«(…) При чтении новостей о первых днях карантина во Франции кажется, что мир перешел в новую эру: Европа является эпицентром крупной пандемии, Соединенные Штаты готовятся к ней в рассредоточенном порядке, а Китай, который контролировал эту эпидемию в течение нескольких месяцев с помощью массированных мер, теперь отправляет свою помощь остальному миру в форме масок, респираторов и врачей. От воинственного заявления президента Французской Республики в первые дни «войны» веет замашками 1914 года: мы не знаем, как долго продлится мобилизация, но мы знаем, что она уже начала нарушать мировой порядок. Подобно тому, как 1914 год способствовал упадку Европы и ускорил подъем Соединенных Штатов в ведении мировых дел, может случиться так, что COVID-19 принесет признание Китаю как новой мировой державе, исполнив тем самым предсказания экспертов, в которые в сущности мало кто из европейцев действительно верил», — пишет Фредерик Кек, ведущий научный сотрудник Национального научно-исследовательского центра, директор Лаборатории социальной антропологии, в газете Liberation.
«Если и вправду, как говорят, «XXI век будет китайским, подобно тому как XX век был американским, а XIX век европейским», то для понимания уникальности момента, в котором мы живем, все же следует сделать исторический шаг назад. Переход к миру, где Китай контролирует войны за здоровье, которым подвергаются другие континенты, датируется не вчерашним днем: он начался с кризиса атипичной пневмонии в 2003 году. Точно так же XX век начинается не столько в 1914 году, со вступления Европы в мировую войну, сколько в 1904 году с русско-японской войны, которая знаменовала собой переключение мира к Тихому океану, поскольку Япония, победившая Россию благодаря революции Мэйдзи, уже тогда начала отстаивать свои империалистические амбиции», — указывает автор статьи.
«Атипичная пневмония была воспринята азиатским населением как «11 сентября». Аналогия с террористической атакой на башни Манхэттена напрашивалась из-за того, что в сценарии катастрофы был огромный разрыв между скудностью средств и масштабами последствий», — говорится в статье.
«(…) На следующий день после 11 сентября в Le Monde появился заголовок: «Мы все американцы». Но ни один европеец не сказал после кризиса атипичной пневмонии: «Мы все азиаты». Атипичная пневмония не проникла в наше воображение так, как это произошло с атаками на Всемирный торговый центр. Даже фильм «Заражение» — лучший источник информации о мерах по обеспечению готовности к пандемии, поскольку он был снят при поддержке Центра по контролю и профилактике заболеваний и Всемирной организации здравоохранения после эпидемии свиного гриппа A-H1N1 в 2009 году, передавал стереотипы об Азии как о «резервуаре вируса». От нас ускользнули все чувства, воспоминания, концепции, знания, развернувшиеся в Азии в период атипичной пневмонии. И именно поэтому мы оказались беспомощны против COVID-19, тогда как Азия готовилась к нему с 2003 года», — отмечает эксперт.
«Речь не о том, чтобы впасть в новый фатализм по поводу «восточного деспотизма», жалуясь на то, что диктаторский режим — правительство Си Цзиньпина, провозглашенного пожизненным президентом в 2018 году и вышедшего из этого кризиса значительно окрепшим, — возьмет на себя руководство над планетой. Азия — это не только Китайская народная республика, к тому же Китаю хорошо известны те правила демократии, к которым мы привязаны. Тайвань, Гонконг и даже Сингапур являются примерами разумного контроля над эпидемией, посредством социальных сетей, которые вовлекают людей в санитарную мобилизацию. Каждая из этих трех территорий изучала последствия кризиса атипичной пневмонии с помощью своего кино, литературы, пластического и цифрового искусства, дабы подготовить население к новому респираторному заболеванию, способному потребовать быстрых авторитарных мер для лучшего сохранения гражданских прав и свобод», — комментирует ученый.
«История этих трех территорий за последние два столетия позволяет назвать их часовыми пандемий, поскольку они оказывались первыми на линии фронта войны против новых вирусов, они были местами встречи между Востоком и Западом. Ухань, где Франция вместе с Китаем создала лабораторию биобезопасности 4-го уровня, позволяющую анализировать наиболее опасные возбудители заболевания, такие как Эбола, SRAS или H5N1, может стать новым часовым, такую возможность ей предоставляет ее промышленная и коммерческая история. Часовые пандемий — это те места, где разрабатывается концепция демократии XXI века в условиях мирового сдвига», — резюмирует Фредерик Кек.
