Когда у Дилдоры (имена и фамилии изменены) умер муж и она осталась с маленьким сыном на руках, женщина растерялась. Она не имела образования, у нее не было определенной профессии… Очень тревожились за нее и родители. И уже через год снова выдали дочь замуж.
Новый супруг оказался человеком с тяжелым нравом. Не дай бог не угодить ему… Чуть что не по нем – сразу начинал распускать руки. Но – куда денешься?.. Женщина молча терпела все…
В этом втором браке у них родилось двое детей. А старший сын, Уктам, все больше замыкался в себе, становился не по-детски угрюмым, на отчима смотрел волчонком… Тот же очень часто обижал пасынка, не стеснялся и руку на него поднимать. Но особенно жгучей ненавистью горели глаза подростка, когда он видел, как Даврон бьет его мать…
Однажды вечером отчим пришел домой выпившим. И, как всегда, первым делом начал придираться к жене:
– Что, опять бездельничала целый день, пока я вкалываю?! Нет чтобы в доме убраться, хлеб испечь, хлев за скотиной вычистить!..
– Я по дому убралась. И лепешки готовы, – возразила робко женщина. – А в хлеву убрал Уктам…
– Ну конечно, у тебя, как всегда, на все есть ответ, язык в четыре метра!.. А это что? Что тут валяется?! И это ты называешь уборкой?!
Муж схватил Дилдору за волосы и стал избивать ее…
На крик матери прибежал Уктам и изо всех сил оттолкнул отчима.
– Если еще хоть раз поднимете на мою маму руку, я… я убью вас! – выкрикнул подросток в бессильном гневе.
– Вот-вот, вырастил на свою голову этого змееныша! Берегись, ублюдок, как бы я сам тебя не прикончил!
– Я не ублюдок! Это ты такой! – закричал в ярости Уктам, но мать поспешила увести его во двор:
– Молчи, сынок, молчи… Он же убьет тебя…
– Мама, до каких пор мы будем терпеть это? Давай сходим к инспектору профилактики, напишем заявление!..
– Что ты говоришь, сынок? Разве это возможно? Его родственники тогда нас со свету сживут. Если вдруг придет участковый, ни в коем случае не жалуйся ему, слышишь?
Это был не первый скандал в доме Бурхановых. Но, как ни странно, об обстановке в этой семье почти никто не знал. Это в крупном городе, в многоэтажках, если люди во время семейных ссор начинают говорить на повышенных тонах, слышит весь подъезд, и при необходимости соседи могут даже позвонить в правоохранительные органы. А в горной местности, где дома разбросаны друг от друга на большие расстояния, – кто может знать, что творится у соседей? Да и жаловаться на своих близких многие считают позором, поэтому даже инспекторам профилактики, делающим подворный обход, не всегда удается выявить глубоко запрятанное семейное неблагополучие… С виду-то, как правило, у всех тишь да гладь…
Тот день ничем не отличался от других серых будней. Уктам встал с утра пораньше и занялся хозяйством. Отчима не было дома, он погнал овец в горы еще спозаранку.
Переделав множество домашних дел, юноша присел на топчан, чтобы передохнуть. В это время, как на грех, и вернулся отчим.
– Эй, бездельник, опять баклуши бьешь?! А ну живо загони овец!
Уктам встал, но прежде чем выйти за ворота, ответил обидчику:
– Я не бездельник!
– Оговариваться еще будешь мне тут, змееныш!.. Делай, что я говорю, а потом пойдешь со мной, надо нарезать травы у родника.
Уктам повиновался. Загнал овец и пошел следом за отчимом, но перед этим украдкой прихватил на кухне разделочный нож…
Обернись в этот миг Даврон, разгадай намерения пасынка, – не исключено, что пролилась бы не его кровь, а Уктама. Но случилось то, что случилось: блеснув острием, нож вонзился в шею старшего мужчины…
Тот со стоном рухнул на землю, но был еще жив. Видя это, Уктам схватил булыжник и стал наносить отчиму удары по голове. И все же Даврон, даже истекая кровью, продолжал из последних сил сопротивляться. Тогда парень схватил его за горло и начал душить. Он не разжимал пальцы до тех пор, пока ненавистный отчим не затих в его руках…
Прибежавшие мать с младшими детьми застали уже бездыханное тело, над которым сидел, тяжело дыша, Уктам. Он все еще не отрывал рук от горла отчима, хотя тот уже не подавал признаков жизни.
Лишь через несколько минут юноша начал осознавать содеянное, услышал крики и причитания матери:
– Боже, что же ты наделал, сынок?! Что теперь будет?! Горе, какое горе!..
– Мама… забери детей и иди домой. Ты ничего не знаешь… Я сам за все отвечу.
Затем Уктам взял мешок и, кое-как затолкав туда труп отчима, потащил его в гараж…
Позже, дождавшись ночи, он сел на мотоцикл Даврона и выехал в сторону гор. Оставив машину в укромном месте, вернулся. Загрузил мешок с трупом на осла, прихватил с собой две баклажки с бензином и повез все это к тому же месту. Дальше – как в виденных много раз полицейских фильмах: скинул труп в какое-то ущелье, потом сам спустился туда и, облив бензином, поджег страшную улику… Потом столкнул туда же мотоцикл и тоже поджег.
Все это Уктам делал словно «на автомате». Душу его переполняло отчаяние. Несмотря на свои всего лишь восемнадцать лет, юноша ясно отдавал себе отчет: рано или поздно о его преступлении узнают. Парень понимал, что сам, своими руками сломал себе жизнь. А ведь он так мечтал стать учителем…
Труп Даврона нашли уже на следующий день. И в тот же день Уктама задержали.
На суде паренек не каялся. На вопрос, почему он совершил это страшное преступление, твердо ответил:
– Я хотел защитить мать и братишку с сестренкой.
Суд приговорил его к семи годам лишения свободы.
Уктам Бурханов уже никогда не станет учителем…
Т. Солиходжаев.
