Невыполненная миссия штабс-капитана Бобчинского

В этом году осиповскому мятежу 19.01.1919 г. исполнился уже 101 год, а нераскрытых тайн у этого ташкентского события времен революционной анархии очень много. Взять, к примеру, такой важный эпизод, предшествовавший путчу: каким образом ташкентские чекисты узнали о подполье и почему был арестован адъютант военного комиссара Туркестанской АССР К.П.Осипова (1896, родился в Красноярске — 1920, убит в Бухарском эмирате) Евгений Альфонсович Бот (7.09.1898, родился в Скобелеве, ныне Фергана — 1920, расстрелян в Ташкенте).

Фотография времен гражданской войны в Туркестанской АССР.

Сразу же на первый взгляд бросается, что мятеж был организован осиповцами из рук вон плохо. Начало выступления им пришлось переносить на более ранний срок. Почему? Основная причина указывается в статье Д.Л.Голинкова «Из истории «Осиповского мятежа» в Туркестане» в книге «Гражданская война и иностранная военная интервенция в Средней Азии» (Ашхабад, «Ылым», 1986, с. 180-187), где, в частноcти, описываются довольно кинематографичные приключения ташкентского «штабс-капитана Бобчинского» (скорее всего, псевдоним по мотивам бессмертной комедии Н.В.Гоголя «Ревизор) и техника Мошкова:
«Чрезвычайной следственной комиссии по борьбе с контрреволюцией Туркестанской республики стало известно о существовании крупного антисоветского заговора, который готовила «Туркестанская военная организация», получившая в дальнейшем название «Туркестанский союз борьбы с большевизмом». Заговор был раскрыт и частично ликвидирован в начале ноября 1918 г. Задуманное Туркестанской военной организацией и английским военным командованием всеобщее выступление не состоялось. Но не всех заговорщиков удалось разоблачить.

В январе 1919 г. в помещение отряда красноармейцев, охранявших железнодорожную станцию Караул-Кую, ворвались двое вооруженных. Они объявили, что станция окружена ашхабадскими антисоветскими войсками и предложили красноармейцам сдаться. Красноармейцы,захваченные врасплох (их было несколько человек), сдались. Нападавшие, воспользовавшись имевшимся телеграфом, передали телеграмму, в которой объявили, что войска ашхабадцев находятся на станции Караул-Кую, что штаб советских войск сдался и предложили всем советским войскам сложить оружие.

Разведка, направленная в Караул-Кую, обнаружила, что ашхабадских войск нет и не было. Террористы успели бежать. Вслед за бежавшими была послана погоня. В перестрелке один из авантюристов был убит, второй сдался. Первый оказался бывшим штабс-капитаном царской армии Бобчинским, второй — техником Мошковым из Ташкента.

При убитом был найден пакет и 40 тыс.р. царскими ассигнациями. В пакете оказалось 14 экз. журнала «Свободная пресса», нелегально издававшегося в Ташкенте, и письмо некоего П.Цветкова («некий» П.Цветков — это бывший полковник, активный член Туркестанской военной организации, готовившей мятеж, близкий знакомый и исполнитель поручений английского разведчика полковника Ф.М.Бейли, бывший сотрудник народного комиссариата по гражданским дела Туркреспублики, поэт, полиглот, знавший около десятка языков, специалист по мусульманскому праву, редактор и издатель нелегального журнала «Свободная пресса», расстрелян в Ташкенте в 1919 г. после публичного суда, проходившего в цирке Цинцадзе (будущем театре Свердлова). — прим. Е.Р.), в котором, он сообщал жене о готовящемся в Ташкенте восстании. Кроме того, в пакете нашли набросок плана Ташкента, шифрованную записку и записку на клочке папиросной бумаги, написанную по-английски.

Задержанный Мошков показал, что Бобчинский был командирован П.Цветковым, одним из руководителей существующей в Ташкенте антисоветской организации, в Ашхабад для связи с контрреволюционерами. Бобчинский и Мошков для выполнения задания вступили добровольцами в красноармейский отряд, отправлявшийся на фронт. На станции Караул-Кую они сошли с эшелона и провели операцию по разоружению красноармейцев. Мошков сообщил также об известных ему участниках подпольной организации, проживавших в Ташкенте.

Член фронтовой Чрезвычайной комиссии Волженский (И.Д.Волженский, активный участник подавления осиповского мятежа, причастный к многочисленным репрессиям. — прим. Е.Р.) выехал в Ташкент. 16 января с материалами расследования ознакомился председатель Туркестанской Чрезвычайной следственной комиссии И.П.Фоменко ( предТуркЧК Д.П.Фоменко. — прим. Е.Р.). В течение двух дней арестовали более десятка заговорщиков, но наиболее важные скрылись.

18 января один из арестованных показал, что бывший офицер Ботт (в этом источнике Бот с двумя -т, правильно с одним -т, далее везде исправлено. — прим.Е.Р.), адъютант военного комиссара Туркестанского края — член контрреволюционной организации. В тот же день его арестовали, однако военный комиссар края К.П.Осипов категорически потребовал его освобождения. После вмешательства Туркестанского правительства Бот был освобожден под поручительство К.П.Осипова. В ночь с 18 на 19 января в Ташкенте начался мятеж.»

Так, похождения «неуловимых мстителей», штабс-капитана Бобчинского и техника Мошкова, на Закаспийском фронте явились причиной ареста Евгения Бота в Ташкенте и катализатором мятежа. Анализируя статью Д.Л.Голинкова, можно понять, что цель задания человек, скрывавшийся под гоголевским псевдонимом, унес с собой в могилу, а юноша Мошков, бывший у «штабс-капитана Бобчинского» на подхвате, выдал все, что знал: имена полковника П.Цветкова и некоторых ташкентских заговорщиков. Связка «английский разведчик полковник Ф.М.Бейли — штаб английских войск под командованием генерала У.Маллесона в персидском Мешхеде» пока еще не была выявлена ташкентскими чекистами. Миссия «штабс-капитана Бобчинского» осталась невыполненной. Теперь уже никто не узнает, по каким причинам два ташкентских курьера решились на безрассудную авантюру: взятие «на арапа» закаспийской станции Караул-Кую и разоружение ее гарнизона. Можно только психологически реконструировать личность человека, скрывавшегося под псевдонимом «штабс-капитан Бобчинский». Он обладал незаурядной отвагой, был склонен к авантюрам. Энергия, думается , била ключом из этого человека: он взялся не только за курьерские обязанности, порученные полковником Ф.М.Бейли, но и проинформировал П.Цветкова, что едет в Ашхабад и готов выполнить его задания. Попутно, как видим, ничто не могло его остановить от героики и романтики войны за «белое дело».

Не обошел стороной в своих мемуарах похождения «штабс-капитана Бобчинского» несостоявшийся премьер правительства белого Туркестана геолог П.С.Назаров. В своей книге «Погоня по Средней Азии» (М., Издательские решения, 2018, с.51-52) он пишет: «Одной ночью случилось ужасное волнение. Со станции Аккум пришла срочная телеграмма, что вооруженные силы красных на фронте, окруженные британскими и индийскими солдатами, сдались. Затем по телеграфу пришел ультиматум, приказывающий немедленно выбрать комитет беспартийных представительных жителей и передать управление городом им со всем оружием на местах; сопротивление бесполезно; англичане двигаются на город, и в случае отказа от выполнения условий все коммунисты и комиссары будут повещены. Большевики были в панике, и большинство комиссаров согласилось подчиниться, но меньшинство было склонно попросить отсрочку до полудня следующего дня для выяснения обстоятельств дела, и в течение это срока послать воинский контингент с бронепоездом для рекогносцировки.

Эта партия настояла на своем предложении, и рано утром мой знакомый с подразделением красноармейцев в бронепоезде отправился в опасную разведку. Как он сказал, они все были в страшном испуге. Впереди их поджидали жуткие враги, бьющие без промаха индийские снайперы, и на некотором расстоянии находились английские артиллеристы, которые никогда не промахивались. Когда этот отряд достиг станции, они совсем упали духом и собирались повернуть назад. Когда показалась станция, был отдан приказ остановить паровоз, покинуть поезд и осторожно двигаться вперед пешим порядком. На станции не было видно ни души. Очевидно – это была ловушка. Они позволят им спокойно войти, спокойно окружат их, а потом с шумом и грохотом расстреляют. Красноармейцам очень не понравилась ситуация. Только под угрозой пулеметов в их тылу командиры могли заставить этих людей идти вперед. Они подошли почти вплотную. Стояла зловещая тишина. Раздайся в тот момент хоть один выстрел, и весь отряд бежал бы в панике. Но все было тихо. На станции не было и намека на врагов. Красные, немного осмелев, отправились обследовать станционные здания. Затем в одной из комнат они нашли начальника станции и его помощника, а в караульном помещении обнаружили сорок запертых там красноармейцев и железнодорожников, которые были обезоружены. Никто не мог толком объяснить, что же произошло. Им рассказали, что ночью на станцию прибыла делегация от белых и британских военных, которая заявила, что станция окружена, и во избежание напрасного кровопролития они призвали их сложить свое оружие. Это было сделано, а арестованных заперли. Что случилось потом с «делегацией» никто не знал.

Мой собеседник потом рассказал мне, как он взобрался на водонапорную башню, чтобы найти разгадку. Все, что он мог увидеть, было две человеческие фигурки вдалеке в ложбине между двумя барханами и маленькую собачку с ними. Немедленно была организована погоня, и скоро привели одного задержанного. Это был студент по фамилии Мошков; другим был офицер по фамилии Бомбчинский, который был смертельно ранен и брошен умирать в пустыне. Выяснилось, что эти двое белых переоделись в форму красноармейцев, приехали на поезде из Ташкента, вышли незаметно на станции Аккум, перерезали телеграфные провода, арестовали и заперли начальника станции и его помощника и разоружили и заперли охрану. Затем они починили телеграфную линию и послали одну телеграмму в Чарджоу, а другую красному командованию, в которых они сообщали, что станция Аккум захвачена, что британские солдаты находятся у них в тылу и призвали их разоружиться. Командиры на фронте с трудом удержали своих подчиненных от того, чтобы они в панике не побросали свое оружие. Они хотели расстрелять Мошкова на месте, но его блеф был настолько смелым и оригинальным, что даже красные стали защищать его, и было решено отправить его в Ташкент, чтобы ЧК могло выяснить имена его сообщников.»

Два его брата воевали в деникинской армии, в СССР были репрессированы в 30-х годах.

Что мы видим в мемуарах П.С.Назарова по этому эпизоду? Резко меняется название железнодорожной станции, теперь это Аккум вместо Караул-Кую. А также незначительно трансформируется фамилия главного героя, вместо гоголевского Бобчинского отныне возникает ташкентский штабс-капитан БоМбчинский (офицеров с такими редкими фамилиями в исторической литературе и справочниках мне найти не удалось). П.С.Назаров недвусмысленно призывает читателей верить ему по следующим основаниям. О «деле под Аккумом» ему рассказывает лично красный командир, тоже ташкентец, который побывал у него в гостях в феврале 1919 г., т.е. после осиповского мятежа на подпольной квартире. П.С.Назаров утверждает, что он персонально был знаком со штабс-капитаном Бомбчинским и студентом Мошковым, он пишет (с.53): «Так уже случилось, что этот Мошков был заключен в тюрьму как раз тогда, когда я сам еще там находился, и он рассказал мне целую историю. Я также хорошо знал Бомбчинского, находчивого, опытного и храброго офицера. Живя в Ташкенте, ему удалось приобрести телеграфный аппарат, который он захватил с собой, уезжая из города, и с помощью которого посылал телеграммы в Совет народных комиссаров, повергавшие их в панику».

Факт панических телеграмм подтверждает в своих мемуарах английский разведчик полковник Ф.М.Бейли в книге «Миссия в Ташкент» ( М., Языки славянской культуры, с.92): «Однажды председатель правительства и главные функционеры правительства Республики сели в свои автомобили и скрылись. Никто не знал почему. Ходили слухи, что какой-то остряк послал телеграмму Колесову — председателю правительства: «Все раскрылось. Спасайтесь немедленно». Однако вскоре тревога улеглась, доехав до конца автомобильной дороги в нескольких милях от Ташкента, развернули свои автомобили и вернулись назад, а затем, придя в себя от пережитого страха, продолжили свою деятельность, как ни в чем не бывало». Знал бы Ф.М.Бейли, что такими телеграммами развлекался штабс-капитан Бомбчинский, которого П.С.Назаров посоветовал ему в качестве курьера для выполнения серьезных заданий.

Ф.М.Бейли в своих мемуарах ни единым словом не выдает П.С.Назарова, как будто его и не было в Ташкенте, просто табуирует его фамилию и не разглашает сотрудничество. А вот П.С.Назаров, если проанализировать книгу его похождений на такое сотрудничество недвусмысленно намекает, он пишет на с.53-54 «Погони»: «Когда однажды понадобилось послать человека в Кашгар с очень важной миссией, мой выбор пал на него (т.е. на штабс-капитана Бомбчинского. — прим. Е.Р.). Хотя он не ездил верхом, он взобрался на лошадь впервые в жизни и отправился в длинное и опасное путешествие по горным тропам, чтобы объезжать города и патрули. Он успешно сделал это и благополучно вернулся назад, но к этому моменту я был уже в тюрьме». П.С.Назаров не называет заказчика курьерской миссии в Кашгар, но, не трудно догадаться, что это был полковник Ф.М.Бейли, именно ему была необходима связь с Кашгаром, которой его лишили предсовнаркома Туркреспублики Ф.Колесов и наркоминдел П.Домогацкий. Успешно выполнив первое задание, Бомбчинский был привлечен ко второму. В это время П.С.Назаров находился в старой Таштюрьме и не знал, что и во второй курьерской миссии был также заинтересован Ф.М.Бейли. Он пишет: «Немного позже, когда американская миссия хотела послать важную депешу в Персию для передачи ее своему правительству, а Советские власти не разрешили посылать телеграммы по своим каналам, задача была поручена Бомбчинскому». Вот эту-то курьерскую миссию и провалили Бомбчинский с Мошковым своей авантюрой в стиле «неуловимых мстителей».

Ф.М.Бейли несколько по-другому описывает похождения своего связного (указ.соч, с.110-11): «Лукашов вместе с двумя товарищами в конце концов был призван в Красную армию и был послан на Закаспийский фронт. Вместо того, чтобы ограничиться работой по передаче моих сообщений, которую он должен был делать, он всецело занялся своей собственной — он взял несколько антибольшевистских памфлетов, которые он секретно напечатал, предназначенных для солдат Красной армии. До революции Лукашов был станционным мастером и умел обращаться с телеграфом. Каким-то образом он получил доступ к телеграфному аппарату на станции Караул-Кую, находившейся за линией большевистских пикетов, и послал телеграмму на фронт о том, что появились британские силы и собираются занять место, где он находится, и армия должна немедленно отступить. В большевистской штаб-квартире должно быть догадались, что это все маловероятно.

Так или иначе, но вместо того, чтобы отступать, они послали сообщение в ближайшую воинскую часть с приказом выяснить, в чем дело, и Лукашов был арестован. У него были найдены памфлеты, и он тут же был расстрелян. Он был очень храбрым человеком, но сделал бы гораздо больше для своего дела, если бы просто продолжал делать то, о чем его просили. Тредуэлл дал Лукашову небольшую записку, чтобы помочь ему перейти линию соприкосновения с британскими войсками. Позже в марте два человека Цветков и Агапов (ни одного из которых ни Тредуэлл, ни я вообще не знали) пытались заниматься контрреволюционной деятельностью. Во время этой попытки, о которой во всех деталях сообщалось в газетах, было установлено, что был обнаружен британский паспорт на имя Лукашова. Ничего такого у него, конечно, никогда не было, но, возможно, записка Тредуэлла была интерпретирована властями как разновидность такого паспорта. Позднее у меня появилась возможность получить доступ к досье Лукашова и посмотреть список найденных у него вещей, когда он был расстрелян. В списке была книга, в которой было замаскировано мое сообщение. Я также знал, что у него было найдено шифрованное сообщение, как предполагалось, на английском языке. Оно, конечно, было не мое. Сообщение послали в Москву, чтобы дешифровать, но эксперты там ничего не смогли с ним сделать.»

Как видим, у Ф.М.Бейли штабс-капитан Бомбчинский превращается в станционного мастера Лукашова, а назаровская железнодорожная станция Аккум возвращается к своим истокам как станция Караул-Кую. Очевидно, курьер был прирожденным разведчиком, и мы так и не узнаем его настоящую фамилию. Все три автора претендуют на правдивость. Историк Д.Л.Голинков, вероятно, имел доступ к архивам КГБ, и там курьер фигурирует как бывший царский штабс-капитан Бобчинский. Геолог П.С.Назаров уверяет, что много лет был лично знаком с ташкентским штабс-капитаном Бомбчинским. Английский разведчик Ф.М.Бейли не раз встречался со своим важным курьером и представляет его нам как станционного мастера Лукашова. Ф.М.Бейли в мемуарах строго придерживался следующего правила развиртуализации: если человек погиб, то он называл его настоящую фамилию,- иначе пользовался псевдонимами. Настоящая фамилия Лукашова к тому времени уже никому не могла навредить в Ташкенте.

Так погиб безусловно смелый, отчаянный ташкентский авантюрист: в одиночку железнодорожные станции брал и телеграммами был способен довести Турксовнарком до паники. Курьерская миссия ему была мала на театре военных действий гражданской войны и осталась невыполненной. Генерал У.Маллесон в Мешхеде так и не получил депеши от Ф.М.Бейли и Тредуэлла.

Е.Рябов