31 октября с.г. мне довелось принять участие в Международной научной конференции «Россия и Центральная Азия»: эпохальные общественно-политические события начала ХХ века», в которой, наряду с двумя десятками других докладов было и специальное сообщение независимого исследователя Г.П.Уфимцева «Из истории творческого содружества и личной дружбы двух писателей, государственных и общественных деятелей России и Узбекистана ХХ века: Ш.Р.Рашидова и С.П.Бородина».
Были продемонстрированы книги Рашидова, одну из которых — «Кашмирская легенда» — перевёл на русский язык Бородин. На другой книге Шараф Рашидович сделал дарственную надпись: «Дорогому брату Сергею Петровичу». Его всегда тянуло к талантливым и неординарным людям. Помню, в хронике промелькнуло сообщение о том, что при посещении главой Узбекистана Армении, он, несмотря на насыщенную рабочую программу, нашёл время, чтобы навестить великого армянского художника мирового масштаба Мартироса Сарьяна. Мой друг Рузы Чарыев загорелся идеей написать картину об этой исторической встрече, выпросил у фотографов снимок м написал прекрасный холст, в котором Рашидов предстаёт не величественным чиновником, а человеком, влюблённым в творчество выдающегося живописца, седовласого и излучающего мудрость.
Начиная с 1984 года, после безвременной кончины Ш. Рашидова, началась настоящая травля этого замечательного человека. При его жизни, я никогда не пел дифирамбов фактическому «хозяину» республики, но был чуть ли не единственным, кто осмеливался защищать его от огульных нападок, даже обучаясь в Москве в Академии общественных наук. Свидетелей тому множество. И я же, в 1987 году став директором «Узбекфильма», рискуя своим положением и репутацией, решительно отказался запустить картину о «беззакониях Рашидова» по сценарию московского писателя Камиля Икрамова. Ш.Р. Рашидов его всё время опекал, конечно, не предполагая, что сын репрессированного Акмаля Икрамова будет в числе первых, кто начнёт охаивать своего бывшего благодетеля.
Сценарий был пасквильным, изображая очень скромного и непритязательного в быту Шарафа Рашидова этаким восточным «ханом», пирующим со своими подельниками в обществе полуголых танцовщиц. Своё категорическое неприятие такого абсолютно надуманного образа бывшего руководителя республики я высказал специально прибывшему в Ташкент К.Икрамову в присутствии предполагаемого режиссёра картины Учкуна Назарова и редактора киностудии Фархада Мусаджанова. Камиль был предельно возмущён моим для него неожиданным поведением в защиту чуть ли не «врага народа», поругался со мной и отправился с жалобой в ЦК. Моим решением был недоволен всесильный посланец из Центра В.Анищев, а журнал «Искусство кино» опубликовал пространный материал К Икрамова о директоре «Узбекфильма», который оказался рашидовским прихвостнем.
Я написал опровержение, в котором мотивировал свой отказ от постановки клеветнического фильма, встретился в Москве с главным редактором журнала Константином Щербаковым, но он ответил, что не допустит полемики в журнале, так как «сейчас принято критиковать Рашидова и Узбекистан в целом, а К.Икрамов – модный и признанный идеолог перестройки». Отказалась дискутировать на эту тему и газета «Советская культура». Я пытался подать в суд на журнал, но иск мой не был принят. Долгие годы потом у меня были плохие отношения с руководством Союза кинематографистов страны, в частности, с А. Смирновым (парадокс, но Андрей был сыном того самого автора «Брестской крепости» Сергея Смирнова, который гордился дружбой с Ш. Рашидовым). Такие вот времена…
Хотя должен признать, что и позже я столкнулся с двуличным отношением к памяти Рашидова. В 1992 году отмечалось 75-летие со дня рождения Шарафа Рашидова, на его родине в Джизаке с хвалебной речью выступил президент И. Каримов. Мы с известным узбекским документалистом Бахадыром Музафаровым решили создать фильм, который я назвал «Триумф и драма Шарафа Рашидова». Спонсировать фильм вызвался предприниматель, выходец из Джизака Рашид Набиевич Хикматуллин, гордящийся тем, что является земляком нашего бывшего руководителя. Когда 1 сентября 1991 года – в день провозглашения Независимости — у него родился сын, Рашид дал ему имя Шараф, а в метрике записал его как Шараф Рашидович Рашидов.
Через Г. Крайнова я письмом обратился к Исламу Абдуганиевичу с просьбой либо дать интервью, либо просто высказать на камеру своё отношение к выдающемуся предшественнику. Спустя несколько дней Георгий Алексеевич передал мне устное согласие Каримова на съёмки, но только по завершении картины. Нашей группой, а в неё входили помимо режиссёра и сценариста, С.Сабитов, В.Тарбеев и Э. Ходжаев, был отснят полнометражный фильм с использованием воспоминаний пострадавших во время «узбекского дела», а также интервью с дважды Героем Советского Союза Владимиром Александровичем Джанибековым, академиком Шавкатом Вахидовым, помощником Рашидова Героем Советского Союза Воисом Эргашевым, супругой Шарафаки Хурсанд Гафуровной и другими известными личностями республики.
После вторичного отказа Каримова дать интервью фильм был смонтирован и подготовлен к прокату. Я решил известить об этом И. Джурабекова, как председателя фонда имени Рашидова. Исмаил Хакимович очень обрадовался, пообещал вернуть спонсору затраченные деньги, и для начала предложил организовать просмотр фильма в зале Кабинета Министров с участием писателей, учёных и политологов. Все приглашённые прибыли в назначенный час, но когда перед просмотром я обратился к собравшимся с пояснениями и представил творческую группу, в зал вошёл помощник Джурабекова и нарочито громко объявил, что его вызывают к телефону. Тот извинился и обещал вернуться, но, увы… Несмотря на прекрасные отзывы присутствующих и просьбу продолжить это киноповествование, (при этом каждый высказывал желание, чтобы отсняли и его воспоминания), картина так и не увидела «свет», авторам не выдали лицензию, а сама плёнка пропала. Я пытался выяснить причину такого пренебрежения, но мне ответили, что тогдашний президент отказался смотреть фильм из-за того, что в сценах похорон Рашидова показали И. Усманходжаева и Н.Худайбердиева, которых президент не жаловал…
Не выдержав такой несправедливости, талантливый режиссёр Бахадыр Музафаров вскоре скончался. А картина оказалась даже не «полочной», её просто нигде не могут найти. Интересный, новаторский фильм о сложной судьбе Шарафа Рашидова пропал, боюсь, безвозвратно, но в целом справедливость начинает торжествовать – память о достойном руководителе республики возвращается в открытые души большинства узбекистанцев. Он этого заслуживает!
Ало ХОДЖАЕВ
