«Хлеба и зрелищ!» -скандировали толпы древних италийцев, окружавших всесильный Римский Сенат. Это был предельно открытый и афористичный лозунг, которым горожане выражали своё обывательское понимание философии интересов жизни, обеспечиваемых с помощью государства.
Испокон веков как на праздник собирались на больших площадях – «майданах» и наши предки, чтобы послушать и посмотреть выступления аскиячи и маскарабозов, пение бвхши и мастеров «катта ашула» (большая песня), танцы «яллачилар», состязания поэтов – «мушоира». Искусство всегда сопровождало жизнь человека, и эта духовная пища была для людей столь же необходима, как и обязательная пища, восстанавливающая их физические силы. Так счастливо устроен человек, что в нём постоянно подсознательно живёт неистребимая потребность в эстетическом обогащении, в эмоциональных всплесках, в художественном восприятии и познании окружающего мира, в восхищении красотой, талантом и лицедейством других.
В самую пору поговорить бы о возвышающем воздействии на человека театрального искусства – драматического, оперного и балетного, о глубинном проникновении в наше сознание симфонической музыки, о благотворном узнавании мира через изобразительные формы, о колдовской силе впечатлений от соприкосновения с большой литературой, поэзией прежде всего – всё это заслуживает несомненного и неустанного внимания. Но сейчас хочется поговорить о самом (может быть, наряду с кино) массовом, доступном, демократическом виде и жанре искусства, каковым является эстрада.
Обобщённо – я не имею в виду её отдельные авангардистские течения и проявления – она «всеядна», она заражающе действует на каждого. И как бы ни был человек подвластен высоким философским размышлениям, как бы ни был погружён в свой внутренний мир, как бы избирательно он ни относился к выбору формы и содержания своего досуга – если он не сноб, не лицемер, — то не может быть равнодушным к простым, лёгким, порой даже незатейливым песням и мелодиям, к успокаивающему и отвлекающему от немалых жизненных проблем времяпровождению, хотя бы периодически. Вот здесь-то эстрада очень удобна своей универсальностью – она воспринимается и зрением, и слухом, и чувством ритма и такта, и врождённой внутренней подготовленностью, и памятью, и манящим фактором собственного соучастия.
И ещё – эстрада очень интернациональна. Подлинная эстрада! Так же, как и любое истинное искусство. Хорошие песни и мелодии, исполняемые англичанами «Битлз», или Том Джонсом, французами Эдит Пиаф и Шарлем Азнавуром, итальянцами Адриано Челентано, либо Тото Кутуньо, американцами Элвисом Пресли или же Фрэнком Синатрой, испанцем Хосе Иглесиасом, полькой Анной Герман, иранкой Гугуш, или русской Аллой Пугачёвой не оставляют равнодушными и наших почитателей «лёгкого» жанра, даже воспитанных на другом мелосе и певческих традициях. Так же, как и наши популярные певцы и ансамбли с удовольствием воспринимаются в других зарубежных странах – я сам был свидетелем несомненного успеха Батыра Закирова в Москве, Юлдуз Усмановой и «Яллы» в Сиэтле США. А фантастический успех Севары Назархан в Европе! Кстати, о «Ялле». Как человек, непосредственно имевший отношение к созданию этого ВИА, могу засвидетельствовать, какое бурное негодование проявили некоторые участники совещания в ЦК партии, упрекая молодых энтузиастов в подражании Западу, в том числе и за длинноволосые причёски. Это – о «Ялле», насквозь пронизанной национальным мироощущением и культурой исполнительства, но выражаемой современными музыкальными красками и языком! Примечательно, что этот же ансамбль через несколько лет был повергнут уничижительной обструкцией известным обозревателем В. Беляевым в московской газете «Советская культура» за … якобы националистически-религиозную (?!) подоплёку своего названия и сущности. Вот так смыкаются позиции ретроградов обоих полюсов!
Конечно, без национального своеобразия, без национальной поэтики настоящее искусство, в том числе и эстрадное, существовать не может. Или оно будет выхолощенным и формальным. Никакие модернистские изыски не заменят «души», а она, как известно, выражается прежде всего через национальную, народную интонацию.
Всенародная любовь подтверждает – к эстраде нельзя относиться как к второразрядному искусству. Поэтому этой проблеме в последнее время стали уделять особое внимание и в нашей стране. Прозорливый читатель, конечно же, понимает, что этой статьёй я хотел бы предостеречь музыкальное начальство предостеречь от скоропалительных, не всегда глубоко продуманных шагов и решений, особенно если речь идёт о запретах на публичное творчество молодых исполнителей. Природа таланта такова, что он всё равно будет пробиваться, будет искать своего читателя или слушателя. Иначе люди, одарённые способностью творить, могут не реализоваться, а то и погибнуть, а это трудно восполнимое поприще.
Молодым, нестандартным людям трудно бывает постоянно удерживаться в «прокрустовом ложе» установленных не всегда современно и адекватно мыслящими чиновниками, им хочется дерзать, искать новые, иногда непривычные пути самопроявления. Значит ли это, что им надо во всём потакать? Конечно, нет – надо и контролировать, и направлять, и подсказывать, только по-отечески, заботливо и грамотно. К сожалению, в истории нашей эстрады были примеры «воинствующего» использования власти по отношению к неудобным артистам. Многие помнят, когда бывший тогда заместителем премьер-министра нашей республики Эркин Самандар подверг грубому окрику певицу Азизу, ещё далеко не раскрывшей свой редкий талант. Она вынуждена была уехать в Москву, , сейчас стала почти культовой, а Узбекистан лишился бесспорно талантливой артистки, так удачно начинавшей свой путь в ансамбле «Садо». Увы, есть и другие примеры.
Великий философ Эразм Роттердамский писал: «Скрытый талант не создаёт репутации». А нам ведь не безразлична репутация нашего молодого государства!
А. Ходжаев.
