Бахри-опа
Обычно к отцу приходил за советом и помощью Шоахмед-ака, а Бахри-опу, занятую семейными хлопотами, мы видели в своём доме реже. Она была на 13 лет старше моей мамы, и, как сейчас понимаю, ей хотелось не просто поделиться своими заботами, но и посоветоваться. Это была очень простая, добрая, и всё же по-настоящему сильная и мужественная женщина, добровольно взявшая на себя непосильный труд многодетной матери и ответственность за обездоленных детей.
Она не жаловалась, не сетовала на судьбу — искала возможные решения постоянно возникающих в большой и многонациональной семье проблем. В те годы не было семейных психологов или умных книг по воспитанию таких разных, непохожих друг на друга ребятишек. Простая узбекская женщина, Бахри-опа руководствовалась порывами своего доброго сердца и щедро делилась теплотой, лаской и заботой с «ранеными войной» детьми.
Однажды она особенно долго говорила с мамой. По тону разговора я понимала, что Бахри-опу что-то тревожит. Пока дети, оказавшиеся под её крылом, были маленькими, важно было накормить их, одеть-обуть, следить, чтобы не болели. Они повзрослели, и возникли новые проблемы. Сказывалась драматическая потеря родителей, последствия пережитых тягот войны, ярче проявился характер каждого ребёнка. Да, они были теперь в силах помочь по дому, но, кроме хозяйственных, приходилось решать и другие, более сложные вопросы, говорила она. Это, оказывается, намного труднее.
Мама внимательно слушала ее, делилась советами, успокаивала: «Акли кириб колади, бу хам утиб кетади, хафа булманг, хаммаси яхши булади» — «Поумнеют со временем, это пройдёт, не печальтесь, всё наладится».
Дивясь внутренней силе этой женщины, мама как-то сказала папе: «Бу аёлни ичида деви бор: 15 кишига овкат килиш, хар куни нон епиш, кирини ювиш, уйларини сарамжонлаштириш, узи булмайди. Худоим узи Бахри-опамга куч-кувот берсин, болаларларига хам инсоф берсин!» — «В этой женщине нечеловеческая сила: готовить, стирать на 15 человек, каждый день печь хлеб и обихаживать дом само по себе не под силу одному человеку. Пусть Бог даст ей сил, а детям совести».
Сейчас я понимаю, как трудно было простой женщине решать навалившиеся на неё разом проблемы. Нам они и не снились: белье стирали вручную – о стиральных машинах и не слыхивали; не было газа — готовили на очаге, чай кипятили в самоваре. А тут еще и сложности формирования характера, подросткового периода у детей, учёбы и взаимоотношений в большой семье. Мама как могла поддерживала Бахри-опу советами. Да и сама жизнь учила. Как и во всех узбекских многодетных семьях, в семье Шомахмудовых детей с малолетства приучали к труду, и все принимали равное участие в домашних делах, помогая друг другу. Труд — лучший учитель, он формирует характер, делая его крепче и сильнее. Этот педагогический секрет хорошо знала и моя мама, вырастившая пятерых своих детей, и Бахри-опа.
Мой визит к Шомахмудовым
Узнав, что мать большого семейства Шоахмедовых приболела, мама испекла в тандыре самсу и отправила меня проведать Бахри-опу . Наша семья тоже была большая, и, как водится у узбеков, у нас часто гостили родственники. При всех своих заботах мама выкроила время, чтобы приготовить самсу для семьи Шомахмудовых. Какое сильное желание помочь, поддержать, доставить радость, хоть и небольшую, Бахри-опе сподвигло на это маму, я поняла, когда сама стала взрослой.
Мне было лет десять. За несколько лет до этого случая всего лишь раз вместе с родителями ходила к Шомахмудовым и не была уверена, что самостоятельно смогу найти их дом.
Мы жили в махалле Кор-Ёгди, где сейчас высится Дворец Искусств имени Навои, а они — на Кукче. Мама успокоила: «На трамвае доедешь до кольца, затем повернешь направо, если что, спросишь любого. Их все знают и уважают в той махалле».
Я действительно без приключений нашла дом кузнеца Шоамеда-ака. Вошла во двор. Супруги сидели за хон-тахтой (низенький столик), перед ними стоял самовар — пили чай. Увидев меня, Бахра-опа поднялась. Вернувшись домой, я показала маме, как она это сделала: сначала с трудом встала на колени, потом на четвереньки и лишь так с трудом встала. Тепло поздоровалась, обняла меня со словами: «Овара бубтиладе, Ойшахон» — «Сколько беспокойства я доставила вашей маме Ойшахон».
В большом дворе было много детей, и все были заняты чем-то: кто копал землю, девочки постарше стирали, пекли лепешки. Все говорили по-узбекски. Воспитали их Шомахмудовы в лучших традициях узбекского народа: в трудолюбии, терпении, уважении к старшим, взаимопомощи.
Бахри-опа позвала дочку Халиму, младшенькую, мою ровесницу. Мы с ней уже были знакомы – она несколько раз приходила к нам с отцом или матерью, и мы играли вместе. Кажется, она была казашкой. Удочерили ее после войны, увидев как-то раз у магазина маленькую голодную девочку в слезах. То ли Халима осиротела, то ли в её семье произошла какая-то трагедия. Супруги забрали малышку к себе, решив, что где четырнадцать детей кормится, найдется хлеб и для пятнадцатого.
Бахри-опа велела Халиме принести ляганы (блюда) и позвать всех детей к стоявшему рядом большому столу — отведать горячую самсу, которую отправила для них тётушка Ойшахон (как она выразилась, «ваша Ойшахон-хола»). Сами супруги не взяли из блюда ни одной самсы, отправив всё на стол к детям. Я с удивлением посмотрела на них, и, как бы отвечая на мой удивленный взгляд, Шоахмед-ака взял одну самсу на двоих со словами, «Агар колса, ермиза» — «Поедим, если останется».
Возвратившись домой, я подробно рассказала маме всё, как было. Мама выслушала, и, довольная, с улыбкой промолвила: «Ош булсин!» — «На здоровье!». Видя её радость, радовалась и я, считая себя причастной к доброму делу. Вечером, за ужином, мама рассказала папе, как я справилась с её поручением, не побоялась, и одна навестила Бахри-апу и её семью. Папа с удовлетворением похвалил меня, сказав: «Барака топ, кизим!» Это пожелание непереводимо, в нём и одобрение, и пожелание удачи. Я была на седьмом небе!
Я была ребёнком в те годы, но воспоминания о семье Шомахмудовых часто всплывали в памяти, ведь Шоахмеда-ака и Бахри-опа, знакомые мне с детства, стали настоящим символом добросердечия узбекского народа. Помнят их и мои сёстры, брат.
Очень хотелось, чтобы молодое поколение знало: героизм состоит из тяжелого каждодневного труда, постоянных волнений, решения будничных дел, порою неуверенности и постоянного поиска в решении больших и маленьких задач и проблем. Супруги Шомахмудовы – простые, но мужественные люди. Они были уверены, что необходимо приютить несчастных сирот, потерявших родных и кров в военное лихолетье, невзирая, какой они крови. Они приняли в свою семью и в свои сердца детей разной национальности, одарив их родительской заботой. Неъмат, Муаззам, Коравой, Хакима и Улугбек были узбеками; Хабиба, Вова и Шухрат — русские, Хамидулла — украинец, Рафик и Рахматулла — татары, Холида – молдаванка, Самуг – чуваш; Йулдош и Эргаш – евреи, а моя подружка по играм Халима — казашка. Спасение всех этих детей было не только в хлебе, но и в ласке, любви, тепле домашнего очага. Вновь вспомню строки стихотворения Гафура Гуляма:
Здесь ты дома. Здесь я стерегу твой покой.
Спи, кусочек души моей, маленький мой!
Я — отец! Я что хочешь тебе подарю,
Станут счастьем моим все заботы твои…
……………………………………………………………………………….
Спи спокойно, мой сын… В нашем доме большом
Скоро утру цвести. И опять за окном
Зацветут золотые тюльпаны зарниц,
В нашей книге домовой без счета страниц.
Будет памятна книга на все времена.
Сохранит твое имя навеки она!
Справедливо, что имя и подвиг семьи Шомахмудовых увековечены в памятнике и что теперь он по-прежнему украшает площадь Дружбы народов.
Публикацию подготовила Тамара Санаева
