Шараф Рашидов в моей жизни

В начале ноября Узбекистан будет отмечать 100-летие со дня рождения выдающегося деятеля узбекского народа Шарафа Рашидова. В последние месяцы появилось множество различных публикаций в средствах массовой информации об этой яркой, незабываемой личности, как правило, наших земляков, имевших счастье знать лично или работать под руководством Шарафа Рашидовича. Но за пределами Узбекистана после безвременной кончины в 1983 году признанного руководителя нашей республики его имя и деятельность чаше всего интерпретировались искажённо, либо явно необъективно. Тем ценнее воспринимаются сейчас отзывы людей, которые в своё время жили и работали в нашей республике, а сейчас находятся далеко за её пределами. Разумеется, их обоснованные суждения никак не носят конъюнктурный характер, они не рассчитаны на благодарность, или дешёвую популярность.

Именно к таковым можно смело отнести книгу воспоминаний Леонида Термана «Доволен я своей судьбой…», вышедшей в свет в канадском городе Торонто в 2014 году. Представители старшего поколения республики должны хорошо помнить удивительно одарённую и популярную Личность, коим являлся Леонид Яковлевич Терман. Я уже писал об этом неординарном человеке — уроженце Москвы, получившем там высшее образование и весомые перспективы на благополучную карьеру, но предпочетшем поехать на работу в далёкий Узбекистан, где сыграл огромную роль в строительстве важнейших народно-хозяйственных и социальных объектов в 50-80 годы прошлого столетия.

После долгих гонений и преследований он вынужден был уехать в Канаду, где и проживает в настоящее время с детьми и внуками, но тоскует по Узбекистану, вновь и вновь, мысленно переживая и осмысливая все события и значимые факты своей долгой и очень продуктивной жизни. Об этом Леонид Яковлевич написал и издал объёмный и пространный фолиант своих мемуаров , озаглавив их таким символическим и вполне определённым заявлением: «Доволен я своей судьбой…».

В книге, которую можно было бы назвать «Гимном» нашей стране, узбекскому народу, его славным руководителям, среди которых он бесспорно выделяет Шарафа Рашидовича Рашидова, которого знал лично. С ним, прежде всего, он справедливо связывает все успехи республики в тот нелёгкий период истории, и поэтому десятки раз упоминает или ссылается на его имя. Приведу несколько примеров.

«Шарафу Рашидовичу недавно исполнилось 56 лет, и чувствовалось, что он находится в расцвете сил. Высокий, подтянутый, с волевыми чертами лица. Таким я его запомнил на открытии Ангренской фабрики. Глаза Рашидова были очень проницательными и излучали жажду деятельности. А деятельность его была безгранично многогранна. Шараф Рашидович был писателем и очень интеллигентным человеком. Всегда внимательно относился к собеседнику. Умел слушать людей, не перебивая. Рашидов любил строительство. Он видел в нём залог будущего Республики. Отлично понимая, что Центр превратил Узбекистан в хлопковый придаток, Шараф Рашидович старался как можно больше выжать из Госплана СССР на развитие тех отраслей, которые связаны с переработкой хлопка и которые приносят истинные блага его народу.

С его подачи ЦК КПСС принял постановление «О развитии лёгкой промышленности в Узбекистане». С особой любовью относился руководитель Республики к тем отраслям, которые пополняют её скудный бюджет. Ведь Центр установил самые мизерные цены на хлопок – главное богатство Республики. Получался парадокс: те, кто своим горбом под палящим солнцем день и ночь выращивали «белое золото», прозябали в бедности, а пользующиеся этим драгоценным сырьём процветали. И Рашидов пытался сломить твердолобый Центр в ликвидации этой диспропорции. Поэтому он с таким рвением заботился о развитии тех отраслей, где влияние Центра не могло быть столь ощутимо. Он знал, что Навоийская и Алмалыко – Ангренская зоны – это долины сокровищ. Золото, уран, медь, цинк, флюорит, свинец, уголь, германий, каолины, известняк – вот истинное богатство Республики. А сколько сил вложил он в развитие энергетики, радиоэлектроники, машиностроительной промышленности! Для него было счастьем приезжать и закладывать камни на месте будущих строек, открывать уже построенные предприятия. Причём он привозил с собой всех членов бюро ЦК Компартии Узбекистана, чтобы и они разделяли его радость.

Я часто был участником многих таких мероприятий, которые превращались в праздники всего узбекского народа. И радостью переполнялось сердце, видя, что рядом с тобой счастливый руководитель Республики, человек выдающийся, но простой, доступный, искренний. Народ уважал и любил Рашидова, и его приезд всегда и везде встречали с воодушевлением».

Или такой: «Вопрос о строительстве метро в Ташкенте оброс легендами. Он длился более 10 лет, и всё время Госплан СССР отказывал Республике выделять средства на его строительство. Они считали нецелесообразным, начинать строительство метро в Ташкенте. И только громадный авторитет Шарафа Рашидовича помог сдвинуть этот вопрос с мёртвой точки. И вот строительство началось». Но с какими трудностями! Рашидову приходилось лично принимать рискованное решение, например, о том, чтобы поручить строительство Головной компрессорной для выработки сжатого воздуха не Главташкентстрою, который самостоятельно не справлялся с трудной задачей, а Ангреншахтострою.

Или эпизод со строительством новых объектов на Бекабадском металлургическом комбинате: «В апреле 1975 года строительство комбината посетил Шараф Рашидович Рашидов. Его сопровождала большая свита партийных работников, министров и руководителей всех строительных и монтажных организаций, участвующих в строительстве, в том числе и я. Когда мы все остановились около одного объекта комбината, Шараф Рашидович увидел меня и сказал вопросительно: «Вы тоже здесь, Леонид Яковлевич?» Я ответил утвердительно, что нашему тресту поручен очень большой объём работ. Тогда, неожиданно, на глазах у всей свиты, Шараф Рашидович сам подошёл ко мне, взял меня под руку, и мы перед всей свитой пошли с ним к другому объекту. Он расспрашивал меня о делах в тресте, о состоянии пусковых строек, о положении рабочих, о моей семье. Всё его интересовало. Так, мы прошли метров сто, и, конечно, этот эпизод настолько переполнил радостью наши сердца, что работать захотелось ещё лучше».

Л.Я Терман был избран делегатом на 25 съезд партии. Он пишет: «Каково же было наше изумление, когда на перроне вокзала мы увидели встречающих нас Шарафа Рашидовича Рашидова и всех членов бюро ЦК партии Узбекистана. Они тепло пожали руки всем прибывшим делегатам». На съезде «С хорошей речью выступил Ш.Р.Рашидов. Он поставил перед съездом два животрепещущих для Республики вопроса: о переброске вод сибирских рек в Среднюю Азию, так как водные ресурсы иссякают и может наступить момент, когда нечем будет поливать хлопок, а также о дальнейшем развитии Алмалыкского горно-металлургического комбината, производящего медь, свинец и другую ценную и нужную для страны продукцию».

Вспоминает Л.Терман и ставшее для него впоследствии роковым предложение Ш. Р. Рашидова о переходе на работу в Джизак. Как всегда, с подкупающим спокойствием он сказал: «Мы высоко оцениваем Вашу деятельность на посту управляющего трестом «Узбекшахтострой». Однако ситуация в Республике заставляет нас несколько изменить текущее течение событий, и Вам поручается возглавить на два года строительство в областном центре – городе Джизаке. Исходя из этого, ЦК рекомендует Вас на должность генерального директора вновь создаваемого производственного строительно-монтажного объединения «Джизакстрой», члена Коллегии Министерства строительства Узбекской ССР. Отказываться было бесполезно. Я понимал, что Джизак – это родина Рашидова. Там он родился и вырос, и его глубоко задевают те провалы в капитальном строительстве, которые там происходят из года в год, несмотря на наличие двух строительных трестов Министерства строительства республики.

Рашидов уже целую неделю находился в Джизакской области. Он ездил по совхозам и колхозам, внимательно изучал положение в сельском хозяйстве области. На 6 октября 1983 года было намечено его посещение Джизакской хлопкопрядильной фабрики.

Рашидов с большим вниманием осмотрел хлопкопрядильную фабрику. Интересовался всей сложной технологией – от подачи хлопка в сортировочные машины до получения пряжи, разговаривал по душам с обслуживающим персоналом. Чувствовалось, что его обуревает гордость – на его Родине, в скромном городе Джизаке построена такая отличная фабрика. Сколько женских рук найдут себе работу! Какая нужная для всего Союза продукция появилась в Республике! И именно в Джизаке. В один из моментов мы оказались рядом. Он взял меня под руку, и мы пошли впереди свиты.

«Ну, как дела, Леонид Яковлевич? Как настроение? Спасибо тебе и твоему коллективу за фабрику. Гигантскую работу проделали».
Так почему роковым? «31 октября 1983 года скоропостижно скончался Шараф Рашидович Рашидов. Мы терялись в догадках. Что же могло произойти? Ведь ничего не предвещало такой неожиданной кончины Шарафа Рашидовича. Единственно, что мы стали ощущать, что с приходом к власти Андропова, Узбекистан оказался под жёстким прессингом со стороны Центра. Узбекистан давал в закрома Родины значительное количество хлопка, которое государство покупало за копейки, а продавало в десятки стран мира за валюту. Но началось так называемое «Узбекское дело». Последовали беспрестанные разговоры о приписках хлопка-сырца. Причём атака велась по всем направлениям. Даже в близкой нам сфере. Мы были крайне удивлены, когда стали критиковать в очень резкой форме Республику за недостатки в области капитального строительства. В то же время было известно, что Узбекистан всегда был флагманом скоростного строительства объектов и не заслуживал такой негативной оценки.

Когда безудержная травля достигла предела, ранимое сердце Рашидова не выдержало. Весь Узбекистан погрузился в глубокий траур. Люди любили Шарафа Рашидовича, который почти четверть века возглавлял Республику. Под его руководством Узбекистан сделал гигантский шаг вперёд. Незаурядная личность этого выдающегося политического деятеля в немалой степени способствовала решению серьёзных задач, стоящих перед Республикой. Главная заслуга Рашидова в том, что при его руководстве в Узбекистане реально жили в мире представители более 100 народов и народностей СССР. Он был выдающимся Человеком и непоколебимым интернационалистом. Именно при нём огромное развитие получили золотопромышленность, цветная и черная металлургии. Хлопководство шагнуло на новую ступень, было завершено освоение Голодной и Джизакской степей, создана мощная сельскохозяйственная индустрия. Внедрялись в жизнь новые отрасли народного хозяйства – радиопромышленность и освоение газовых месторождений.

Значительный толчок получило домостроение и возведение объектов соцкульбыта. Ему обязан своим восстановлением после землетрясения город Ташкент. Он был инициатором строительства первого в Центральной Азии метрополитена в столице Узбекистана – городе Ташкенте.

Я горжусь тем, что работал при его руководстве Республикой. Я горжусь тем, что на 60-летие Шарафа Рашидовича из недр «Узбекшахтостроя» вышло следующее четверостишье:

Мы поражаемся работе неустанной
Вас лично и всего ЦК.
Мы счастливы, что руль Узбекистана
В надёжных и уверенных руках.

И, наконец, я горд и сегодня от того, что Шараф Рашидович прекрасно относился ко мне. Это отношение не базировалось на каких-то родственных или кумовских чувствах. Оно зиждилось на его безграничной любви к своей Республике, на стремлении иметь при себе как можно больше таких руководителей, которые работают не за страх, а за совесть.

Для начала Центр решил развеять добрую память о Рашидове, предать его имя анафеме, развенчать позитивные моменты его деятельности. Местные ренегаты своё предательство Учителя оправдывали «гипнозом» личности Рашидова. Чудовищная абсурдность подобных заявлений очевидна. Их можно прямо спросить: как же они прожили 25 лет под гипнозом??? На Узбекистан был брошен мощный «десант» партийных, советских, прокурорских, милицейских и следственных кадров. Все ключевые позиции в ЦК, Совете Министров, Президиуме Верховного Совета, Прокуратуре, Министерстве внутренних дел, ряде Министерств и ведомств заняли «десантники» Центра. Всего в Республике было около четырёх тысяч «десантников». Как их в шутку называли в народе: «Ограниченный контингент с неограниченными возможностями». Однако, это была шутка сквозь слёзы.

Антирашидовская истерия нагнеталась в Республике с какой-то особой остервенелостью. Посланники Центра — второй секретарь ЦК Компартии Узбекистана Анищев и первый заместитель Председателя Совета Министров Республики Огарок прочно обуздали формальных руководителей республики. Без их согласия не делалось ни одного шага. Первый секретарь Ташкентского горкома партии Сатин на каждом совещании откровенно заявлял: «Мы наведём здесь порядок!». Следователи Прокуратуры СССР Гдлян и Иванов вместе с прокурором Республики Бутурлиным и его первым заместителем Гайдановым создали «государство в государстве». Они состряпали так называемое «Узбекское дело», в которое входил огромный спектр вопросов: борьба с коррупцией, приписки в хлопкоочистительной промышленности, а также в других сферах народного хозяйства Узбекистана — промышленности, строительстве, связи, транспорте, торговле, быте и т.д.

Вся эта акция напоминала «шабаш ведьм». Шёл целенаправленный разгром партийных, государственных, хозяйственных органов Республики. Всего под молох «узбекского дела» попали около двух десятков тысяч человек, из них 4500 человек были осуждены. Не утруждая себя необходимостью докопаться до истины и найти истинных заказчиков приписок, они пошли по пути наименьшего сопротивления и стали сажать в тюрьму всех подряд: и руководителей республики и хозяйственных организаций, и бухгалтеров, и бригадиров, и даже кассиров. Более того, среди арестованных зачастую оказывались и близкие родственники обвиняемых. Тюрьмы были переполнены до предела. Тысячи безвинных людей несколько лет терзала прокурорская и следственная рать, устроившая подлый набег на Узбекистан с подачи Центра. В каждом жителе Узбекистана они видели потенциального расхитителя социалистической собственности. Перепуганные судьи прочно оказались под колпаком «десантников». Тяжкие приговоры сыпались, как из рога изобилия.

Над Республикой нависли чёрные тучи морального и политического террора. Продолжались издевательства и над Рашидовым. Вопреки самым элементарным законам, вероломно и кощунственно ночью производят его перезахоронение. Лишают звания дважды Героя Социалистического Труда, сбрасывают бюст с постамента, установленного на Родине Героя в Джизаке. Что ж, мёртвый человек беззащитен…… Начались гонения на религию, запрещались национальные праздники, такие, как скажем, Навруз. Нескольких профессоров вузов исключили из партии и сняли с работы только за то, что они приняли участие в проведённых по религиозным обычаям похоронах близких родственников. В общем, тёмная ночь надолго покрыла мраком цветущую Республику.

«Узбекское дело» развалилось в 1990 году. Оно нанесло Узбекистану колоссальный моральный и материальный ущерб, но оно не сломило великий дух и узы братства всех народов Республики, выпестованные Ш.Р.Рашидовым».

Вся эта вакханалия напрямую сказалась на судьбе самого Л.Я.Термана – его сняли с работы, арестовали, 6 раз судили, но так и не смогли доказать какую-либо вину перед государством. Это отдельная тема, которой в книге уделено значительное место. Но все эти несправедливые наветы и мучения не сломили Леонида Яковлевича, не убили в нём веру в узбекский народ, не вытравили в нём память о прекрасном человеке, каким был Шараф Рашидович Рашидов.

Убеждён, что книга Термана рано или поздно должна быть издана в Узбекистане, но в эти предъюбилейные дни, думается, очень уместно напомнить нашим читателям — каким воспринимается Ш.Рашидов честными и порядочными людьми, проживающими в далёком зарубежье.

А. ХОДЖАЕВ