное, то в настоящее время, как и тысячи лет тому назад, главным тезисом всех врачующих остается: «Не навреди!». Он предупреждает: фатально развивающаяся и саморегулируемая система «организм человека — Космос» не выносит грубых воздействий. Последние приводят к нарушению намеченной программы самореализации. Болезни человека не случайны, они являются генетическими коррекциями саморегуляции, обеспечивающими фатальность жизни и смерти. Но какими бы умными ни были наши биоэнергетические системы, они очень зависят от социума, в котором существуют. Мы, по крайней мере, большинство из нас, любим всю нашу жизнь — от рассвета до заката. То, что происходит в жизни, волнует или не волнует нас. Неволнение — это тоже движение, но в более высоких философских каналах. Абсолютная интактность (не вовлеченность в какой-либо процесс) в жизни — один из признаков выхода из строя основных регулирующих систем при общении в социуме. По нашим представлениям — это болезни души. Поэтому, воспитывая детей, мы учим их общению и пониманию многообразия социума, заинтересованности в нем. Так происходит вхождение в общемировую культуру: через интерес ко всему происходящему, дифференцирующийся затем в определенные направления для более глубокого изучения и самореализации своих жизненных потребностей. У кого-то получается все, а у кого-то — ничего, но стартуем мы все одинаково: в детстве, с внутриутробного периода изучая мир и его культуру.
Еще очень важно понимать: все в мире строится и разрушается ради Женщины. Война и Мир — это мужские игры для достижения совершенства в познании красоты и гармонии, причем всегда соревновательные, всегда направленные на то, чтобы у ног матери и любимой быть лучше, чем другие.
— Знаю вас четверть века, вы неизменно деятельны, несмотря на все испытания, которые приносит нам время перемен. Что служит для вас стержнем – основой, которая даёт энергию мыслям, чувствам, действиям?
— Вера. Я исповедую любовь к человеку и миру.
Начало интервью
Тамара Санаева
Фото автора и из личного архива Назарова
