Продолжая публикацию воспоминаний А.А. Половцова (младшего) о Великом Князе Николае Константиновиче, я далек от мысли вносить личный вклад в оценку его жизни и деятельности, а тем более вступать в какую-либо дискуссию по этому вопросу, моя задача скромнее – ввести в исследовательский оборот исторический источник, который с пользой может быть использован при реконструкции исторического портрета Великого Князя Николая Константиновича. В этой реконструкции вряд ли возможна некая монополизации темы авторитетами – исследователями или писателями, навязывание умозрительных концепций и подгонка под них исторического материала. Не разделяю я и тезиса (озвученного при обсуждении воспоминаний А.А. Половцова) о том, что при исторической оценке известной личности «заслуги» могут перекрывать «нравственные прегрешения». Это следует отнести к величайшему заблуждению, которое ведет к дисторции фундаментальных понятий о духовных человеческих ценностях и понятий о добре и зле. Об этом желательно помнить, обращаясь к теме исторической оценки Великого Князя Николая Константиновича.
М. БАСХАНОВ
В дополнение к ранее сказанному о Великом Князе Николае Константиновиче скажу, что он натворил за два года до смерти Николая Александровича [Иванова](1) . Он тогда вдруг полюбил Ташкент, жизнь в нем. Всюду ездил, появлялся на всех вечерах и спектаклях в Военном собрании. Надежда Александровна (2) мне поведала, что он стал уговаривать ее ехать в Петербург поговорить с опекунами (его брат, Великий Князь Константин Константинович, и генерал Кеппен (3)). Он давно уже добивался каких-то послаблений по опеке и уверял, что если она подробно изложит, как он исправился и хорошо себя ведет, то добьется для него этих послаблений. Ей очень хотелось ехать в Петербург, где она никогда не была. Я ее в этом поддерживал и это совпадало с отъездом Николая Александровича и моим в Петербург. Я обещал помогать ей в Петербурге. На первых порах все шло хорошо, как вдруг она получила телеграмму от Великого Князя с просьбой не вторить наветам его врагов, клянясь, что эти наветы сплошной вымысел. Она не понимала, в чем дело, но вслед пришло генерал-губернатору подробное донесение из Ташкента. Оказалось, что ему приглянулась уже давно хорошенькая 15-летняя гимназистка (В. Хмельницкая. – М.Б.).
Мать ее, вдова с тремя детьми, сама бедная женщина, уже выдала старшую дочь за мелкого чиновника; сын был гимназистом. Мать эта решила сыграть на страсти Николая Константиновича (ему было 52 или 53 года) и что-нибудь заработать (она принадлежала к рассе падкой на гешефты). Разговоры Надежды Александровны с опекунами были только предлогом, чтобы удалить ее, и Николай Константинович в один прекрасный день у себя в кабинете повенчался с этой девицей; обряд венчания совершал поп-растрига, переодетый киргизом. Бедная Надежда Александровна, уверявшая опекунов, что Великий Князь окончательно образумился, сконфуженно собрала свои монатки и отправилась обратно в Ташкент со своими двумя собачонками: Канареечкой и Ласточкой.
Недолго спустя и Николай Александрович вернулся в край (и я с ним). Через несколько дней Надежда Александровна заехала ко мне и рассказала, что накануне, вернувшись домой с катания, она, подъехав к своему подъезду, машинально посмотрела вверх и встретилась глазами с этой девицей-гимназисткой, выглянувшей из слухового окна под крышей. По проверке оказалось, что она продолжает жить во дворце, спрятанная на чердаке. Николай же Константинович клялся и божился, что не только не было никакого венчания, но что вообще он этой девицы никогда не видал. Надежда Александровна хотела все бросить и никогда не возвращаться, но я успокоил ее и вскоре мамаша с малолетней дочкой были отправлены административным порядком к родственникам в Одессу. Тогда Великий Князь объявил, что он не может переносить ташкенского климата и стал проситься в Крым. Николаю Александровичу так хотелось от него отделаться, что он поддержал его ходатайство и его отправили в Балаклаву. После смерти Николая Александровича он вернулся в Ташкент и Надежда Александровна рассказывала мне, что этот год в Балаклаве был ужасным. Великий Князь был под жандармским надзором и никуда не мог двинуться без конвоя. Все его робкие и хитроумные попытки вырваться в Одессу оставались безрезультатными и он в конце концов попросился обратно в Ташкент. После моего отъезда он построил у себя в саду кинематограф, куда народ валил толпой и он радовался, что зарабатывает деньги. В минуту большевистского переворота он, я полагаю, был жив. Как он погиб, спаслась ли Надежда Александровна, я не знаю.
1 Туркестанский генерал-губернатор, умер в 1904 г.
2 Жена Великого Князя Николая Константиновича.
3 П.Е. Кеппен (1846-1911) — управляющий двором Великого Князя Константина Николаевича и Великой Княгини Александры Иосифовны.
На титульной фотографии Великая Княгиня Александра Иосифовна с детьми: Николай (стоит за матерью), слева направо: Константин, Вера, Дмитрий, Ольга.
М. БАСХАНОВ
