Ни оккупация Польши, ни стремительное продвижение вглубь СССР в соответствии с планом «Барбаросса» не доставили такой радости скупому на эмоции Адольфу Гитлеру, как взятие Франции и официальная капитуляция этой страны 22 июня 1940 года. Тогда от избытка эмоций фюрер даже пошел в пляс.
Начиная с этого дня, страна, считавшаяся неприступной благодаря более чем 400-километровой линии Мажино (Maginot), оказалась разделенной надвое. Северная часть была оккупирована немецкими войсками, а южная оказалась под властью коллаборационистского правительства, расположившегося в городе Виши.
Как гласят легенды, в этой Франции, оказавшейся под гитлеровской оккупацией, сотни тысяч людей влились в ряды движения Сопротивления, чтобы бороться с агрессорами. Они совершали нападения и диверсионные акты, подобно тому, как за сто лет до этого испанцы боролись на Иберийском полуострове против презренного Наполеона Бонапарта.
И все же, утверждения о большом количестве людей, откликнувшихся на призыв генерала Де Голля (руководивший сопротивлением из-за рубежа), были не более, чем мифом. По крайней мере, об этом заявил в интервью ABC историк и писатель Марио Эскобар (Mario Escobar): «Большинство населения было равнодушным или сотрудничало с режимом Виши».
При этом Эскобар также указывает на то, что, хотя приток людей в ряды движения Сопротивления не носил столь массового характера, как принято считать, тем не менее, он все же существовал. Автор считает, что после оккупации страны многие жители, хотя и не взяли в руки оружие, но все-таки боролись с нацистами. «Некоторые срывали немецкие пропагандистские плакаты, другие сжигали запасы хлеба. Способов сделать жизнь агрессоров невыносимой было много», — добавляет он.
Именно об этих формах сопротивления рассказывает писатель в своем последнем историческом романе «Дети с желтой звездой»(«Los niños de la estrella amarilla»). Через восприятие детей, ищущих своих родителей, эта книга рассказывает о том, как население небольшого городка Шамбон-сюр-Линьон на юге Франции, невзирая на опасность, в течение всей войны спасло от нацистов тысячи еврейских детей, в том числе помогая им бежать из страны.
По словам автора, сопротивление этого небольшого горного городка, которое действительно имело место, показало миру, что бороться с несправедливостью можно, не обязательно при этом подставляя себя под дула вражеских винтовок. В Шамбон-сюр-Линьоне усилия по спасению детей возглавил местный пастор-протестант Андрэ Трокме (André Trocmé). Зная о бесчинствах, творившихся в Германии, начиная с 1939 года, пастор стал проводить разъяснительные беседы с прихожанами о ценности человеческой жизни и том, что означает оставаться безучастным перед лицом творящегося беззакония.
По словам Эскобар, это спасение евреев не было столь распространено, как нас хотят в этом уверить, хотя и достигло определенного масштаба. «Во Франции, действительно, были депортированы лишь 50% евреев, в то время как в других странах этот показатель достигал почти 100%. Правдой является также и то, что режим Виши проводил жесткую антисемитскую политику, отправляя в Освенцим десятки эшелонов с еврейскими детьми».
Книга вышла в свет буквально через несколько недель после того, как лидер ультраправого Национального фронта Марин Ле Пен (Marine Le Pen) заявила, что Франция не несет ответственности за зверства, совершавшиеся в те годы. Она считает, что единственными виновными являются те, кто тогда находился у власти.
— Какую роль сыграло движение Сопротивления во Франции?
— Хотя французское Сопротивление и существовало, оно было немногочисленным. Оно стало играть заметную роль главным образом в конце войны. Сопротивление добилось того, что немцы, вместо Восточного фронта, были вынуждены отправлять во Францию больше солдат, чем планировали. Но правда также и то, что большинство населения было равнодушным или сотрудничало с режимом Виши.
Больше всего удивляет то, что режим Виши не просто находился в подчинении у нацистов, но идеологически был так близок им, что даже принял в отношение французских и иностранных евреев новые законы, похожие на нюрнбергские. Для них был введен запрет на определенные профессии. Большинство евреев были людьми свободных профессий, таких как преподаватель или адвокат. Им запрещалось занимать государственные должности и быть военнослужащими. Дело не дошло до запрета смешанных браков, как в гитлеровской Германии, но в обществе они чувствовали себя практически полными изгоями.
— В какой степени правительство Виши сотрудничало с Германией?
— Правительство Виши преследовало не только евреев, но всех выходцев из Средиземноморья, которых считало враждебными своей идеологии. В частности, испанских республиканцев, укрывшихся во Франции, или итальянских трудящихся. Если у них не было работы, то их отправляли в концлагеря, созданные французами.
В областях, находившихся под контролем правительства Виши, было создано большое количество лагерей, в которых сажали всех, кого считали «антисоциальными элементами». Санитарные условия там были достаточно тяжелыми. В какой-то степени выручали Красный крест и другие подобные организации. Камеры были переполнены. Дело было не только в страхе. Режим Виши в идеологическом плане был родственен нацистам.
— Итак, какого рода сопротивление существовало во Франции?
— Существует много видов сопротивления. Во Франции это был бойкот немцев.
Этим произведением я хотел показать, что сопротивление может носить мирный характер. Сам Андре Трокме (главный герой событий в Шамбон-сюр-Линьоне) был настолько убежденный пацифистом, что в этом городке чуть ли не до конца войны не совершались покушения на немцев и коллаборационистов, поскольку бытовало убеждение, что мирное сопротивление более самое эффективное.
Многие французы, например, противодействовали немцам, меняя указатели на дорогах, чтобы таким образом сбить их с пути. Другие уничтожали хлеб или воровали у них одежду. Они не прибегали к насильственным действиям, хотя и пытались создать немцам проблемы во Франции. Вначале французская кампания была для немцев чуть ли не летним отпуском.
Следует отметить, что было внутреннее и внешнее сопротивление (возглавляемое Шарлем де Голлем). Участники обоих движений стремились к тому, чтобы Франция приняла участие в своем собственном освобождении и борьбе с нацизмом. То же самое наблюдалось в Голландии и Бельгии.
— Как стало возможным появление режима Виши, который поддержала определенная часть населения?
— Существовало общественное мнение, благоприятствовавшее фашистским проявлениям, поскольку люди тогда еще не знали всего того, что мы знаем сейчас. В то время люди еще не понимали, что несут в себе фашизм и нацизм. Многие мыслители рассматривали их как альтернативу демократии, начинавшей приходить в состояние упадка в Европе. По этой причине многие страны попали под влияние тоталитарной идеологии.
— Но в книге «Дети с желтой звездой» Вы рассказываете о том, как режим Виши депортировал тысячи евреев…
Все верно. Во французском обществе произошел раскол. Иногда создается впечатление, что Франция состоит только из проживающих в Париже космополитов. Однако это не так. В ней было и большое количество консервативно настроенных крестьян, не воспринявших ценности республики, считавших, что в стране нет порядка. Именно они и стали использовать антисемитские доводы, приходившие из других мест.
Эта часть общества посчитала необходимым поддержать «консервативную революцию» (как они ее называли), в ходе которой она обещала встать на защиту традиционных ценностей вечной Франции, не желавшей принимать новое. В итоге все обернулось фашизмом.
— Гитлер знал о подобных воззрениях во Франции?
— Да. По сути дела, разделение между свободной и оккупированной Францией всегда было временным. Главной задачей Гитлера было не завоевание Франции, а создание в ней государства, созвучного его идеям, которое впоследствии присоединилось бы к Германии. Этому способствовало не только то, что режим Виши сотрудничал с нацистами, он также разработал законы о преследовании евреев, весьма похожие на те, что действовали в Германии.
— В романе «Дети с желтой звездой» Вы рассказываете о французских концлагерях, куда режим Виши отправлял евреев.
— Да, действительно. Эти концлагеря создал не режим Виши, а Третья Республика, когда она захотела взять под контроль испанских республиканцев, скрывавшихся от франкистов на юге Франции. Изначально предполагалось, что эти лагеря будут временными. Их оборудовали на береговой полосе, и условия в них были нечеловеческими. Постепенно они распространились по всему югу Франции. Но началась война, которая все изменила. Некоторых заключенных выпустили с тем, чтобы они пополнили армейские ряды (например, республиканцы записались в Иностранный легион). Других использовали на рытье траншей. Все определялось политическими соображениями.
Придя к власти, режим Виши переделал эти лагеря. Туда отправляли беженцев, прибывавших из Германии и других стран Европы, в зависимости от их идеологических или религиозных воззрений, не обращая внимания на то, были они евреями или нет. Также в эти лагеря помещали «нежелательные элементы», как их называли. Постепенно переполненность лагерей, нехватка продовольствия и одежды привели к тому, что организации вроде Красного креста или квакеры обратились за помощью к людям, подобным Андре Трокме, прося их увезти еврейских детей в безопасное место.
— Проводились ли во Франции облавы на евреев?
— Да, было несколько облав. Большая облава прошла в 1941 году, когда от 7 до 8 тысяч евреев были отправлены в немецкие концлагеря. Но самая массовая произошла в 1942 году, когда французская жандармерия схватила детей, стариков и женщин. Дело было в том, что немцы просили прислать им только взрослых. Режим Виши не знал, что делать с детьми. И сначала они остались во Франции. Однако, французские власти заявили немцам, что не хотели оставлять у себя детей. В итоге большое количество детей было отправлено в Освенцим.
Многие из этих детей жили во Франции с середины 30-х годов и имели французское гражданство. Правительство Виши приняло закон, позволявший лишать гражданства как их самих, так и их родителей. Все это было сделано, чтобы облегчить их выдворение из страны.
Это был холодный и тщательно спланированный шаг, вовсе не направленный на то, чтобы услужить нацистам. Ведь, в конце концов, французские коллаборационисты сделали гораздо больше того, о чем их просили немцы. Они были убеждены в том, что необходимо выдворить из страны всех евреев.
— Сотрудничало ли правительство Виши с немцами в депортации евреев?
— Режим Виши был насквозь коллаборационистским в этом вопросе. Другое дело, что очень мало авторов пишет о том, что это правительство отправило тысячи трудящихся на принудительные работы в Германию. Нечто подобное совершили и многие другие страны.
Многих отправляли в качестве рабов, от итальянцев до испанцев. Эта рабская рабочая сила помогала поддерживать нацистский режим в то время, как немцы сражались на фронте. По этому поводу существует множество драматических историй, которые еще ждут своего часа.
— Французского движения Сопротивления тогда еще не существовало?
— Нет. Франция наряду с Голландией и Данией была одной из стран, приютившей наибольшее количество беженцев. Во Франции нашли убежище многие евреи. Если французских евреев было уничтожено менее 50%, то в прибалтийских республиках этот показатель практически был равен 100%. Но все дело в том, что народ Франции весьма пассивно отнесся к оккупации.
— Чем можно объяснить эту пассивность?
— Думаю, что население пребывало в психологическом шоке. Французы никак не могли предположить, что так быстро потерпят поражение. Они не могли смириться с таким поражением. Франция не могла противостоять немецкой мощи ни в военном, ни в политическом плане. Нацизм представил ее как нечто устаревшее, подлежащее сносу. А с новыми идеями бороться трудно.
Мы живем в обществе, где считают, что новое всегда лучше, хотя это совершенно неправильно. В данном конкретном случае, например, новое оказалось значительно хуже. Нацизм и фашизм — это коммунизм в националистическом обличье.
— Как получилось, что значительная часть жителей стали коллаборационистами или же проявляли безразличие к проявлениям антисемитизма?
— Антисемитизм всегда был позором Европы. И Франция в этом смысле не исключение, хотя это нам и неприятно. Еврея всегда рассматривали как чужака, даже если он прожил в стране десятки лет. Все дело в том, что евреи жили закрытыми сообществами, соблюдали свои обычаи, говорили на своем языке… И это уже был вопрос не религии, а интеграции. Поэтому в Европе всегда было большое расслоение.
Подобное наблюдается и у нас. В Испании по-прежнему есть антисемитизм, хотя 500 лет назад из страны было изгнано большинство евреев. Например, при Франко беженцам евреям-сефардам не разрешали селиться в стране, хотя и позволяли пересекать Иберийский полуостров, если они направлялись в Аргентину.
— Но с другой стороны, жители некоторых населенных, например, Шамбон-сюр-Линьона, выступили против нацистов.
— Совершенно верно. Но они очень хорошо понимали суть происходящего. Начиная с 1939 года, пастор Андре провел большое количество бесед с местными жителями. Он очень хорошо знал, что происходит в Германии на основе событий, развернувшихся вокруг Протестантской церкви, к которой он принадлежал. Протестанты отказались принять условия нацистов и отделились от официальной Лютеранской церкви. Благодаря полученным сведениям, население Шамбон-сюр-Линьона сумело правильно оценить происходившие события. Когда образовалось правительство Виши, жители этого городка и близлежащих селений знали, чего ждать. Полученная информация помогла им преодолеть сложившиеся обстоятельства.
— Как жители этого городка помогали еврейским беженцам?
— Первой мыслью было отправить их в Швейцарию или Марсель, где уже скопились тысячи беженцев, ожидавших теплохода, чтобы покинуть Европу. Беженцев доставляли в Марсель те же группы, которые отправили множество детей в Шамбон-сюр-Линьон.
Они занимались этим, поскольку имели в своем распоряжении необходимую инфраструктуру. Ее создали еще до начала войны прихожане городка, принимавшие в то время детей рабочих Лиона, чтобы обеспечить нормальный летний отдых. Они также располагали небольшой гостиничной инфраструктурой (Шамбон-сюр-Линьон был излюбленным местом отдыха в летнее время). Кроме того, пастор Андре создал школу пацифистов с тем, чтобы дети гугенотов и протестантов имели возможность поступить в высшее учебное заведение. Все это сделало возможным размещение там такого количества детей.
— Все ли жители оказывали помощь?
— Да, хотя между местным населением и беженцами и возникали некоторые трения. Не столько с детьми, сколько со взрослыми, прибывшими ранее частным порядком, чтобы затеряться здесь. Они стремились покинуть большие города и скупили большое количество продуктов питания. Это вызвало рост цен в регионе и породило определенные подозрения в отношении евреев, занимавшихся этими делами. Но в итоге, разумеется, восторжествовал дух солидарности.
Когда пастор Андре в течение какого-то времени скрывался из опасения быть арестованным за руководство этой деятельностью, само население продолжало оказывать помощь беженцам до самого конца войны. Тем самым, оно продемонстрировало, что за всем этим стоит не один человек, а десятки обычных людей. Ни один из жителей не предал своих товарищей. Все были охвачены духом единения и взаимной поддержки. Боролся не только Андре Трокме, а все они. Как единое целое.
— Почему ни немцы, ни спецслужбы режима Виши не разгромили это сопротивление?
— Нацисты бывали в городке наездами. Когда в Шамбон-сюр-Линьоне узнавали об их приезде, то предупреждали всех беженцев, чтобы они ушли в горы.
Кроме того, Шамбон-сюр-Линьон — достаточно изолированное место, куда зимой попасть непросто. В определенном смысле этот городок был отделен от остального мира. Там даже не было казарм жандармерии, поскольку этот районе считался спокойным. С точки зрения климата, это были одновременно рай и ад. Поэтому гитлеровцы решили не развертывать там своих войск.
Там не было постоянного воинского контингента, поскольку они не видели в этом необходимости. Хотя и была попытка депортировать евреев, испанских республиканцев и работников искусств, которые там укрывались, в итоге на все этот закрыли глаза. Правительство Виши вообще не захотело этим заниматься, а перед немцами стояли другие проблемы.
— Какие?
— Они начинали проигрывать войну и не хотели отвлекать силы на регион, не имевший стратегического значения. Решающим фактором также было отсутствие вооруженного сопротивления почти до конца войны. Поэтому о Шамбон-сюр-Линьоне просто забыли.
— В таком случае, облав не было?
— Были и становились все более интенсивными. Последние облавы проводились летом 1942 года. После высадки союзных войск в Сицилии нацисты решили, что еще одна высадка может быть произведена через Марсель. Поэтому они дислоцировали войска по всей прилегающей территории и развернули там широкомасштабные репрессии.
Не будем забывать, в частности, что именно в этой местности орудовал недоброй памяти «Лионский мясник». С той поры опасность стала возрастать.
Напряжение сопровождалось ростом облав. Летом 1943 года Даниэль (двоюродный брат Андре) был схвачен и отправлен в концлагере по обвинению в том, что он еврей, хотя он таковым и не являлся. Несколько ребят из школы, которой он руководил, также были схвачены и отправлены в концлагеря.
— Какое наказание применяли при режиме Виши по отношению к тем, кто укрывал или помогал бежать евреям?
— Обычно казнили, бросали в тюрьму или отправляли в Германию как члена Сопротивления (независимо от того, участвовал ли тот или иной человек в вооруженной борьбе или нет). В Германии эти люди могли окончить свою жизнь в концлагере. Любое противодействие означало большой риск. Как для себя самого, так и для членов своей семьи. Многие участники Сопротивления боялись в первую очередь преследования своих родных и близких.
— Почему для своего романа Вы выбрали историю этого городка?
— Я хотел написать роман, рассказывающий о том, как дети пережили войну, и объединил эту сюжетную линию с историей городка, ставшего прибежищем для десятков малышей. Взяв это в качестве отправной точки, я решил написать о ненасильственном сопротивлении пастора Андре и его супруги Магды, двух сильных духом людей. Они совершили поистине героические поступки.
Несмотря на это, главной темой книги являются дети и поиск их семей. В этом смысле мне очень хотелось показать, как ведет себя старший брат, который все равно остается ребенком, в столь экстремальной ситуации.
В итоге, этот рассказ позволил мне показать, насколько разнородным было движение Сопротивления, какие разные силы в нем участвовали. Во Франции горняк-коммунист и религиозный консерватор вполне могли иметь общее мировоззрение: они верили в свободу и были убеждены, что должны бороться против того, чтобы людей преследовали за их религиозные убеждения. Это произвело на меня сильное впечатление, и мне захотелось, чтобы это многообразие нашло свое отражение в романе.
Сопротивление не представляло собой какую-то отдельно взятую группу. В него входили люди, имевшие свои собственные убеждения и достоинство, не позволявшее им подчиняться страху и фанатизму нацистов.
— Вы расследовали и побывали на месте событий?
— Да, в течение нескольких месяцев я собирал данные и свидетельства. Еще есть живые свидетели. Во время посещения Шамбон-сюр-Линьона я беседовал с детьми, которых когда-то спрятали здесь и которые все еще жили здесь. Я мог войти в дома, где они прятались, посмотреть схроны… Многие из детей остались в этой местности после окончания войны, поскольку им некуда было идти. Родители их погибли, родственников не было.
— Создается впечатление, что тема Второй мировой войны довольно часто звучит в Ваших произведениях.
— Да, это верно. Вторая мировая война, по моему мнению, является ключевым моментом для того, чтобы мы могли понять сами себя. Поэтому я так часто обращаюсь к этой теме, ищу истории людей, дающие луч надежды в этой мгле ужаса.
В моей предыдущей книге «Колыбельная Освенцима» («Canción de cuna de Auschwitz») показано, что, несмотря на страх, можно было организовать детсад прямо в аду. Нечто подобное применимо и к «Детям с желтой звездой». Прочитав ее, видишь, как весь городок объединился ради спасения еврейских детей.
В этих романах человек и перспективы исторического развития показаны под таким углом, который доставляет радость мне и, надеюсь, моим читателям тоже. Они показывают, что в условиях ужаса можно творить добро. Наглядный пример — Шамбон-сюр-Линьон. Нельзя сказать, что жители этого городка не испытывали чувства страха, они просто сумели преодолеть его ради совершения добра. Говорят, что беда не в том, что плохие люди творят зло, а в том, что хорошие люди при этом молчат. Именно это и происходит в ходе этих конфликтов. Огромное большинство обычно хранит молчание на виду у совершающегося беззакония. И в этом большая опасность.
— Непростой вопрос… Почему Вы отдаете предпочтение художественным произведениям, а не очеркам?
— Я всегда говорю одно и то же по поводу очерков. Не то, чтобы они мне не нравились (я только что закончил один про протестантскую реформу), но когда пишешь роман, то добиваешься, что читатели более сопереживают вместе с главными героями. Они как бы отождествляют себя с ними… Переживают это как близкую реальность, чего нельзя сказать о холодном очерке, изобилующем фактами.
Во-вторых, романы в большей степени затрагивают сердца людей. По крайней мере, мои. И это мне нравится. Думаю, что на поведение человека влияют не только идеи, а то обстоятельство, что они напрямую достигают его чувств.
Когда возникает сопереживание, мы ощущаем чувства другого человека и не только понимаем причины его поступков, но и ставим себя на его место. Наилучшим образом удается этого достичь именно при помощи романа. Роман обладает невероятной силой, позволяющей изменить сознание. Одновременно он самым естественным образом подводит людей к восприятию конкретных идей. В настоящее время общественное сознание изменилось благодаря кинофильмам, романам, сериалам. Все это оказало гораздо большее влияние на умы и сердца людей, чем тысячи исследований и очерков по тому или иному вопросу. Общественное мнение формируется в том числе и на основе чувств, а не только разума.
— Как Вы узнали про эту историю?
— Истории сами ко мне приходят. Можно сказать, они меня находят. То же самое можно сказать и моей следующей книге, которая готовится к печати в издательстве «Harper Collins». Замысел романа «Нам обещали славу» («Nos prometieron la gloria») возник в ходе поездки в Гвадалахару (Мексика). Там я познакомился с журналистом, который рассказал мне историю своей семьи. Не хочу сейчас забегать вперед и раскрывать сюжет, но эти слова послужили для меня основой при создании замысла книги. Я лишь скажу, что в ней идет речь о том, как общество подпадает под искушение нацизмом. В этом произведении я хочу показать, что в большинстве случаев можно оказаться по разные стороны тюремной решетки: в качестве жертвы или в качестве палача, причем независимо от собственной воли. Как фашизм смог прельстить всех этих граждан, интеллектуалов. Это большой вопрос для обсуждения.
Мануэль П. Вильяторо, ABC.es, Испания
