Не трудитесь, уважаемые читатели, — ни в одном политическом и философском словаре, да и в словарях русского языка — от Даля до Ожегова — вы не найдете такой термин, И тем не менее явление, которое, мне кажется, точно передается этим вольным определением, в нашей обыденной, повседневной жизни существует, я бы сказал даже, процветает. К сожалению, как некогда, «большевизм», оно тоже проникло и в политику, и в экономику, а главное — в психологию людей, особенно чиновников, от которых зависит решение тех самых экономических и политических вопросов, да и в целом моральная обстановка в обществе.
У меня никогда не вызывали особой симпатии перестраховщики, все те, у кого чувство осторожности, чрезмерной осмотрительности явно превалировало над здравым смыслом, над объективной необходимостью принимать конкретное действенное решение. Эти люди в непробиваемой «бычьей шкуре» и с бычьим же упорством умудряются заволокитить самое простое, бесхитростное дело, если для реализации его требуется принять самостоятельное, неапробированное или не согласованное с начальством, я уже не говорю — рискованное, решение.
«Семь раз отмерь, один раз отрежь» — это не про них, потому что точность, выверенность какого-то вывода вовсе не означает медлительность или спасительное отступление в сторону, дескать, «я умываю руки». Трезвые, ответственные руководители или исполнители действительно очень тщательно и внимательно рассматривают суть дела или ситуации, проверяют, «мерят», но они же и «режут» — сами, в силу данных им прав и полномочий. Именно через реальные действия они утверждаются как специалисты, как профессионалы, как руководители и должностные лица, они получают моральное удовлетворение от совершенного, от своей работы, от своего призвания и признания, наконец.
Я часто задумываюсь: а какую же радость испытывают те, кто под разными предлогами увиливают от решения трудных или спорных, конфликтных вопросов, — наверное, тихую радость «человека в футляре», неуязвимого, обезопасенного не только от «сквозняков», но и любого дуновения свежего ветра. Но в отличие от известного чеховского героя такие индивидуумы не только себя защищают — они своими действиями (точнее — бездействием) наносят ощутимый вред другим людям, с которыми по долгу службы общаются и которые от них зависят. И делу, которому они по идее должны служить. А это уже вопрос не только их личной безопасности и благополучия.
В системе, когда все за людей решалось наверху, да еще в центре, это было очень удобно и объяснимо — излишне самостоятельных и ретивых недолюбливали, к ним относились как минимум подозрительно. И появлялись фигуры руководителей анекдотические. Когда-то директором Института судебной экспертизы в Ташкенте работал человек, чью подпись (визу) его подчиненные за долгие годы ни под одним документом так и не увидели. Даже под очень важными юридическими заключениями или финансовыми актами он умудрялся обходиться подписями своих заместителей. Такой вот «оригинал» — хоть в «Книгу Гиннесса» претендуй. Зато и держался «в начальниках» десятилетиями.
Времена заметно меняются. Теперь уже в условиях нашего молодого независимого государства, для становления и развития которого необходимо ежедневно и ежечасно решать массу сложных и неотложных проблем, я никак не могу понять: почему у нас такое великое множество бюрократов, формалистов, людей не только безынициативных, но и «торпедирующих», гасящих любое смелое предложение или мысль?
Меня все время мучает вопрос: с кого они берут пример, на кого они ориентируются? Ведь лидер нашей страны часто удивляет всех своими неординарными, самостоятельными, смелыми решениями. Вряд ли, придерживаясь этого унизительного постулата «как бы чего не вышло!», можно было бы добиться широкой международной известности и признания. Так, если за двадцать с лишним лет в стране сформировалось новое поколение чиновников, естественно, сориентированных на руководителя государства, то почему же у нас так много еще перестраховщиков, «какбычегоневышлистов», которые боятся «трудных» вопросов и ясных ответов, которые, если они чиновники официальных служб, никогда не дадут четкой и точной справки или цифры, а если они в контролирующих органах — то запретят любую мало-мальски живую информацию.
А когда начинаешь выяснять, чего же они боятся и страхуются, то ответ стандартный: «там, наверху, может не понравиться». Не стыкуется это как-то с постоянным напоминанием о том, что там, «наверху», больше всего нуждаются в людях, умеющих и не боящихся «брать на себя», решать самые сложные вопросы, в людях, для которых интересы страны гораздо важнее их спокойствия и сытого состояния.
Стране действительно нужна молодежь — активная, смелая, даже дерзкая — во имя дела, во имя прогресса, молодежь, для которой удушающее понятие «как бы чего не вышло» было изначально чуждо!
А. ХОДЖАЕВ.
