В преддверии очередной, 218-й годовщины со дня рождения великого поэта, хочется поразмышлять вот о чем. Сегодня в литературных кругах порой можно услышать споры о том, у кого сегодня должны учиться молодые узбекские писатели: у основоположников нашей национальной литературы, у русских писателей, у западных? Это разделение представляется искусственным: не только писатель, но и любой культурный человек должен знать и Восток, и Запад, и бессмертную русскую литературу.
Некоторые же полагают, что главным достоинством произведения являются лишь национальные корни. Забвение истоков, в том числе и литературных, пренебрежение опытом наших великих предков, конечно, пагубно. Но можно ли обойтись без знания и понимания творчества больших мастеров русской литературы, у которых и сегодня учится весь мир? Мое поколение, например, многое у них почерпнуло, и я преклоняюсь перед именами Толстого, Чехова, Достоевского, других великих писателей. Пушкин же напоминает мне огромную реку, из которой вытекает множество ручейков: вся русская классика и во многом – современная литература, в том числе и узбекская. Его поэзия стала одним из истоков творчества Хамида Алимджана, Айбека; проза повлияла на мировоззрение Абдуллы Кадыри, Абдуллы Каххара, Гафура Гуляма. Как известно, Пушкин и сам хорошо знал Восток, персидских поэтов, переводил Хафиза.
На Западе кое-где и ныне бытует мнение: творчество Пушкина не оригинально, не самобытно, часто он подражает Байрону, Гете, другим зарубежным классикам. С этим также нельзя согласиться. В мировой литературе могут существовать параллели, сходные идеи и даже сюжеты (например, есть нечто родственное между «Записками охотника» Тургенева, «Старосветскими помещиками» Гоголя и «Повестями Белкина» Пушкина). Ф.М. Достоевский сказал, что все русские писатели вышли из гоголевской «Шинели». А ведь и сам Гоголь, и Достоевский, и Тургенев, и Толстой считали Пушкина своим духовным родоначальником. И тем не менее каждый из этих художников обладает своим уникальным языком, манерой письма, способностью доносить мысль до глубины человеческого сердца. К сожалению, многие западные критики не имеют возможности читать Пушкина на языке оригинала, а без этого нельзя понять его тонкий лиризм, неповторимую образность…
Вообще же, для того, чтобы открыть для себя Пушкина, нужны годы, духовная, творческая, жизненная зрелость. Я сейчас «в минуту смутную» все чаще вспоминаю что-то из давно знакомых его стихов – и, перечитывая их заново, нахожу созвучие своим мыслям, переживаю ощущение светлой радости. Удивительно то, что хотя творчество любимого поэта хорошо знаю, каждая встреча с ним – новое открытие, праздник души. Казалось бы, Пушкин – человек с такой сложной, даже трагичной судьбой, – а сколько света, оптимизма в его поэзии. Знаменитая пушкинская легкость и прозрачность – может быть, они и недосягаемы, но все-таки любому, кто хочет стать писателем, нельзя к ним не стремиться. Ведь простота Пушкина – это высшее проявление глубины и значительности каждой мысли, каждого образа. Абдулла Каххар как-то признавался, что в юности он не понимал, чем же Пушкин гениален: ведь все у него так ясно, легко, – кажется, только сядь и напиши вот так же. Но со временем он понял, что как раз этого-то достичь почти невозможно, – для этого надо родиться Пушкиным…
У Блока есть строчка: «Мой поезд летит, как цыганская песня…». Лишь читатель, знающий поэму Пушкина «Цыганы», пьесу Толстого «Живой труп», то, что в русской литературе цыгане всегда были символом свободы, – осмыслит до конца этот блоковский образ. Тот, кто знаком с Кавказом в творчестве Пушкина, лучше поймет «Героя нашего времени» Лермонтова, «Хаджи-Мурата», «Кавказского пленника» Толстого.
Страстностью и гармоничностью, необъяснимым, удивительным сочетанием темперамента и мудрости, мятежного порыва духа и светлого спокойствия души пленяет поэзия Пушкина. Еще более интересна для меня его проза, в которой, от «Дубровского» и «Капитанской дочки» до «Путешествия в Арзрум», – такая ясность, чистота языка, такая глубина и многоплановость.
Мировая литература – это единая цепь, одним из мощных звеньев которой, в ряду других великих художников, был и остается Пушкин.
«В каждом доме, где Пушкина имя звучало,
Дышит, свято хранима, и речь Навои», –
написал когда-то Хамид Алимджан. Можно вспомнить и строки современного автора:
«Турки, немцы или греки –
Из каких вы родом стран?..
Имена теряют реки,
Образуя океан».
Необъятный океан – мировая литература. Мощная, полноводная река в ней – литература русская, вобравшая в себя тысячи живительных ручьев национальных литератур, принявшая их в свое русло и обогатившаяся ими, не лишив собственной уникальной самобытности. Все, что написано гениями разных народов, питает и взаимно обогащает друг друга, сливаясь вместе в тот самый бессмертный океан – общечеловеческое достояние. И пока память людская хранит с признательностью и любовью имена тех, кто учил и учит нас вере, добру, гуманизму, – будет жить святое имя Пушкина.
Дилором Нурмухамедова.
