Дирижер – это работа

Работа сложная и тернистая, которая по плечу далеко не каждому. Из истории дирижирования известно, какие трудности на пути к признанию преодолевали такие титаны как Артуро Тосканини, Отто Клемперер, Герберт фон Караян, Валерий Гергиев и многие другие. Нелегкий путь дирижера для себя избрал и молодой, талантливый, перспективный музыкант Руслан Бекмаев.

В свои двадцать два Руслан – глубокий и серьезный музыкант, прекрасно владеющий двумя специальностями – искусством дирижирования и игрой на кларнете. За его плечами выступления с ведущими музыкальными коллективами Узбекистана, сотрудничество с ансамблем современной музыки «Омнибус», победа в престижных международных конкурсах (по специальности кларнет), участие в концертах Благотворительного фонда Владимира Спивакова и зарубежных мастер-классов (Москва, Германия).
Ну а его недавнее покорение одной из вершин музыкального Олимпа – III премия и специальный приз «Надежда» на V Международном конкурсе дирижеров имени Нургиса Тлендиева в Казахстане стали поводом для увлекательной беседы:

— Руслан, расскажите, пожалуйста, подробнее о своей поездке в Астану.
— Это был очень важный этап в моей жизни. И мой первый конкурс, в котором, подчеркну, я участвовал в качестве дирижера. Признаюсь, это творческое состязание было не из легких. Практически он был четырехтуровым, и каждый из его этапов представлял определенные сложности. Вначале был отбор участников по видеоматериалам. В нем участвовало 60 кандидатов, из которых только 21 человека отобрали на первый тур. География участников была представлена музыкантами из Узбекистана, Казахстана, Азербайджана, Словакии. Три основных тура мы провели в недавно отстроенном концертном зале «Астана» с отличной акустикой и с замечательными музыкальными коллективами Астаны. На первом туре довелось работать с Камерным составом Филармонического Симфонического Оркестра, во втором – с Малым Симфоническим Оркестром, а в третьем конкурсантам был предоставлен Большой симфонический оркестр Астаны. На каждом из этих туров участнику нужно было показать по два произведения, в которых оценивались его профессиональные качества – техника, музыкальность, коммуникабельность, умение работать с коллективом. Безусловно, это был очень ценный творческий и жизненный опыт.

— Есть ли у вас кумиры в области дирижирования?
— Для меня моим главным кумиром всегда был и остается мой педагог, профессор Государственной консерватории Узбекистана, Заслуженный наставник молодежи Владимир Борисович Неймер. Я учусь в его классе уже тринадцать лет, и опережая ваш вопрос, скажу, что нет предела совершенству (улыбается). Владимир Борисович видит все мои мельчайшие огрехи, он даже замечает малую толику моей невнимательности или рассеянности. И я этому очень рад, потому что сейчас мы работает уже не над руками, не над техникой, а над психологией, над замыслом произведения. Знаете, наблюдая за дирижерами, которые сейчас очень популярны на Западе, я замечаю, что большинство из них отличает потрясающая техника, однако у многих отсутствует внутреннее содержание, глубина, философское зерно произведения. Да, они делают музыку, объясняют, показывают, но не хватает чего-то настоящего. Кроме того, многие дирижеры чаще наслаждаются самим процессом, находясь за дирижерским пультом. А дирижер – это работа.

— А как вы считаете у дирижера с оркестром должны быть дружеские отношения или определенная граница?
— Мы подошли к очень важной проблеме взаимоотношения музыкантов и дирижера. Безусловно, должно быть четкое разделение – отношения в оркестре и отношения вне его. Взять, к примеру, мои выступления в Государственной консерватории Узбекистана с различными узбекистанскими коллективами. Внутри нашего музыкального мира мы все знаем друг друга, являясь коллегами, знакомыми, а с некоторыми даже и близкими друзьями. Однако, вставая за дирижерский пульт, необходимо соблюдать дистанцию, которая, к сожалению, не всем приходится по вкусу. Проблема в том, что психология управления оркестром стала со временем исчезать у нас. Во второй половине прошлого века, когда в филармонии работали такие выдающиеся музыканты, как Алексей Козловский, Мухтар Ашрафи, Владимир Неймер, Захид Хакназаров, дистанция в отношениях с оркестрантами соблюдалась очень четко. И во многом это являлось залогом качества.

Мне думается, главное надо иметь чувство меры и такта по отношению к любому человеку, я уже не говорю о целом коллективе. Я понял эту грань, когда был в Германии на мастер-классе по современной музыке. Там находились совершенно разные люди, разной национальности, с различными культурными ценностями, говорящие на различных языках. Присутствуя на мастер-классе у вокалистов, я наблюдал за одной девушкой японкой, которой пытались объяснить технику пения на непонятном ей английском языке. Быстро поняв тщетность своих усилий, педагог продолжил разговор уже на языке музыки, показав ей на практике как именно нужно исполнить данный фрагмент. Для меня это был очень ценный урок в отношении работы с каждым оркестрантом. То есть не спорить, не доказывать, а встав на сторону музыканта, понять его психологию, и показать как и что нужно исполнить.

— Наблюдая за вами на сцене, поражаешься ощущению спокойствия и умиротворения, которые исходят из всего вашего облика. Скажите, так ли это на самом деле?
— Дирижер обязан быть на сцене спокойным. В противном случае своим волнением он рискует «заразить» весь оркестр, передавая по цепочке нервозность и отрицательные флюиды. С психологической точки зрения спокойствие дирижера, его внутренняя сосредоточенность внушают доверие оркестрантам, являясь залогом гармоничного союза на сцене. Поэтому перед началом концерта я стараюсь себя максимально «остудить», уравновесить, сбалансировав таким образом свой эмоциональный мир.

— Известно, что помимо дирижерской деятельности, вы также продолжаете заниматься игрой на кларнете, которым прекрасно владеете. Не боитесь, что со временем кларнет уйдет на второе место?
— Я думаю, время покажет. Но делать какие-либо прогнозы пока боюсь, так как и кларнет, и дирижирование крепко держат меня в своей стихии. На сегодняшний день я пытаюсь две свои ипостаси держать в балансе, хотя, признаюсь, это нелегко.

— Известно, что в кларнетовой музыке вы прекрасно ориентируетесь в современных течениях 20 века, а какой репертуар вам ближе в дирижерском искусстве?
— Без классики не может быть дирижирования современной музыкой. Она (классика) основа всего. Однако недавно у меня был опыт сотрудничества с ансамблем современной музыки «Омнибус», где я дирижировал произведениями современных американских авторов. Признаюсь, это было довольно необычно и очень сложно. Первые две репетиции я привыкал к необычным для моего слуха созвучиям и новым тембрам, пытаясь найти тот внутренний баланс, который позволил бы мне находиться с музыкантами на одном уровне. К счастью, мне это удалось.

— Как вы думаете, какими основополагающими качествами должен обладать дирижер?
— Качеств на самом деле очень много. Однако главное, без чего не может обходиться ни один дирижер, так это без партитуры в голове.

— А планы на будущее у вас есть?
— Конечно. Совсем недавно я получил приглашение в Москву на мастер-класс к Юрию Ивановичу Симонову — выдающемуся дирижеру, художественному руководителю Академического симфонического оркестра Московской филармонии. Мне посчастливилось попасть в актив дирижеров, которые будут работать с этим оркестром в июле нынешнего года. Для меня это особое событие, к которому я сейчас тщательно готовлюсь.

— Как вы считаете, нашли ли вы свой путь на этом нелегком дирижерском поприще?
— Безусловно, я понимаю, что «свое место» в будущем мне еще надо заработать, однако главное направление, свой верный курс, думаю, я нашел.

— А какой это курс?
— Только вперед.

Интервью Зарины Хамзиной.