Из цикла “Туркестанские генерал-губернаторы”
Итак, 6 сентября Гродеков подаёт рапорт командующему войсками Туркестанского округа об отпуске, рссчитывая совершить путь до Астрабада, через Афганистан и Хорасан за 50 дней – до наступления зимы. Константин Петрович не только одобрил намерение полковника, но и предложил денежные средства. Однако Николай Иванович, по “некоторым причинам” отказался, взяв лишь двадцать серебрянных вещиц для подарков.
— Знаете, Николай Иванович, — сказал, обсуждая предстоящую миссию Кауфман, — я думаю, вам придётся долго ждать разрешения эмира Шир-Али на поездку.
— Я думал об этом Константин Петрович, и вот, что решил: чем ожидать решения эмира в Ташкенте, надобно послать нарочного с вашим письмом к нему. Курьер будет ехать значительно быстрее меня. Тем временем, закончив в Самарканде необходимые сборы я прибуду в Мазари-Шариф, туда же курьер доставит разрешение.
— Ну что ж, решение правильное, в добрый путь Николай Иванович.
И 24 сентября 1878 года, Гродеков, получив от Кауфмана сопроводительные бумаги с подписью и печатью генерал-губернатора, отправился в Самарканд. Там экспедиция окончательно сформировалась. Вместе с Гродековым в путь отправились два персиянина. В качестве слуги и переводчика Мустафа Рахметулин из персидского Гюлистана, который одиннадцать лет назад был взят в плен мервскими туркменами, продан в Бухару и после отмены рабства, получил свободу. Он знал три языка: персидский, тюркский и русский. Вторым был уроженец Самарканда Ибрагим мулла Гуссейнов. Кроме этих двоих в составе экспедиции был ещё казах Уразалы Кожаберген. В обязанности двух последних входил уход за лошадьми.
Оружия с собой взяли немного: одна берданка с сотней патронов и двенадцатизарядный револьвер “Смит и Вессон”.
Вечером 27 сентября небольшой караван состоящий из четырёх всадников при двух лошадях вючных и одной запасной, выехал из ворот Самарканда и направился к Аму-дарье. Николай Иванович отправлялся в путь совершенно открыто, в мундире с полковничьими погонами. Вот, что он писал об этом: “Я не прибегал к переодеваниям и путешествовал в форменной одежде. Я не скрывал ни своей народности, ни чина, ни маршрута, по которому предполагал следовать. Полагаю, что при той обстановке, в которой я находился, это лучший способ путешествовать по Азии. Всякий маскарад только мог повредить делу, при неудовлетворительном знании мною восточных языков и при полном незнании обрядовой стороны, которая сопровождает каждый шаг мусульманина”.
Встречая на всём пути по территории бухарского эмирата радушный приём местных беков, Гродеков со спутниками добрался наконец до селения Патта-Гиссар (ныне г. Термез), расположенный на берегу Аму-Дарьи. Здесь находилась переправа на афганский берег. Там, видимо, уже знали о прибытии русского путешественника, и примерно через два часа после появления на бухарском берегу экспедиции, на противоположном началась суматоха: показались всадники и началась установка двух кибиток. Создавалось впечатление, что посланники афганского эмира готовились к встрече важного гостя и сопровождению его в Мазари-Шариф.
Переправившись на следующий день на афганский берег, путешественники были встречены посланцем эмира ширагасы (камергер) Шах-Север-ханом и офицерами кавалерийского взвода. Ширагасы пригласил Гродекова в убранную коврами кибитку и после обычных поздравлений с благополучным прибытием и вопросами о здоровье, спросил того кто он, куда едет и зачем. В ответ Николай Иванович протянул бумагу в которой на трёх языках, — русском, английском и персидском, — было написано следующее: “Предьявитель сего, полковник Гродеков, в сопровождении своих служителей, с разрешения моего, отправляется в Россию, через Афганистан и Персию. Поэтому я прошу всех начальников, которые будут находиться на пути следования полковника Гродекова, оказывать ему содействие и покровительство. Сентября 21-го дня 1878 года. Ташкент. Туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютант фон Кауфман I-й”.
Прочитав документ Север-хан, сказал, что русскому гостю придётся здесь подождать два-три дня пока не придёт разрешение луинаиба – так называлась должность генерал-губернатора Афганского Туркестана. Пост этот в то время занимал Хошдиль-хан. Забегая вперёд скажу, что с началом 2-й англо-афганской войны и после смерти эмира Шир-али Хошдиль-хан нашёл убежище в Ташкенте.
Ждать три, а скорей всего много больше дней на берегу Аму-Дарьи совершенно не устраивало Гродекова и он сказал:
— Уважаемый ширагасы, ни под каким видом я не останусь здесь и одного часа, и если мне не будет разрешено тотчас ехать в Мазари-Шариф, я сейчас же переправлюсь обратно. И, согласитесь, довольно странно не пускать меня, почти безоружного человека, когда у вас 30 вооружённых солдат, и если учесть, что афганские подданные ходят у нас где хотят, когда наши государи находятся в дружбе, а их посланники находятся в Кабуле и Ташкенте.
Ошеломлённый столь напористой речью, ишагасы оправдываясь сказал, что в России свои законы, а здесь другие и что он не может взять на себя ответственность пропустить уважаемого кернеля (так в Афганистане назывался чин полковника), без разрешения эмира. И сославшись на дела и извинившись афганец вышел из кибитки.
Через некоторое время Николай Иванович узнал, что вовсе не для встречи с ним прибыл на берег Аму-Дарьи Север-хан, и кибитки были устроены вовсе не для русского гостя. Миссия ишагасы состояла в том, что он должен был переправить на бухарский берег двоюродных братьев Абдуррахман-хана, который приходился афганскому эмиру племянником и вот уже 10 лет жил в Самарканде под крылом туркестанского генерал-губернатора.
Тут, думаю, следует остановиться и рассказать кто же такой этот царственный племянник и каким образом он оказался в русском Туркестане.
После смерти Дост Мухаммад-хана в 1863 году новым эмиром был провозглашен Шер Али-хан, однако, британское правительство его не признало. И как это часто бывает на Востоке ближайшие родственники скончавшегося эмира вступили в борьбу за трон. Это были два брата Шер-Али-хана и его племянник Абдуррахман. Собрав войско они взяли Кабул и 21 мая 1866 Мухаммад Афзал-хан, отец Абдуррахмана, был провозглашен эмиром, но вскоре он скончался и борьба вспыхнула вновь. В 1868 году Шер-Али взял реванш и 11 сентября занял эмирский престол войдя победителем в Кабул.
Абдуррахман-хан бежал в Бухару, но не встретил особого сочувствия от бухарского эмира и вернулся в свою вотчину Балх (Афганский Туркестан), продолжая войну против Шир-Али. Будучи разбит наголову под Газни, бежал на границу Индии, но затем, не доверяя англичанам, через Персию прибыл в Мешхед, оттуда в Хиву и далее, через Бухару, явился в Самарканд к генералу Абрамову. В своей 2-томной “Автобиографии”, изданной в Лондоне в 1900 году, Абдуррахман очень тепло вспоминает о годах, проведённых у русских. На содержание он получал от туркестанских властей почти три тысячи рублей в год.
Забегая несколько вперёд, скажу, что после смерти Шир-Али-хана, последовавшей 21 февраля 1879 года и отречения от престола его сына Якуб-хана, туркестанский генерал-губернатор тут же приказал вызвать Абдуррахман-хана в свою ташкентскую резиденцию, и во время беседы напомнил тому о его правах на афганский трон.
Абдуррахман-хан не дал себя долго уговаривать и тут же попросил денег, оружие и русских офицеров. Однако Кауфман должен был строжайше скрывать свою поддержку новому претенденту на афганский престол. Русские не должны были появиться в Афганистане ни под каким видом. Поэтому Абдуррахману передали только 25 винтовок Бердана и около 40 тысяч рублей золотом. Затем ему позволили “бежать” из Самарканда, и в январе 1880 года Абдуррахман-хан с 250 джигитами переправился через реку Пяндж. В дальнейшем он возглавив вооружённое сопротивление англичанам, в конце концов стал эмиром, заключив с ними мирный договор.
Но вернёмся к застрявшему на афганском берегу Аму-Дарьи нашему герою. Выйдя к реке Гродеков стал свидетелем как двух братьев будущего эмира Афганистана на каяках переправили на бухарскую территорию. Как только переправа была окончена, Николай Иванович вновь обратился к ишагасы и в категорической форме потребовал пропустить русскую экспедицию в Мазари-Шариф.
— Будет этому конец, — напирал на него Гродеков, — мне надоело переливать из пустого в порожнее. Сейчас же или вперёд в Мазари-Шариф, или назад на бухарский берег. Только запомните, что вы ответите за это перед эмиром.
— Хорошо, — сдался наконец афганский чиновник, — поедемте. Только вы должны знать, что из Мазари-Шарифа вас не выпустят без разрешения эмира.
— Ну, это вас не касается. Там я буду иметь дело с луинабом, а не с вами.
Через полчаса русские путешественники, сопровождаемые вооружённым конвоем афганских солдат во главе с ишагасы, тронулись в путь.
Впереди лежал Афганистан, который вскоре запылает в пожаре 2-й англо-афганской войны. Но этого Николай Иванович, конечно же, не знал.
Продолжение следует
На заставке: Базар в селении Патта-Гиссар (Термез). Старинная открытка
В. ФЕТИСОВ
