Ко времени отправки миссии Куропаткина в Кашгар, Цинский Китай огнём и мечом подавил длившееся пять лет восстание в Джунгарии и вышел на подступы к Восточному Туркестану. Оставалось покончить с последним очагом антиманьчжурского сопротивления — основанным Якуб-беком государством Йеттишар (Семиградье).
К весне 1876 года «имперский комиссар» Цзо Цзунтан — генерал-губернатор провинций Шаньси и Ганьсу — приступил к решению этой задачи. Китайское войско, сосредоточенное на границе с Синьцзяном,насчитывало до50 тысяч человек.
Примерно в эти же дни, а точнее 19 марта 1876 года, в здании Главного штаба в Санкт-Петербурге проходило совещание высших чинов Российской империи. В повестке дня: «Сохранение в Кашгаре господства нынешнего владетеля или, напротив, ниспровержение его и восстановление власти китайского правительства».
О том, какое значение придавалось событиям в Восточном Туркестане говорил состав совещания: военный министр Д. А.Милютин, товарищ (заместитель) министра иностранных дел Н. К.Гирс, туркестанский генерал-губернатор К. П. фон Кауфман, генерал-губернатор Западной Сибири Н. Г.Казнаков, начальник Главного штаба генерал-адъютант Ф. Л.Гейден, вице-директор Азиатского департамента МИД А. А. Мельников, заведующий Азиатскими делами Главного штаба полковник А. П. Проценко и чиновник по дипломатической части при Туркестанском генерал-губернаторе статский советник А. А. Вейнберг. В качестве эксперта по Китаю к работе совещания привлекли полковника М. И. Венюкова, бывавшего в Китае с разведывательной целью, и сыгравшего немалую роль в присоединении к России бывших владений империи Цин на Амуре и в Приморье.
Якуб-бек к тому времени официально считался вассалом Османского султана, признав того халифом и получив из Стамбула титул эмира. Исламистские и антирусские взгляды владыки Йеттишара, равно как и его планы в отношении мусульман Центральной Азии, секретом не были. Это означало, что в случае войны с Турцией Россия получит на своих среднеазиатских границах враждебное и агрессивное государство.
На совещании эту ситуацию прекрасно обрисовал М. И. Венюков:
«Только Россия является препоной честолюбивому эмиру в его стремлении основать большое мусульманское государство в Средней Азии… С нашей стороны, конечно, нет никакого резона содействовать осуществлению его планов и, напротив, должно желать, чтобы усилению Еттишара был положен, наконец, предел. Всего бы лучше, по-видимому, было содействовать китайцам в нанесении ему хорошего удара с востока, для чего достаточно упрочить их положение в Чжунгарии и Хами и снабдить их оружием и другим военными запасами. Китайцы – соседи испытанного миролюбия и притом имеют одинаковый с нами интерес в Средней Азии: сдерживать волнения номадов (кочевников, прим. В.Ф.), столь вредных для их оседлых соседей. Их соседство в Кашгаре было бы выгодно для нас уже потому, что заслонило бы нас от британской Северной Индии, откуда идут не только неприязненные нам внушения Якуб-беку, но и оружие, далеко превосходящее луки со стрелами и фитильные ружья среднеазиатцев…»
В этом же духе выступили и другие участники совещания. В результате, в итоговом протоколе было отмечено, что господство Цинской империи в Восточном Туркестане «не столь опасно для наших Среднеазиатских владений, как власть Якуб-бека, стремящегося создать подле нашей границы сильное независимое мусульманское государство, могущее всегда поддерживать брожение в подвластном нам мусульманском населении».
Накануне решающих событий в Синьцзяне, весьма эффективно поработала российская разведка, представив ценный материал, как с одной, так и с другой, противоборствующих сторон.
Экспедиция путешественника и полковника Генштаба Н. М. Пржевальского пересекла эту территорию с северо-запада на юго-восток. «По всему видно было, — писал Николай Михайлович, — что наше путешествие не по нутру Якуб-беку, но ссориться с русскими для него теперь было нерасчётливо ввиду войны с китайцами». После приёма Пржевальского властителем Кашгара, в Петербург ушло донесение с чётким прогнозом: государство Якуб-бека обречено, оно развалится от первого же удара китайцев.
По другую сторону фронта другой русский полковник, Ю. А. Сосновский, нанёс визит в ставку «императорского комиссара» Цзо Цзунтана.
О китайском военачальнике, в отличии от личности Якуб-бека, русским практически ничего не было известно. Встречу цинского генерала с делегацией Сосновского ярко описал в своих воспоминаниях врач и художник экспедиции Павел Яковлевич Пясецкий.
«Генерал Цзо человек небольшого роста, довольно полный, лет около шестидесяти, и своим серьёзным и умным лицом несколько напомнил мне Бисмарка, только в смуглом виде. За обедом Цзо был непосредствен и весел: радовался забавным для китайского уха русским именам, удивлялся европейскому письму буквами, рассказывал о том, как недавно попробовал европейское шампанское”.
В конце обеда китайский военачальник спросил у гостей, прекратилось ли в России людоедство. Сосновский, не моргнув глазом, ответил, что людоедство ныне существует лишь в строго отведённых властью местах.
После обеда Цзо Цзунтан повёл своих «русских друзей» на улицу раздавать рисовые пирожки маленьким детям, оставив о себе впечатление как о добродушном, гостеприимном «конфуцианце».
Результатом встречи Цзо Цзунтана и Сосновского стала договорённость о поставках российского продовольствия вошедшим в Синьцзян китайским войскам.
Договор о поставках вместе с авансом был отправлен в г. Верный, под охраной китайских кавалеристов и казаков из конвоя Сосновского.
Такова была военно-политическая обстановка в Восточном Туркестане накануне отправки туда А. Н. Куропаткина.
Реальная задача, стоящая перед миссией — убедить Якуб-бека, что Россия по-прежнему стремится поддерживать с ним дружеские отношения, чтобы не спровоцировать его на враждебные действия, поскольку Якуб-беку стало уже известно о начавшихся поставках российского продовольствия для китайской армии. Кроме того, в задачу экспедиции входил сбор сведений для последующего военно-географического описания Кашгариии составление карты этого региона.
Выбор К.П. Кауфманом А.Н. Куропаткина в качестве главы посольства был не случаен.
Будущий военный министр (1898-1904 гг.) и последний генерал-губернатор Туркестана, Алексей Николаевич Куропаткин родился 17 марта 1848 года в с. Шешурино Псковской губернии. Его отец Николай Емельянович Куропаткин, капитан-геодезист, преподавал в 1-м кадетском и Морском корпусах в Петербурге.
Начало биографии Алексея Николаевича типично для русского дворянина средней руки: домашнее воспитание, 1-й кадетский корпус в Петербурге и Павловское военное училище, в которое он поступил в 1864 году. На духовное становление и формирование гражданской позиции юноши, по его собственному признанию, сильнейшее влияние оказала русская литература того времени, произведения Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого.
Окончив в 1866 году Павловское военное училище 18-летний подпоручик отправляется на службу в Туркестан и сразу попадает в боевую обстановку. Участвует в штурме Самарканда, в сражении на Зербулакских высотах, повторном взятии Самарканда и других боях. За боевые отличия Куропаткин был награжден орденами св. Станислава и св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, и произведен в поручики. В 1869 году назначен ротным командиром, а в августе 1870 года за отличие по службе был произведён в штабс-капитаны.
В 1871 году молодой офицер поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, которую блестяще оканчивает, и в качестве поощрения направляется в заграничную военно-научную командировку в Алжир. Здесь он участвует в боевых действиях французских войск в Сахаре и регулярно посылает корреспонденции в “Военный сборник”. Итогом пребывания в Северной Африке стала первая большая научная работа А. Н. Куропаткина «Алжирия» опубликованная в 1877 году и сделавшая его имя известным широкой общественности. Научная конференция Академии Генерального штаба оценила этот труд как диссертацию на право занятия профессорской кафедры.
Возвратившись в Россию в конце 1875 года, Куропаткин продолжил службу в штабе Туркестанского военного округа. Здесь судьба свела его с М. Д. Скобелевым и вскоре Алексей Николаевич становится начальником штаба у него в отряде. Вместе они участвуют в покорении Коканда, где вновь Куропаткин проявляет себя как храбрый офицер. Так, в январе 1876 года, командуя штурмовой колонной в ночном бою под Уч-Курганом, он первым взобрался на крепостную стену, за что был награждён орденом св. Георгия 4-й степени.
Вот как, в письме к Кауфману, характеризует Скобелев своего боевого товарища: ” Начальник штаба у меня Куропаткин. Ваше высокопревосходительство уже давно оценили по достоинству этого героя-солдата и прекрасного, полного благородства человека. С ним мне жить легко, несмотря на рычание толпы завистников, больше прежнего на меня злящихся”.
Приложение к журналу “Всемирная иллюстрация”. № 70, 1878г.
Именно этому блестящему офицеру, отличавшемуся кроме всего прочего, “поразительным спокойствием и выдержкой, вместе с изысканной воспитанностью”, было поручено возглавить миссию в Йеттишар.
Куропаткин неплохо разбирался в сложившейся ситуации, хорошо представлял задачи, стоящие перед миссией. К тому же у него имелся достаточный дипломатический опыт, накопленный за период службы в Туркестане. Кроме того, знание географических условий, обычаев и традиций населения этого региона, видимо, также сыграло свою роль при его назначении. Готовясь к трудной и опасной экспедиции, А.Н. Куропаткин изучил весь имеющийся о Йеттишаре материал и пришел к выводу, что “Наши сведения, имевшиеся в то время, были не только неполны, но в значительной степени преувеличивали действительную силу правителя Кашгарии Якуб-бека и значение основанного им государства. В Кашгарии видели сильное мусульманское государство, к которому как к центру, могли примкнуть симпатии мусульманского населения не только слабых мусульманских государств, еще сохранивших независимость, но и населения завоеванных нами областей. Значение Кашгарии в наших глазах увеличивалось вследствие попыток англичан привлечь эту страну на свою сторону итребовалось проверить на месте, насколько действительные средства и силы Якуб-бека могли быть нам опасны”.
В мае 1876 г. русское посольство, в состав которого были включены брат А.Н. Куропаткина, артиллерийский капитан Н.Н. Куропаткин, штабс-капитаны Н. Старцев и А. Сунаргулов, врач Эрден и натуралист Вилькинс, выступило из Ташкента. Благополучно проследовав Ходжент, Коканд, Маргелан, по дороге к Гульче, миссия была атакована шайкой разбойников. В результате стычки Куропаткин был ранен и вернулся для лечения в Ош. Пришлось отложить посольство до осени.
25 октября 1876 г. миссия прибыла в Кашгар. Якуб-бек находился в это время в г. Курля, по этой причине русскому посольству предписывалось оставаться на месте и ожидать указаний.Однако, угроза Куропаткина вернуться без всяких переговоров оказала воздействие, и русскому посольству было разрешено двигаться дальше.
В начале весны 1877 года, успешно выполнив все задачи,посольство вернулось в Ташкент.
Собранный уникальный географический, исторический, этнографический и военный материал по Восточному Туркестану, Куропаткин обобщил в работе “Кашгария”.
Тем временем наступление Цинских войск продолжалось. Армия Якуб-бека, охваченная дезертирством, терпела одно поражение за другим.
А в мае 1877 года произошло событие, поставившее жирный крест на существовании Йеттишара.
Вот как об этом пишет А. Н. Куропаткин.
“6-го мая 1877-го года, в 5 часов пополудни, Бадаулет (Счастливец, так называли Якуб-бека, прим. В.Ф.) был сильно раздражён своим мирзою (секретарём) Хамалом, которого за неточное исполнение каких-то поручений он бил прикладом до смерти. Убив Хамала, Якуб-бек набросился и начал бить своего казначея Сабир-ахуна. В это время с ним сделался удар, лишивший его памяти и языка. Оставаясь в этом положении, Бадаулет 17-го мая в 2 часа утра скончался. Слухи об отравлении Якуб-бека сыном его Хак-Кули-беком и о том, что он сам, в виду неудач против китайцев принял яд, не имеют основания…”
Цинские войска вошли в Кашгарию и Ташкенту теперь нужно было решать пограничные вопросы с Китаем. Но об этом мы расскажем ниже.
Весной 1877 года Россия вступила в очередную, одиннадцатую, войну с Османской империей. А.Н. Куропаткин, М. Д. Скобелев и целый ряд других участников Туркестанских походов поспешили на Балканский театр военных действий.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
Источники:
1. Венюков М. Очерки современного Китая. — СПб. 1874.
2. Пржевальский Н. Н. От Кульджи за Тян-Шань и на Лобнор. — М., 1947.
3. Сосновский Ю. А. Русская учено-торговая экспедиция в Китай в 1874–1875 гг. // Военный сборник, № 9–11, 1876.
4. Пясецкий П. Я. Путешествие по Китаю в 1874–1875 гг., через Сибирь, Средний и Северо-западный Китай. — М., 1882.
5. Веверн Б. В. 6-я батарея. 1914—1917 гг. Повесть о времени великого служения Родине.Париж, 1938
6. Куропаткин А. Н. Кашгария: Историко-географический очерк страны, её военные силы, промышленность и торговля. — СПб. 1879.
На заставке: Кавалерия империи Цин преследует повстанцев. Китайский рисунок конца XIX века
