Конечно, и Алайский — экзотика! Но куда этой экзотике до Октябрьского рынка! Он сейчас называется «Чорсу». Я как-то видела снимок огромной бетонной тарелки, нечто инопланетное. Это он теперь и есть? М-да… кажется, в Узбекистане объявлен век борьбы с экзотикой… жаль. Впрочем, может, нынешним жителям милее упорядоченность. Спорить не стану. Но тогдашний Октябрьский рынок был воплощением истинно восточной экзотики.
«Октябрьский рынок. Является архитектурно-планировочным центром древнего Ташкента, впоследствии получившим название Кош-бозор (двойной базар). От всех ворот города сюда подходили торговые пути. Базар был окружен караван-сараями, складами, мастерскими и кварталами ремесленников: кузнецов, гончаров, ювелиров, ткачей, ковроделов, тюбетеечников, о чем говорят сохранившиеся названия улиц и местностей вокруг города.
Старогородский базар был не только центром оживленной торговли, но и средоточием новостей. Здесь объявлялись указы, громко выкрикивавшиеся джарчи-глашатаями и передававшимися устно /узун-кулак/. Базар состоял из системы улиц (частью крытых) и рядов (4 500 лавок). В экзотичный колорит восточного базара… органически вплетались медресе Кукельдаш, мечеть Джами, медресе Ходжи Ахрара.
В настоящее время рынок реконструирован. Основная застройка проведена в пятидесятые годы… 1 800 торговых мест».
Все это цитаты из энциклопедии «Ташкент» 1984 года.
Представляете масштабы этого базара? Город в городе.
Я, по своему неистребимому любопытству, часто бродила по рынку. Не для того, чтобы что-то купить. Просто тяга к невиданному. Благо, жила тогда на Навои. Моя свекровь, Анастасия Константиновна, и все соседи были твердо убеждены, что на Октябрьском «все гораздо дешевле», чем на Алайском. Дешевле — правда. Гораздо — не очень. Какое там дешевле, когда инжир — два пятьдесят?! Да и персики не очень… помидоры и зелень — да. И вообще много всего такого, чего на Алайском не встретишь.
Если честно, всю жизнь жалею, что не родилась мужчиной! Видите, какие интересные очерки пишет Фаим Ильясов /Ефим Соломонович/. Вот завидно-то!!! И ханум вечером, и прогулки по Кукче: мужчина! Куда хотел, туда пошел. И будь я мужчиной, исследовала бы все закоулки базара. А так… женщина… одна… боюсь, меня бы не так поняли. И искать приключений на собственную голову — не в моем характере.
К Октябрьскому можно было подъехать с двух сторон. Двумя видами транспорта. Один — четвертый троллейбус. Шел он до площади Калинина. Я всегда удивлялась, до чего же нелепо выглядит памятник Калинину на подступах к базару. Через дорогу находился парк Пушкина. Не знаю, бывал ли там кто-то из моих знакомых. Я — ни разу. Дорогу очень сложно было переходить…
Так вот, от памятника Калинину можно было пройти на рынок между рядами магазинчиков. Отчетливо помню, что там был потрясающий обувной… сколько всего там можно было встретить! Остальные магазинчики — продуктовые и кондитерские. Один кондитерский был очень большой, и там было множество восточных сладостей. В том числе и парварда. Но я больше любила пашмак. Такой, из белых волокон, прилипающий к зубам. И золотистые горы навата!
Вот то, что скажу сейчас — весьма спорно. Но почему-то я запомнила именно так. Если кто-то возразит, — приму бессловесно. На подступах к рынку был военкомат Октябрьского района. Не пойму, откуда я это взяла, но, наверное, увидела вывеску… честно, не могу сказать точно.
Итак, там было несколько рядов магазинчиков, и все проходы вели на базарную площадь. Почему-то помнятся ряды бутылок с хлопковым маслом. А совсем давно бутылки были необычной формы, плавно расширявшиеся от горлышка и сужавшиеся ко дну, больше похожие на вазочки. И, по-моему, граненые. Потом стали обычными, цилиндрической формы. Наверное, оборудование тоже было дореволюционным, а потом сносилось. Потом я такие бутылки видела только с вином.
Второй транспорт — трамвай. Седьмой, восьмой, шестнадцатый, и по-моему, одиннадцатый. Больше всего я любила шестнадцатый, потому что он шел и к Алайскому, и к Октябрьскому.
А еще любила сойти на следующей остановке после Хадры, где посреди немыслимой путаницы рельсов была трамвайная остановка. Чудом перебежать улицу и идти к медресе Кукельдаш, такому красивому, в синей керамике, изуродованному рядом галантерейных стекляшек прямо перед ним. Наверное, сейчас стекляшки снесли. И не такое сносили. Тогда, до землетрясения, напротив были глинобитные домики. Старый город. Потом, позже, на их месте возникли ГУМ и гостиница «Москва», по тем временам очень красивое здание. А вокруг ГУМа в теплое время кипела жизнь. Там тянулись ряды лотков, с тканями, обувью, галантереей, там же толпились люди, в ожидании, когда в самом магазине выкинут какой-нибудь дефицит. Нужно сказать, и выкидывали. Не так уж редко. Но через заслоны спекулянтов пробиться было сложно. Другое дело, что в них не было цепкости и алчности московских. Наценку просили не столь уж грабительскую. В точности, как и базарные продавцы.
Если завернуть за стекляшки, открывалась широкая дорога, ведущая к базару. Справа и слева, как деревья на аллее, стояли люди. И что-то продавали. Дефицит, разумеется. Больше всего меня умиляло и умиляет до сих пор — полное равнодушие милиции. Понимали люди, что и покупателям и продавцам нужно как-то жить! Одним — модные вещи, другим — деньги, милиции — вспомоществование. Все по справедливости. О, прекрасный ташкентский капитализм при существующем советском строе!!!
Спекулянты также роились в многочисленных тупичках и переулках, окружавших базар. Все очень даже просто: нужна обувь — дерзай. Я сама часто там околачивалась, в роли покупательницы, разумеется.
А перед главным входом — настоящее буйство тканей. Чего там только не было! Какие только названия я там не выучила. Твил и твид, марокен и маркизет, креп-сатин и просто сатин…
Интересно, что напротив главного входа после землетрясения открыли магазин «Тахир ва Зухра», где, в частности, продавали тоже ткани… и покупатели были!
Там работала моя подруга, портниха и тезка. Таня Ким. Тогда при больших магазинах работали закройщицы: кроили ткань для тех, кто умел шить… А портниха она была от бога!
Очень надеюсь, что она еще жива…
Главный вход… передо мной фото из той же энциклопедии «Ташкент». Помните, какой он был красивый? Изящный, оригинальный, какой-то вовсе не рыночный. А там, под сводами этого входа, справа и слева были магазины. Вот слева — обувной, точно. А справа… по-моему, тоже. Там же на площадке примостились продавцы уууужасного дефицита: черного перца, индийского чая, девяносто пятого зеленого, и тому подобной, очень необходимой мелочи. Вот не пойму, почему черный перец вечно отсутствовал в магазинах. Впрочем, в магазинах Ташкента выбор всегда был невелик. Помните, побывавшие в Москве в те времена, как мы, нагруженные, подобно вьючным верблюдам, путешествовали туда и обратно? Туда — зелень, фрукты, помидоры, обратно — конфеты, колбасу, сыр, чай…
Нет, нельзя сказать, чтобы ташкентские магазины были пусты совсем. Стандартный набор: сахар, хлопковое масло/салатное — дефицит/, вечные брикеты каш, супов и киселя, крупы / гречка ни-ни/, конфеты /строго фабрика «Уртак/. Когда-то тушенка и сгущенка, потом — нет /помните китайскую тушенку «Великая стена»?/ Макароны, невероятно серого цвета, очень страшные на вид, хотя и муж и подруга клянутся, что лучше макарон не ели, — на вкус и цвет, — маринады и овощные консервы, ну, ооочень вкусные, вина в большом разнообразии. Колбаса была в шестидесятые. Потом… растворилась. С мясом — вечная напряженка.
Тот же самый набор был в магазинчиках Октябрьского рынка. Кстати, брикеты никогда нельзя было разломить или искрошить. Только молотком. Или натереть на терке…
Да, и ром. Невероятно пиратский кубинский ром! Ярко-красные этикетки со знойной мулаткой… Так я его в жизни и не попробовала. Ни разу. А жаль. Ром наверняка был не поддельный! Тогда вообще подделок было мало. А уж вино… никому в голову не приходило подделывать грузинские вина! Тогда и болгарских было полно, да и узбекских немало! И цена была крайне разумная!
На выходе из-под сводов парадного входа были торговые ряды. Еще один обувной, потом промтоварные магазинчики, потом ювелирный. Кстати, в том ювелирном можно было раскопать даже вещи с настоящими камнями. Не только с отвратительной синтетикой, которую тогда вправляли в золото.
Потом снова ряды, ряды, фруктово-овощные, большая столовка, с ужасно вкусными пловом и мантами. И шашлыком тоже. А по бокам — пассажи. Длинные. Опять ткани, опять обувь. В конце еще магазины. Можете сейчас представить. что немецкое пальто стоило шестьдесят рублей? Стоило. И по сорок были.
Вот у меня было черное пальто, такое роскошное, что все завидовали. А куплено было в шестьдесят третьем, на Октябрьском рынке, просто вытащено их огромной коробки, где лежали эти пальто навалом, всех цветов и из набивной ткани тоже.
Да, и еще был на Октябрьском книжный. Довольно большой, и почти всегда пустой. Почему-то там навалом лежали плакаты с ликами членов правительства. Так я там ничего не разу и не купила.
Вообще там можно было бродить. Как в джунглях. Раскрыв рот на красочные сцены.
Да, там тоже были мастерские. Ремесленников. Я точно видела. Делали треножники под казаны для плова. Были гончарные. Жестянщики точно были.
Были ларьки, где продавали конину. Мясо. При всеобщем дефиците мяса это было удивительно. Кстати, говядину и баранину там продавали с рук. Именно с рук. Стоит женщина, держит кусок мяса. Только очень по тем временам дорогого.
А еще были целые длинные ряды, где продавали рис и сушеные овощи. Рисом торговали, как правило, кореянки, приезжавшие из колхозов. Я очень быстро приноровилась ходить за узбеками и смотреть, где они покупают рис. Для верности спрашивала: это на плов? И получив утвердительный ответ, покупала там же. Таня научила меня нюхать рис, чтобы не было затхлого запаха. Прошу учесть, что было мне тогда девятнадцать лет… что я знала и умела? Но честно училась.
Жара, гомон, запахи перезрелых фруктов, трехлапые листья инжира, толстые огромные «усманюсуповские» помидоры, представляете, мне недавно пытались выдать за таковые, / в конце мая!!!/ обыкновенные, тепличные, азербайджанские, перебранки продавцов и покупателей, лучший на свете запах узбекского шашлыка, воробьи, упоенно роющиеся в пыли, мягкий асфальт, в котором тонут каблуки шпилек, тогда называемых гвоздиками…
Наверное, это и называется счастьем. Когда мы были молодыми…
Фонтаны били голубые, и розы красные росли…
Не замечаете явного сходства этих строчек с обстоятельствами тогдашней жизни в столице одной из тогдашних союзных и теперешних суверенных республик?!
Когда мы были молодыми…
И не понимали: какое это счастье — молодость.
Как же мы были счастливы!
Татьяна ПЕРЦЕВА.
